Кобра продолжала свой путь до глубокой ночи. Остановиться, значит, дать Дим Димычу шанс догнать ее. Это было слишком непозволительной роскошью в данной ситуации. Она проспала всего пару часов на чердаке старого полуразвалившегося дома. А потом снова в путь, и снова пальба, и снова мутанты и аномалии. Все ее мысли были направлены только на то, что уже давно пора все это кончать.

Отсутствие КПК на ее предплечье никак не действовало на Кобру. Она уже давно назубок выучила всю карту Зоны, а при поиске аномалий и всяких подлянок пользовалась сталкерской чуйкой, которая за годы отточилась до уровня величия. Единственное, что из приборов она не отключила — счетчик Гейгера. Пусть себе мерно пощелкивает. Сталкерские уши быстро к нему привыкают и могут спокойно вычленят из щелкотни другие звуки.

Она дошла до точки назначения на третий день своего пути. Уставшая, потрепанная в дороге нападками мутантов, но преисполненная решимостью покончить с давними страхами. Он же был там. Он ждал ее там давно. Он знал, что рано или поздно она придет к нему. Это был старый хуторок с тремя домами по периметру. Раньше сталкеры частенько останавливались здесь для ночевки. Мутанты не трогают, крыша и четыре стены есть, от ветра и дождя защищают. Что еще для счастья надо.

Он сидел посреди двора прямо на земле, скрестив ноги по-турецки, курил. Перед ним мерно горел костер. Все такой же, как много лет назад, каким запомнила его Кобра еще с Большой Земли. Огромный, под два метра, широкоплечий, взгляд хладнокровный резкий, словно два пистолетных дула, смотрящих тебе прямо в душу. Он не вписывался в пейзажи Зоны. На нем не было защитного костюма и он наверняка уже давно был обречен на смерть, судя по его абсолютно безволосой голове и лицу и потрескавшейся гнойными рубцами коже. Его визиты в Зону не остались без следа и Зона пытается избавиться от него своими силами, а не силами своих детей, которые ему оказались по плечу.

Кобра медленно приблизилась к нему, не испытывая ни угрызений страха или ужаса, ни желания больше жить в таких условиях. Он будто бы подавлял ее волю, подчинял себе, заставляя слушаться и переставлять ноги. Ему так казалось. А Кобра хотела именно этого.

— Ну здравствуй, Алина, — сломанным басом приветствовал противник, не поднимая головы.

— Здравствуй, Смертник. — Кобра не стала его поправлять по поводу своего имени.

Той девушки, что носила это имя, уже давно нет в живых.

— Какое глупое прозвище, — булькнул противник, будто бы пытаясь посмеяться. — Так прозвали меня твои глупые собратья, как вы их называете. Сталкеры, — с презрением выплюнул противник. — Преступники. Гниды подзаборные.

— Ты такой же, — ввернула Кобра, напоминая ему о прошлом, а, может, и о настоящем.

— Только у сталкеров есть свой Кодекс, свои правила. Они живут, следуя этому Кодексу, и остаются гораздо чище, чем были на Большой Земле.

— Ты такая же, как они. Грязная испорченная девка. — Смертник подскочил на ноги и, наконец, посмотрел на Кобру красными воспаленными глазами навыкате. — У тебя было все, что угодно. Но ты предпочла сбежать, — ядом плевался он.

— У меня было все, что угодно, и не было ничего, — подтвердила Кобра. — А сейчас весь мир у меня на ладони или я на ладони у всего мира. Если бы ты только смог увидеть красоту Зоны. Ты бы смог понять, почему люди стремятся сюда и почему потом не могут уйти.

— Глупые предрассудки выброшенных на ветер людей. Ты, и такие, как ты, просто никому не нужны там, — он разозлено махнул рукой, сжимающей пистолет, в пустоту. — Вы думаете, что вы кому-то нужны…

— Никто так не думает, — перебила Кобра. — Сталкеры потому и сталкеры, что не нужны никому и им никто не нужен. Если бы ты попытался понять.

— Ты была нужна мне.

— Я тоже так думала, пока ты не избил меня и не запер.

— Это было ради твоего же блага.

Кобра рассмеялась, открыто, как смеялась когда-то на Большой Земле от его веселых шуток.

— Увы, сейчас все кончилось. Раньше я позволяла тебе решать все за меня. Теперь же за меня никто ничего не решает. Разве что сама Зона.

