Впрочем, на меня все же подействовало. "В конце концов, рыцарь должен быть бесстрашным", — решила я.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и протянула дрожащую руку. Только после того, как убедилась, что моя будущая подруга не стала откусывать мои пальцы, по меньшей мере гладить ее я бояться перестала точно.

— Спасибо, — растроганно прошептала я, готовая расплакаться от счастья. За этот дар, наверное, не хватит слов отблагодарить, и в будущем я еще убедилась в этом. — Вы замечательный. И ваши подарки самые лучшие. Знаете, мне не стоило себя так вести, я… Мне просто было обидно. Вы, правда, больше не обижаетесь? Я на самом деле не считаю вас врагом, поверьте!

Но дальнейшие неловкие извинения он пресек. Не потому, что не принял, а просто понял. Как должна была научиться понимать его я, он старался понимать меня как никто другой, и по улыбке его было ясно: меня больше не винили и даже не думали обижаться.

Мы немного помолчали.

— А как… Как мне назвать ее? — спросила я, пряча смущенный взгляд в густой пшенично-золотой гриве.

— Назовите, как нравится вам, — мягко ответили мне, и его рука коснулась покровительским жестом моей спины. — Так, как хотели ли бы, чтобы, возможно, звали вас, моя леди.

Я обернулась на миг, заглянула в его лицо и лукаво улыбнулась.

— Например, Леди? — хихикнула я. Мне вдруг мне подумалось о странной, особенной интонации, которую придавал этому обращению он. У меня такой не получалось… Быть может, ключевое слово — моя?

На мне, наверное, слишком отчетливо был виден немой вопрос, но в ответ на него дракон ответил лишь загадочным смешком.

— Леди — хороший вариант, — тактично согласился он. — Я думаю, вы подружитесь. А сейчас, к сожалению, нам нужно попрощаться, Мариа, у меня не было в планах оставаться с вами, я вынужден покинуть вас.

— Жаль, — искренне расстроилась я, уже предвкушавшая, как стану показывать ему свою коллекцию кукол, начавшуюся с его дара. — А в следующий раз вы обещаете остаться подольше?

— Обещаю, — заверил меня лорд. И я поверила. На прощание он обнял меня легонько за плечи еще раз и кивнул замершим на крыльце графу и графине. Я провожала забравшую его карету, махая рукой за неимением белого платочка.

И снова я улыбалась ему вслед.

Увы, обещание мой дракон нарушил. Вместо него на утро, когда мне исполнилось целых пятнадцать, пришло только красиво обернутое письмо и большая коробка с посылкой, где в подарок мне было платье. Платье… из живых цветов.

Откуда взял такую вещь, и, главное, как именно и почему ее выбрал мой суженный, я могла лишь гадать, но то, что дар произвел приятный ажиотаж, мой восторг и зависть окружающих, отрицать было нельзя. Хоть не совсем полностью, но вину свою он окупил.

Однако неприятное осознание, что нарушать свое слово лорд способен, несмотря на резонные причины, описанные в письме, где с величайшим сожалением мне объяснили, что он все еще не вернулся из-за границы, осталось маленьким, совсем незаметным почти осадком где-то глубоко внутри.

Так как кое-что дракон пропустил, следующее ключевое событие в моей жизни случилось за несколько недель до шестнадцатилетия, и виноват стал в нем… закат. Как всегда это бывает, вся вина на море, звездах, богах, но только не на людях, конечно же.

Надо заметить для начала, то был красивейший на моей памяти закат. Изумительно ярко переливались на уплывающем горизонте красно-желтые краски уходящего солнца, а остальное небо над Рассветным миром пестрело сказочно-розовыми тонами: казалось, весь свет сговорился, чтобы атмосфера была максимально подходящая для моего подростково-романтичного настроения. Настроения влюбиться.

Все началось на балу. То был мой первый, дебютный бал. Я, юная и невинная, как едва расцветшая роза, стала в тот вечер негласной его принцессой. Была бы королевой, но Ее Величество, что открывала в танце с королем мероприятие, увы, по закону уже носила корону, и мне пришлось скромно смириться со званием Высочества. Кстати, таковой, к истинному сожалению всей Белой Империи и особенно самой правящей семьи, принц до сих пор не удосужился обзавестись (поговаривали, что не в его, м-м, «компетенции» это вообще было).

