Обернулся ясным соколом, поднялся повыше стада гусиного и стал гусей хватать-побивать да на землю пускать. Старик едва в кучу собирать поспевает.

Как увидали охотники такую добычу, прибежали к старику:

— Ах ты, старый! Зачем пришел сюда нашу охоту переймать?

— Господа охотники! У меня свой сокол есть, я тем свою голову кормлю.

— Не продашь ли сокола?

— Отчего не продать — купите!

— А дорог?

— Два ста рублей.

Охотники заплатили деньги и берут себе сокола, а старик путцы снимает.

— Что ж ты путцы снимаешь? Али жалко?

— И-и, кормильцы, мое дело дорожное: оборвется на лаптишках оборка — навязать пригодится.

Охотники не стали спорить и пошли выискивать дичь. Долго ли, коротко ли — летит стадо гусиное.

— Пустите, братцы, сокола!

Пустили — да только и видели! Сокол поднялся повыше стада гусиного и полетел вслед за стариком. Нагнал его, ударился о сырую землю и сделался молодцем по-старому, по-прежнему. Воротились они домой и зажили себе припеваючи.

Настал воскресный день. Говорит сын отцу:

— Батюшка! Я обернусь нынче лошадью; смотри же, лошадь продавай, а уздечку не моги продавать, не то домой не ворочусь.

Хлопнулся о сырую землю и сделался славным жеребцом.

Повел его дед продавать. Обступили старика торговые люди, все барышники: тот дает дорого, другой дает дорого, а колдун тут же явился и дает дороже всех. Старик продал ему сына, а уздечки не отдает.

— Да как же я поведу лошадь-то? — спрашивает колдун. — Дай хоть до двора довести, а там, пожалуй, бери свою узду: мне она не в корысть!

Тут все барышники на старика накинулись: так-де водится, продал коня — продал и узду.

Что с ним поделаешь? Отдал старик уздечку.

Колдун привел коня на свой двор, поставил в конюшню, накрепко привязал к кольцу и высоко притянул ему голову: стоит конь на одних задних ногах, передние до земли не хватают.

— Ну, дочка, — сказал колдун, — ведь я купил нашего хитреца.

— Где же он?

— На конюшне стоит.

Дочь прибежала смотреть. Жалко ей стало добра молодца, захотела подлинней отпустить повод, стала распутывать да развязывать, а конь принялся головою махать. Махал-махал, пока не сбросил с себя узды, как сбросил — сейчас вырвался и пошел версты отсчитывать.

Бросилась дочь к отцу:

— Батюшка, прости, грех попутал — конь-то бежал!

Колдун хлопнулся о сырую землю, сделался серым волком и пустился в погоню; вот близко, вот нагонит!

Конь прибежал к реке, ударился оземь, оборотился в ерша и бултых в воду, а волк за ним щукою.

Ерш бежал-бежал водою, добрался к плотам, где красные девицы белье полоскали, перекинулся золотым колечком и подкатился купеческой дочери прямо под руку.

Купеческая дочь увидала колечко, подхватила и на пальчик надела. А колдун сделался по-прежнему человеком, пристает к ней:

— Отдай да отдай мое золотое колечко!

— Бери, — говорит красная девица и бросила кольцо наземь.

Как ударилось оно, в ту же минуту рассыпалось мелким жемчугом.

Колдун обернулся петухом и бросился клевать жемчужные зерна. Пока он клевал — одно зерно перекинулось ястребом.

Ястреб тотчас взвился кверху, ударил с налету и убил петуха насмерть. После того оборотился он добрым молодцем, полюбился красной девице, купеческой дочери, женился на ней и зажили они вдвоем весело да счастливо.

Тем сказке конец, а мне водички корец[11].

БАТРАК

Жил-был мужик, у него было три сына. Пошел старший сын в батраки наниматься: пришел в город и нанялся к купцу, а тот купец куда был скуп и суров! Только одну речь и держал: как запоет петух, так и вставай, батрак, да принимайся за работу. Трудно, тяжело показалось парню, прожил он с неделю и воротился домой. Пошел средний сын, прожил у купца с неделю, не выдержал и взял расчет.

— Батюшка, — говорит меньшой сын, — позволь, я пойду в батраки к купцу.