— Ты тупая идиотка…

— Где ЭйДжей? — грубо оборвала Кобра.

— А, твой стойкий герой-любовник, — скрипуче хохотнул Смертник.

Он ушел в один из домов и вытащил, по другому и не сказать, бесчувственное тело ЭйДжея. Сердце Кобры подпрыгнуло и застряло где-то в области горла, перекрывая доступ к кислороду. На теле сталкера не было живого места. Сплошная кровавая каша. Куски кожи, оголенное мясо. Впервые за долгое время Кобра почувствовала острый приступ тошноты и жалости.

— Что ты с ним сделал? — осипшим голосом спросила она, не отводя взгляда от еле дышащего трупа.

— Он не хотел признаваться, где ты. А я бываю очень и очень настойчивым. — Смертник хищно улыбнулся. — Но я могу помочь ему.

— Как?

— Я немного разобрался в ваших артефактах. У меня есть арты, которые за считанные дни исправят все то, что я натворил, — не без хвастовства ответил Смертник.

— Что ты хочешь взамен? — и в этот момент остатки души Кобры умерли.

— Тебя.

— Не-е-т… — еле-еле просипел бесформенный кусок мяса, валяющийся на земле.

Он еще жив, — мелькнуло у Кобры в голове.

— Мне недолго осталось, — сквозь вату в ушах слышала она далекий голос Смертника.

— Ты и твоя проклятая Зона убили меня. Но я не хочу умирать так, как вшивая собака. Только после тебя.

— Стреляй.

Кобра аккуратно положила винтовку на землю, любовно погладив ее по ствольной коробке, мол, свидимся еще, моя хорошая. Отстегнула от бедра кобуру с пистолетом, положила рядом с винтовкой. Туда же и отправился полупустой рюкзак и разгрузка. Она осталась в камуфляжных штанах и тонкой майке. Подул сильный ветер, начал накрапывать дождик. Мысленно Кобра попросила Зону не плакать, благодаря ее за тот шанс, когда она приняла ее и дала ей право свободно разгуливать по своим территориям.

Кобра поежилась, ветер только усилился. Она тряхнула волосами, откидывая прилипшие пряди с лица, посмотрела прямо, с вызовом, в глаза своего убийцы. Смертник не спешил стрелять. Стоял, открыто любовался ею.

— Ты умрешь не так, нет, это слишком просто, — наконец, скрипуче протянул он, растягивая потрескавшиеся сухие губы в зверином оскале. — Я хочу видеть, как тебя разрывает на куски, перемалывает на молекулы, хочу слышать хруст твоих костей, треск рвущихся сухожилий.

Она поняла, что он имеет ввиду. Веселая аномалия «Карусель». И на карусели покатает, и мир с высоты птичьего полета покажет, и землю твоими останками удобрит. Еще она поняла, что он гораздо кровожаднее, чем она думала, чем мог подумать любой другой сталкивающийся с ним однажды сталкер.

— Ты спасешь его? — спросила она.

— Ты же знаешь, я человек слова.

— Знаю.

Он ткнул ее стволом пистолета, указывая направление. Кобра в последний раз взглянула на ЭйДжея и даже смогла увидеть проблеск зеленый кошачьих глаз.

— Тебя брат ищет, — сказала она напоследок и двинула туда, куда ей указывал Смертник.

Поле аномалий прямо за хутором. Там этих «Каруселей» на любой вкус и цвет. Перед глазами Кобры проносилась вся жизнь исключительно приятные моменты. Первая шоколадка, первое знакомство с милым молодым человеком по имени Кирилл, первый цветок, первое свидание, первое признание в любви с букетом роз в шикарном ресторане. И сразу же за этим первое убийство, первый мутант, принятый на нож, первый артефакт, первое огнестрельное ранение, первая ходка, первая встреча с Серым.

При воспоминание о нем сердце Кобры екнуло. Ей потребовалось всего несколько суток, чтобы влюбиться в него, хотя многие сталкеры посягали на неприступное сердце не менее неприступной сталкерши. Воспоминание об этом молчаливом и необщительным сталкере наполнило душу Кобры теплотой. Не сразу она поняла, что горячие капли, стекающие по ее щекам, вовсе не капли дождя, а ее собственные слезы. Она так давно не плакала, что уже забыла об этой жизненно-необходимой потребности организма. Плакала Кобра, Зона подхватывала раскатами грома и молний, хлестала ее обидчика колким дождем, но тот не обращал внимания на это, считая Ее мелочью.