Разочарованная, я уже собиралась спешиться и оставшиеся метры до открывающихся ворот пройтись так, думая, что скучнее подарка и вообще дня рождения еще у нас с драконом не было, как тут раздался вопрос, от которого, кажется, мир перестал для меня вращаться.

— Вам понравилось целоваться, Мариабелла? — легкомысленно-насмешливый тон дракона не должен был меня обманывать.

Чувствуя, как ужас стремительно топит душу, я обернулась к нему, расширившимися от страха глазами встречая, наконец, истинный цвет его радужек. Ярко-ярко алый, каким было вчера небо на закате.

Я не помню, чем обрывался для меня тот день. Помню опухшие губы, помню слезы, помню отчаяние, помню свою истерику и жгучую ненависть к дракону, но все это было уже утром. И еще тем утром я отчетливо знала: вампирский посол исчез из дворца императора. Тот, кто украл мой первый поцелуй и мою подростковую любовь, был убит, а убийца в качестве второго наказания вложил мне в голову это знание и оставил жить с осознанием, что в этом виновата я, моя беспечность и моя глупость.

Я не помню сейчас и не хочу помнить никогда, каким было первое наказание, но… подозреваю, в чем его суть. Откуда-то я с той даты знала, что губы дракона на вкус горькие.

Возможно, от моих слез.

Семнадцать — возраст неопределенности. Наполовину я была взрослая, через опыт взвешивающая каждое слово и решение, наполовину взбалмошный подросток, поступающий иногда на эмоциях, оправдываясь мыслью "авось пронесет". Возраст, когда все еще могут зло сыграть гормоны, но есть тяжелое осознание некой ответственности. Возраст, когда я решилась на второй побег в своей жизни, основываясь на ненависти и… пытаясь банально сбежать от венца. Но в отличие от первого побега, продумала все от магического артефакта, скрывающего ауру и глушащего поисковые заклинания, до документов на новую личность и присмотренного далеко за границей убежища.

Впрочем, ровно семнадцать мне исполнялось только завтра. Имела право оправдать себя незрелостью, верно?

Я бросила еще один взгляд на стекло, за которым простирался в сумерках наш сад. Благо, что в этом году весна пришла очень рано, снег сошел и на улице было достаточно тепло. В первый раз я открыла окно и бездумно спустилась вниз, и мой детский побег кончился играми дракона с детьми. В этот раз у меня была удобная одежда для верховой езды, Леди, ожидавшая меня оставленной в городской гостинице неподалеку, и сумка с вещами, которые я собрала, вооружившись знанием из всех прочитанных авантюрных романов. Конец точно не должен был повториться.

Я собиралась встретить свои семнадцать лет свободной.

Нашего сторожа сменили. Кстати, по приказу вечного нашего, известно какого, "гостя". Теперь дежурили аж двое, причем делали это серьезно, по совести. К несчастью, от меня, благовоспитанной госпожи этого дома, подвоха доблестные стражи не ждали, и чаю, любезно вынесенному мною пару часов назад, таки отведали. Я проскользнула мимо как раз в то время, когда снотворное уже подействовало.

В городе не было тихо, вопреки моим ожиданиям. Впервые гуляя в столь позднее время, я услышала великое множество потрясающе красноречивых выражений и слов, которых не встречала ни разу, несмотря на обширное изучение нескольких языков в своем образовании. Адреналин в крови заглушил совершенно любой намек на страх, и ни липкие взгляды, обращенные на загадочную фигуру в плаще — женскую фигуру, это было понятно по походке и хрупкости телосложения, — ни странные обращения и зазывания из разных уст не смутили меня. Опьяненная успехом, я минула по главной мощенной дороге два квартала, спокойно забрала у разбуженного моим стуком юного паренька-конюха свою лошадь и была такова.

Мимо проносились ряды богатых и респектабельных домов и заведений, горящие в окнах огоньки сливались в одну яркую линию, ночной ветер снес капюшон и бил в верхнюю половину лица, не прикрытую шарфом, а я летела вперед, не чувствуя ни опасения, ни сожаления. Родной дом покинуть оказалось не сложно, преодолеть городскую черту — проще простого. Мое будущее, непременно, как я думала, светлое и счастливое, ждало меня впереди, и оставалось только крепко держать повода и ликующе улыбаться дороге.