— Куда тебе, дураку! Знал бы сидел на печи! Получше тебя ходили, да ни с чем ворочались.

— Ну, как хочешь, а я пойду!

Сказал и пошел к купцу:

— Здравствуй, купец!

— Здравствуй, молодец! Что хорошего скажешь?

— Найми меня в батраки.

— Изволь: только у меня, брат, как петух запоет — так и ступай на работу на весь день.

— Знамое дело: нанялся, что продался!

— А что возьмешь?

— Да что с тебя взять? Год проживу— тебе щелчок да купчихе щипок: больше ничего не надо.

— Ладно, молодец! — отвечает хозяин, а сам думает: «Экая благодать! Вот когда дешево нанял, так дешево!»

Ввечеру батрак изловчился, поймал петуха, завернул ему голову под крыло и завалился спать. Уж полночь давно прошла, дело к утру идет — пора бы батрака будить, да петух не поет! Поднялось солнышко на небо — батрак и сам проснулся.

— Ну, хозяин, давай завтракать, время работать идти.

Позавтракал и проработал день до вечера. В сумерки опять изловил петуха, завернул ему голову за крыло и завалился спать до утра. На третью ночь опять то же.

Дался диву купец, что за притча такая с петухом: совсем перестал горло драть!

«Пойду-ка я, — думает, — на деревню, поищу иного петуха».

Пошел купец петуха искать и батрака с собою взял.

Вот идут они дорогою, а навстречу им четверо мужиков быка ведут, да и бык же большой да злющий! Еле-еле на веревках удержат!

— Куда, братцы? — спрашивает батрак.

— Да быка на бойню ведем.

— Эх вы! Четверо быка ведете, а тут одному делать нечего!

Подошел к быку, дал ему в лоб щелчок и убил до смерти. Опосля ухватил щипком за шкуру — вся шкура долой!

Купец как увидел, каковы у батрака щелчки да щипки, больно пригорюнился; совсем забыл о петухе, вернулся домой и стал с купчихой совет держать, как им беду-горе отбывать.

— А вот что, — говорит купчиха, — пошлем-ка мы батрака поздно вечером в лес, скажем, что корова со стада не пришла; пускай его лютые звери съедят!

— Ладно!

Дождались вечера, поужинали. Вышла купчиха на двор, постояла у крылечка, входит в избу и говорит батраку:

— Что ж ты коров в сарай не загнал? Ведь одной-то, комолой, нету!

— Да, кажись, они все были…

— То — то все! Ступай скорей в лес да поищи хорошенько.

Батрак оделся, взял дубинку и побрел в дремучий лес.

Сколько ни ходил по лесу — не видать ни одной коровы. Стал присматриваться да приглядываться — лежит медведь в берлоге, а а батрак думает: то корова. «Эх-ма, куда затесалась, проклятая, а я тебя всю ночь ищу». И давай осаживать медведя дубинкой. Зверь бросился наутек, а батрак ухватил его за шею, приволок домой и кричит:

— Отворяй ворота, принимай живота!

Пустил медведя в сарай и запер вместе с коровами. Медведь сейчас принялся коров душить да ломать; за ночь всех до одной так и порешил.

Наутро говорит батрак купцу с купчихой:

— Ведь корову-то я нашел.

— Пойдем, жена, посмотрим, какую корову нашел он в лесу.

Пошли в сарай, отворили двери, глядь — коровы задушены, а в углу медведь сидит.

— Что ты, дурак, наделал? Зачем медведя в сарай притащил? Он всех коров у над порешил!

— Постой же, — говорит батрак, — не миновать ему за то смерти!

Кинулся в сарай, дал медведю щелчок — из него и дух вон.

«Плохо дело, — думает купец, — лютые звери ему нипочем. Разве один черт с ним сладит!»

— Поезжай, — говорит батраку, — на чертову мельницу да сослужи мне службу великую: собери с нечистых деньги; в долг у меня забрали, а отдавать не отдают!

— Изволь, — отвечает батрак, — для чего не сослужить такой безделицы?

Запряг лошадь в телегу и поехал на чертову мельницу. Приехал, сел на плотине и стал веревку вить. Вдруг выпрыгнул из воды бес:

— Батрак, что ты делаешь?

— Чай, сам видишь: веревку вью.