И всё покатилось.

Занятия магией, прежде захватывающие обоих, вдруг превратились в унылую рутину. Криденс стал невнимательным и замкнутым — а может быть, всегда был таким, просто раньше у Грейвза хватало терпения это выносить, хвалить за каждый шаг вперёд и повторять одно и то же несколько раз. Поводы хвалить находились всё реже, а потом Криденс начал путать простейшие заклинания, которые уже были ему хорошо известны.

— Алохомора, — повторил Грейвз по слогам. — Следи за ударением, это важно. «Л» делай мягче, длиннее. Ещё раз.

— Алохомора, — повторил Криденс, наставив палочку на простой навесной замок. Тот даже не пошевелился.

Они бились об это уже полчаса. Грейвз буквально чувствовал, что Криденс не вкладывает в слова никакого повеления, он просто повторяет заученное слово. С тем же успехом он мог бы говорить не «алохомора», а «откройтесь, пожалуйста» или «мне хочется молока».

— Ещё раз, — потребовал Грейвз, похлопывая себя палочкой по шее. Замок висел над столом, за которым занимался Криденс. Персиваль ходил кругами и сдерживал раздражение.

— Алохомора, — повторил Криденс, указав на цель палочкой, и опять ничего не произошло. Он опустил руку и сердито сжал губы.

— Ещё раз, — протянул Грейвз.

Криденс вдохнул, покачнулся, скованно взмахнул рукой:

— Алохо…

Палочка шваркнулась в стену, туда же стрельнул чёрный протуберанец, оставив некрасивую чёрную подпалину на светлых обоях.

— Простите… сэр… — Криденс тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки.

Грейвз высоко поднял брови, приблизился к стене, коснулся чёрного пятна — оно было едва тёплым. Обернулся на мальчика:

— Значит, раньше ты никогда не делал этого по своей воле?..

— Это… само, — выдавил Криденс, злобно сверкая глазами, совсем как его филин. — Оно само получилось…

— Можешь повторить?.. — с интересом спросил Грейвз.

— Я не знаю, как это вышло… — сказал Криденс. Гнев угасал на глазах. Он подобрал палочку, улетевшую под стену, взял её покрепче.

— С такими фокусами тебе будет полезнее заклинание, которое починит всё, что ты разобьёшь, — сказал Грейвз. — Замки открывать научишься позже. Держи палочку так… Повторяй за мной: «Репаро».

— Репаро, — механически сказал тот, наклонив голову к плечу.

— Криденс, сосредоточься, — потребовал Грейвз. — О чём ты думаешь?..

— Вы слышите?.. — тот поморщился.

Грейвз замер, но расслышал только громкое тиканье часов в гостиной.

— Я всё время слышу, — Криденс переступил с ноги на ногу. — Оно… звенит. Как пчела.

— Что ты слышишь?.. — насторожился Грейвз. — Откуда?..

— Здесь не громко, — сказал Криденс и вдруг направился к двери, болезненно хмуря рот. — Не громко… не громко, — повторял он, почти переходя на бег.

Грейвз следовал за ним, держа палочку наготове. Он не слышал никакого звона и никаких пчёл, но вряд ли Криденс выдумывал это, лишь бы уклониться от занятий.

— Здесь, — Криденс взбежал на второй этаж, остановился перед закрытой дверью спальни Грейвза. Глаза у него были мутные. — Это здесь.

— Что здесь, Криденс?..

— Звенит, — коротко ответил тот, глянул жуткими белыми глазами. — Оно звенит.

Грейвз перехватил палочку и открыл дверь. Там было темно и тихо — и пусто, никакой опасностью не веяло ни от массивной постели, ни от окна, закрытого плотными шторами. Грейвз шагнул внутрь, осмотрелся.

— Это здесь, — Криденс метнулся, почти перетёк к обоям с серебристым узором, погладил тонкие линии — отблески защитного заклинания. — Это здесь, — повторил он и приложил ладони к стене.

Чары вздрогнули от его прикосновения, по ним пробежала волна. Криденс взялся за серебристые нити, потянул на себя, распустил, как неудачную вышивку.

— Что ты делаешь?.. — замер Грейвз.

— Здесь было неправильно, — прошептал Криденс, заново переплетая ткань заклинания, — здесь была… ошибка.

