Смерть не пугала меня, но каждый раз заставляла задуматься. Как так получается, что существо, вмещающее в себя целый мир чувств, мыслей, памяти в таком наборе, что повторить невозможно, вдруг – в один короткий миг – становится просто пустой, отвратительно холодной куклой. И внешнее сходство с тем, живым – словно издевка над самой идеей жизни.

Я успела полюбить эту авантюрную рыжую сучку. Последние недели у меня никого не было, кроме нее, Астры – моей кошки, и еще Пашки. Кали шла по жизни легко и с вызовом, издеваясь над смертью больше остальных, дразня ее своей бесшабашностью и бесстрашием перед чем бы то ни было. Она знала, конечно, она знала, что Варгор убьет ее, если узнает про Ру. Если поймает с поличным на краже и убийстве его человека впридачу.

Ру сидел мрачнее тучи. Наверное, между ними все же было нечто большее, чем простой перепихон на пару ночей. Зашивала ли она ему раны? Долбила ли для него отбивные рукояткой ножа? Отдавала ли свою силу, чтобы излечить? Кали болтала без умолку, но только не про Ру. Не то, чтобы я ревновала, но меня не покидало ощущение, что в смерти Кали Ру винит меня. Я справилась с пятерыми сильнейшими оборотнями из свиты Варгора, я спаслась сама, но я бросила умирать подругу. Но это не я занимала место вожака. Не я позволила ей уйти из своры и связаться с Варгором. Не я поимела ее и бросила.

Я со стуком поставила чашку на подоконник и направилась к выходу, намереваясь забрать свои вещи и свалить. Ру перехватил меня, подтянул к себе, заглянул в лицо снизу вверх.

– Спасибо, что защищала ее.

И снова попросил остаться, так что еще один день я провела у Ру.

Я никак не могла понять, что происходит между нами. Стала ли я «подружкой-более-чем-на-пару-дней», или, может, домработницей? Могло ли это быть чем-то еще? Дружбой? Или просто он продолжал черпать из меня, чтобы окончательно восстановить собственные силы?

Я не знала.

Мы проспали в одной постели еще одну ночь, и Ру обнимал меня, но больше не пытался сблизиться. Я ждала этого и сама себе боялась признаться, что разочарована его отступлением. Ру всегда был для меня боссом, лидером, но ничем больше. Вокруг него могли увиваться такие, как Кали – красивые и смелые, но не я. Что ж… Мужчины любят разнообразие. А я оказалась еще и полезной: зашила раны, вернула силы, согрела постель, приготовила поесть. Может, так и до свадьбы недалеко?

Ха-ха.

Ах, Кали, была бы ты жива – что бы ты сделала, узнав, что я вот уже третью ночь провожу с ним, в его постели? Ты, такая стройная и шикарная, получила отказ, а я, такая серая мышка, нежданно-негаданно поймала зверя в свои маленькие лапки.

Это смешно. Я и кухня. Я и мужчина. Я и Ру.

Он вел себя так, будто происходящее было в порядке вещей. Утром варил кофе сразу на двоих, уходил по делам, оставляя меня одну в своей квартире, с удовольствием уминал приготовленное мною мясо и даже раздобыл где-то второй табурет. Второй табурет! Как будто я оставалась у него насовсем.

– Мы теперь прямо семья, – пошутила я, усевшись на новый предмет мебели. На лице Ру мелькнуло выражение враждебности, словно я начала разговор на неприятную ему тему.

– У меня не может быть семьи, пока я вожак, – сухо ответил он, не глядя на меня. – И вообще близких отношений.

– Почему?

– Потому что это очевидное и незащищенное слабое место. Есть и будут те, кто могли бы оспаривать мое право быть вожаком. Ты не общаешься ни с кем из своры, и это хорошо, потому что никто не должен знать, что ты здесь. Они решат, что вожак выбрал пару.

Я молча кивнула. Мужчины своры должны считать его неуязвимым, а женщины – иметь надежду. Что ж, если он и правда выберет кого-то «насовсем», а не на пару дней, половина оборотней может остаться недовольна. В некотором роде он рисковал из-за меня, но мне это ничуть не льстило.