Первой проблемой стал привал, который пришлось сделать среди леса после большей половины пути. Устали я и Леди, он был неизбежен. Костер-то зажечь, благо, что спички были, я смогла, и хворост насобирала. Только холод, настигнувший, как только первая эйфория сошла, все равно не давал покоя, как бы близко я ни легла, подстеливши плащ под холодную землю. Лежать на твердой поверхности было сначала неудобно. Потом — больно. От запаха костра на утро меня начало тошнить, а, что было главным, костра не боялись комары, от коих не спасало вообще ничто и никак.

Романтики ночевки под открытым звездным небом я так и не познала. Более того, неба в ту бессонную ночь я не увидела вовсе, пытаясь хоть как-то спастись от мерзких насекомых под пледом, натянутым на самую голову.

Следующим неприятным открытием стало то, что умываться ледяной водой из речки тоже отнюдь не так приятно и легко, как описывалось на строках книг. Не говоря уже о том, чтобы там помыться, как бы сильно ни хотелось мне стереть с себя вонь дыма.

Еще по мелочи было несколько безрадостных моментов, что окончательно сбило весь мой воодушевленный настрой.

Дальше по дороге обнаружилось, что на копчик очень давит и бьет при каждом скачке, и вообще затекли конечности. Холод пронизывал насквозь, такой холод, что я наконец догадалась: зима не ушла, это был обманный маневр погоды, и теперь моя надежда обойтись осенними одеждами рухнула. Под плащ я, не выдержав, от отчаяния еще кое-как обмотала себя пледом.

Но все это еще не убедило меня развернуться и поехать обратно, сдаться на гнев родителей и дракона. А… зря.

Неожиданно громкий свист озадачил меня. Я успела погадать, какое животное могло издавать такой звук, а потом все полетело очень, очень, слишком быстро.

— Куда держим путь, м-леди? — тон неизвестного был гадко приторный, голос тянул "М" так противно, как еще никто не коверкал подобное обращение на моей памяти.

Они спустились с деревьев. С резким глухим звуком удара о землю спрыгнули так резко, что заржавшая от неожиданности Леди (вообще, это получилось даже единогласно с моим вскриком), едва меня уже сбросила.

Я смотрела на перегородивших дорогу бандитов и судорожно вспоминались сцены схваток в романах. У меня не было боевых способностей, магией я не обладала, а защитный амулет оказался так непредусмотрительно замотан на шее под оборотами пледа.

Сердце пропустило удар от вида мерзотной, до невозможного кривой предвкушающей усмешки на грязном лице. Когда они начали подходить ближе, хотя разделяло нас и так меньше десятка шагов, я смогла лишь попытаться развернуть Леди и тут же зажмуриться от ужаса: сзади подступали тоже. Выхода, казалось, из ситуации просто не было, мои трясущиеся пальцы судорожно пытались вытащить за шнур проклятый амулет, но не получалось.

Спасение пришло с той стороны, которую в те мгновения я разумно определила как "меньшее из зол". Вспышка портала ознаменовала эпичное явление дракона народу. Народ, не сразу поняв, что происходит, бросился на возникший, по их мнению лишний субъект всей толпой, и так же дружно полетел в разные стороны, откинутый — как не так давно комарики моей рукой, но только действенно — заклинанием.

— Рано Вы, однако, — хмуро заметил дракон, снимая обомлевшую меня с Леди. — Думал, дойдете хотя бы до границы, ну что ж. Как ваши впечатления от этого приключения, Мариабелла?

Я пораженно смотрела на него, не сопротивляясь, даже когда, опустив на землю, он так и продолжил удерживать за талию.

— Вы знали все это время? — Неверяще переспросила я. Шок от произошедшего не дал в полной мере все переварить, но я все еще таила надежду, что не все на этом свете и по крайней мере в моем свете им контролируется.