— Он многое прошел за Периметром, но был морально не готов к тем чудесам, что творятся у нас здесь? — осторожно спросила Кобра, пытаясь правильно сформулировать вопрос.

— Что-то типа того. Поэтому с такой легкостью сошел за новичка. Он на самом деле является новичком в сталкерстве, хотя такие люди как он подстраиваются под любые изменения жизни в считанные моменты. Вероятно, его сознание профессионального вояки немного притупилось из-за возникших незнакомых ему чувств.

— Незнакомых чувств? — не поняла Кобра.

Болотный Доктор вздохнул, разворачивая ее спиной к себе, чтобы заняться тремя продольными разрезами от чьих-то когтей от левого плеча до самой поясницы. Кобра зашипела сквозь стиснутые зубы, когда Доктор обильно полил раны спиртом.

— Сама подумай, девочка, — продолжил Болотный Доктор. — Твой возлюбленный — человек войны до мозга костей. Он военный со стажем более десяти лет. Более десяти лет жизни по уставу, расписанном до секунды. Думаешь, у него когда-нибудь было время на отношения? На любовь?

Кобра задумалась. Было немного странно слышать о таком от Болотного Доктора. Многим была известна Легенда, будто бы Доктор являлся порождением самой Зоны, но Кобра уже привыкла к нему, к его странностям. Он мог вылечить не только телесные раны любого из обитателей Зоны, будь то сталкер или самая распоследняя псевдоплоть, но и дать дельный совет касательно душевных терзаний.

— Вы думаете, что его сбой в «привычном режиме» произошел из-за меня?

— Я не думаю, девочка, я знаю. Для военного человека все, что не подстраивается под привычный устой, воспринимается как опасность.

— Но он вел себя вполне… Пожалуй, далеко не по-сталкерски. Как до потери пульса влюбленный парень. Защищал меня, не задумываясь, бросался под клыки и пули.

— Вот видишь — НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ! — Болотный Доктор воздел указательный палец к потолку. — Влюбленность выбила его из привычной колеи, вероятно, поставила на место мозги. Посмотри на него. — Доктор кивнул головой на окно.

Кобра обратила внимание туда. Картина за окном не изменилась. Полуголый Цербер по-прежнему не выпускал из рук остов винтовки, изучая каждую деталь подушечками пальцев. Казалось, что его глаза были закрыты.

— Ну, хоть головой об стенку не бьется, — пошутила Кобра.

— Ага, просто чистит винтовку, — саркастически усмехнулся старик. — Привычка всех бывалых вояк. Их это успокаивает. Вот я, к примеру, когда меня что-то беспокоит, люблю перебирать свои инструменты.

— Он хочет уйти из Зоны, — поделилась Кобра, не отрывая от него исследующего взгляда.

— Это нормальное явление, девочка. Но он пока еще не знает главного — из Зоны так просто никто не уходит. Зона никого не отпускает просто так. Но если он и в правду хочет уйти, то я желаю ему только заслуженного счастья. Все. Как новенькая.

Кобра поблагодарила Доктора за его работу и быстро оделась в чистую сухую одежду. Старик ушел к другим своим пациентам. Кажется, за стенкой глухо урчал кровосос. Девушка понаблюдала еще пару минут за Цербером и все-таки решила пойти к нему. Босыми ногами она прошлепала по холодному полу и вышла на веранду. В нос ударил приятный болотный запах. Цербер поднял голову и его глаза заблестели веселыми огоньками. Он отложил винтовку и резво вскочил на ноги.

— ЭйДжей сказал, что ты не вернешься, — пробормотал он, подойдя к ней.

— Я и не хотела, — честно призналась Кобра, откидывая волосы назад. — Но не смогла. Я бы жить спокойно не смогла, если бы знала, что бросила беспамятного парня на произвол судьбы.

— Только из-за этого? — Цербер приподнял бровь.

— На мне висит Долг Жизни. Несколько. Среди сталкеров это нерушимый Закон. Если я не верну Долг Жизни, то это дорого мне обойдется.

— И это все? — Цербер призывно скрестил руки на груди.

Кобра улыбнулась, прищурившись подозрительно. Цербер скопировал ее улыбку, поддразнивая ее. А раньше он не замечал, что она почти на полторы головы ниже его. И эти хитрющие голубые раскосые глаза, такие красивые, счастливые, и улыбка прекраснее всех на свете. Для сталкера она слишком хрупка и миловидна.

Цербер не выдержал первым. Шагнул к ней, обхватил обеими руками ее за талию, кожей почувствовав грубые бинты под тонкой майкой, и, подняв на уровень своего лица, приник к ее губам своими.

— Поумерь свой пыл, сталкер, — рассмеялась Кобра после поцелуя, обхватывая мужчину ногами за пояс. — Во-первых, мы в гостях у очень уважаемого человека. Это его территория. А во-вторых, я только недавно с ходки. И ты сейчас мне ребра сломаешь.

— Память ко мне не вернулась, но я понемногу начинаю вспоминать, — пропустив ее реплику мимо ушей, проговорил Цербер. — Я вспомнил, когда впервые увидел тебя. В баре у Бармена. Ты сидела за последним столиком в углу, пила виски. И первой заметила меня.

— И какие ощущения?

— Сердце забилось быстрее, дышать стало труднее. Я начал волноваться.

— А ты прекрасный актер, раз с такой легкостью смог это скрыть.

— Я прятал свое волнение за молчаливостью и угрюмостью, так? — спросил Цербер. Кобра кивнула. — Сейчас при виде тебя я испытываю то же самое. Но сейчас я не пытаюсь это скрыть. Скажи, ты… уйдешь со мной из Зоны?

— Конечно, — не раздумывая, ответила Кобра. — Ты мое все. И больше мне ничего не надо.