Пошли четвертые сутки с тех пор, как я зашла просто навестить бывшего вожака, и я подумала, что слишком загостилась. Табуретки табуретками, но пора и честь знать, тем более, что руку и сердце мне никто предлагать не спешил. Кроме того, наверняка вернулась с весеннего блуда Астра, моя гулящая кошка-оторва. Кали номер два, уменьшенная копия, и они терпеть не могли друг друга.

Но Ру отпускать меня не собирался.

– Возьмешь нужные вещи и возвращайся. Если хочешь, с кошкой.

– Вообще-то, мне есть, где жить, – его властный тон начинал злить меня. – Зачем мне все это?

– Ты слышала, что сказал Варгор? Он тебя не тронул только потому, что посчитал моей «девочкой». Пока расследование ведется, пусть так оно и будет.

То есть Ру считал, что таким образом меня защищает. Возможно, он подозревал, что я все-таки причастна к краже камня, и хотел в итоге выяснить это.

– К черту! – заявила я. – Я ничего не сделала, чтобы прятаться.

На следующий день у меня по плану были два дня тренировок с Пашкой, и, скорее всего, донорство Камню – так мы привыкли это называть. Не представляю, сколько теперь я должна Кругу за собственное спасение. Надеюсь, не жизнь. В любом случае, я никогда не пропускала визиты в монастырь, и чьи-то необоснованные подозрения не станут этому причиной. Однако, для Ру то было слабым аргументом, и вырваться мне удалось лишь после обещаний вернуться. Не люблю нарушать свое слово, но бывший вожак меня просто вынуждал это сделать.

Астра явилась тут как тут, едва я повернула ключ в замочной скважине. Я всегда держала для нее форточку открытой, на тот случай, если она придет домой, а меня не будет. Зимой из-за этого в квартире бывало довольно холодно. Кошка набросилась на меня с яростным мурлыканьем, страстно расталкивая мои ноги своим пушистым лбом. Я поспешила насыпать ей корма, и она стала есть с такой жадностью, будто голодала неделю, а после взобралась ко мне на руки и снова окутала меня своим благодарным, дружественным мурлыканьем. И конечно же, наобнимавшись со мной и пару минут понаблюдав, как я собираю вещи, Астра нырнула в форточку и была такова.

Время было к вечеру, и я, как всегда, отправлась в Круг с тем расчетом, чтобы добраться к ночи и успеть немного отдохнуть перед тренировками. Пашка начинает свои экзекуции прямо с раннего утра. Обычно я приезжаю на пару суток, как раз между сменами в баре. Но теперь я была безработной, а значит, абсолютно свободной. Почему бы не пожить какое-то время в Круге? В конце концов, я давно мечтала посидеть в библиотеке монастыря, доступ в которую настоятельница любезно мне открыла. И еще нужно было как-то расплатиться с Камнем, и я не представляла, чем, учитывая, что остатки силы, как вампир, высосал Ру.

Донорство… Все началось с того первого визита, когда они подсунули мне психопата с мечом, а Шаман потом выдумал всю эту совершенно бредовую историю про Ван Хельсинга и его заколдованный клинок. И все это оказалось первой ступенью обучения. Я знала и так, что ничего из себя не представляю и ничем не могу похвастаться, кроме умения трансформироваться в зверя через ярость. Но после драк возле Камня, а потом в ошейнике я поняла одно: я должна уметь биться, не перекидываясь в зверя, иногда – чтобы сохранить разум, иногда – из-за нежелательных размеров звериного тела. Камень вытягивал из меня ярость, лишая силы, и я не могла знать заранее, в какой момент, кто, где и как сможет повторить этот эффект. Шаман вдоволь поиздевался надо мной, но и многому успел научить за те пару недель. Тогда же, пытаясь улизнуть из его плена, мне впервые удалось сделаться кошкой. Ру вкратце рассказывал, как это делается, когда меня только-только инициировали и вожак благодушно уделил мне несколько минут своего времени. Но мне никогда не удавалось уменьшить свой размер. Ни у кого из моих знакомых оборотней не получалось. А тут – несколько дней заточения, нужный настрой, решимость, тишина. Мне удалось продержаться целых несколько минут! Ах да, еще я бросила курить. Как-то сразу, даже не задумываясь об этом, просто выкурив одну сигарету из рук Шамана. Что, если и это было устроено им?