В любом случае, с моим немым статусом на этом балу не спорил ни один завистливый взгляд леди и ни один восхищенный — лордов. Благодаря платью. Нет, я тоже весьма хороша, что есть, того не отнять, но все же должное стоило отдать подарку дракона. Не привлечь внимания оно просто не могло, ведь, боги, платье из живых цветов — да такое творение не повторит ни один наш человеческий маг!

За все время, прошедшее с момента, когда прислали мне сие чудо, я обнаружила, что ни один цветок даже и не подумывал завять — каждый из них, магией облегченных (вообще, живые цветы были бы довольно тяжелые так-то), все так же чудно держался на тонкой полушелковой ткани основы платья. Более того, эта конструкция росла. Изменялась моя фигура, исчезала подростковая угловатость, округлялось то, что должно было, а платье, стоило его примерить, облепило тело идеально, подстроилось, будто действительно живое.

Я кощунственно соврала бы, если бы сказала, что танцы и чужие взгляды не были для меня непередаваемо сладким наслаждением. Даже если партнеры практически все шли по заранее составленному родителями, по определенной договоренности, списку, а взгляды, мешаясь с коктейлем восторга и восхищения, нередко кололи мне в спину острым, цепким, ядовитым вниманием сплетниц и завистниц. Мне нравилось внимание, меня пьянил простор светлого зала, я купалась в этом, как русалка в собственном пруду.

Но суть события, о котором мне нужно записать, была не в чудесах танцев, не в общении и знакомствах и даже не в том, что я впервые практически и не вспомнила о драконе несмотря на то, что носила в этот вечер на себе его подарок.

Прошло не очень много времени, прежде чем я успела слегка утомиться от головокружительных ремашей и эришсвеев. Я вышла на небольшую террасу за стеклянными дверьми, и надо же было так совпасть по времени, что солнце как раз собиралось садиться. За моей спиной гремела музыка, а в голове немного шумело с непривычки от выпитого бокала. Что поделать, первый алкоголь в моей жизни.

— Я могу к вам присоединиться? — прозвучал вдруг сзади чей-то мужской голос, и дверь, бесшумно распахнутая вошедшим на место моего уединения незнакомцем, скрипнула, закрываясь.

Не отрывая завороженного взгляда от тускнеющих красок на небе, я лишь кивнула. Боковым зрением заметила высокую фигуру своего временного соседа, но это меня совсем не беспокоило.

— Вам нравится закат? — Немного глупый вопрос задал он мне, хотя, признаться, в тот момент тихий голос незнакомца показался мне вполне приятно вливающимся в общую картину прекрасного вечера.

Пауза между нами почему-то не показалась неловкой, что было бы логично в такой ситуации между незнакомцами.

— Нравится, — так же тихо ответила зачем-то я, — я видела много рассветов, но никогда не наблюдала так вот за закатом, а сейчас… Вы никогда не замечали, что конец гораздо красивее, чем начало? А вам нравится?

Он молчал достаточно долго. Я даже почти забыла о его присутствии, прежде чем прозвучал ответ.

— Я его ненавижу.

Больше мы не произнесли ни слова. Хоть и было у меня желание расспросить о причинах такого странного и резкого ответа, кощунством было бы нарушать тогда чудную тишину мгновения. Пусть играл за стеклом дверей внутри зала оркестр, пусть шумели неугомонные голоса, пусть даже вздыхал негромко рядом со мной незнакомый лорд, но там, в ту секунду, я чувствовала себя как никогда… Наедине.

И я остро ощутила себя одинокой. Это было откровенно неоправданно и надуманно, ведь дракон, родители, никто не оставляли меня совсем одной — навряд ли я имела право действительно жаловаться на отсутствие внимания. То ли дело было в гормонах подростка, то ли в алкоголе или, может, еще в чем-то, но, когда совершенно чужая холодная ладонь накрыла мою руку, сжимающую золотые перилла, я не только не испытала возмущения, а почувствовала необычайную теплоту и благодарность.