— Какая ошибка?.. — Грейвз придвинулся ближе.

— Очень тонко… Сквозняк. Отсюда звенел… ветер. Теперь… не звенит. Поёт.

Криденс выпустил серебряную сеть из пальцев, она легла на стену, узор на обоях ожил, подстроился под новые чары. Он был плотнее и чётче прежнего, как кольчуга, а не сорочка из тонкой ткани.

— Что ты сделал?.. — спросил Грейвз, пытаясь охватить разумом произошедшее.

Пару минут назад Криденс не мог выполнить простейшее заклинание открывания замка, а сейчас он с лёгкостью влез руками в защитные чары, которые Грейвз накладывал несколько часов, и… улучшил их. Грейвз в самом деле не был специалистом в защите, так что допускал, что в чарах могут быть огрехи, но…

— Криденс, что ты сделал?.. — спросил он, убирая палочку в карман.

— Простите, сэр, — тот говорил глухо, но без своей обычной заторможенности. — Я слышал, что оно всё время звенит. Я… не мог больше терпеть. Простите.

— Криденс, это очень сложное заклинание, — Грейвз взял его за плечи, развернул к себе.

— Оно было очень красивым, сэр, — тот выдохнул с видимым облегчением. — Я только… закрыл дыру. Простите…

Кажется, Криденс ещё меньше Грейвза понимал, что произошло. Он… он влез в заклинание руками. То, что все маги всегда делали, используя палочки и заклинания, он сделал… собой. Не задумываясь. Он обращался с магией, будто она была вещью. Брал в руки, разглядывал, слушал… чинил. Обновлённое защитное заклинание, пожалуй, могло бы выдержать атаку дракона. Или двух.

— Хорошо, — наконец сказал Грейвз. — Хорошо… Что бы ты ни сделал — у тебя получилось. На сегодня закончим. Я думаю… нужно пересмотреть план твоих занятий.

— Я плохо справляюсь?.. — тот вскинул голову.

— Нет, — тот покачал головой. — Ты справляешься хорошо. Просто тебе нужно учиться… иначе.

— Что значит — иначе?.. — спросил Криденс вечером, лёжа в постели.

— Это значит — не так, как учили меня. Потому что ты другой.

— Потому что я… неправильный?.. — тихо спросил Криденс.

Он смотрел на Грейвза с какой-то затаённой печалью. Тёмные глаза казались усталыми. Он покусывал губы и ждал. Каким же он был красивым, с этим крупным чувственным ртом и широкими скулами. Как хотелось ещё раз поцеловать его, чтобы яркие губы раскрылись в ответ с тихим стоном.

Грейвз нахмурился, провёл по лицу руками, разгладил брови, растягивая глубокую складку между ними.

— Нет, мой мальчик, — он постарался улыбнуться ему, отвёл с его лба волосы. — Ты очень способный, очень красивый и быстро учишься. Но у тебя… совершенно другой способ колдовать. Не такой, как у меня или любого другого волшебника.

— Какой?.. — слабо поинтересовался Криденс.

— Я всегда считал, что магия — это наука, — сказал Грейвз. — Но мы изучали её, не стараясь понять, что она такое. Иногда кто-то особенно любопытный придумывал новые заклинания, зелья, чары… но это происходило не очень часто. Большинству заклинаний, которые мы знаем — сотни и тысячи лет. В школе волшебства мы изучали астрономию, различные магические искусства, историю магии… Но я не слышал, чтобы кто-то исследовал законы магии.

— У магии есть законы?.. — спросил Криденс.

— Конечно, есть, — кивнул Грейвз. — Только никто их не изучал. Например, у не-магов есть наука, похожая на зельеварение. У них есть десятки учёных в каждой стране, которые пытаются найти ответы на сотни «почему»? Почему сахар растворяется в воде, а мел — нет? Почему море солёное? Почему небо голубое?..

У Криденса постепенно раскрывались глаза, в них зажигался неподдельный интерес.

— Они ищут ответы, — продолжил Грейвз, улыбаясь. — И часто находят. А маги предпочитают принимать свои возможности, как факт. Только самые любопытные задаются вопросами — как составить новое зелье? Почему Рябиновый отвар нейтрализует действие Живой смерти?..

— Волшебникам это не интересно?.. — спросил Криденс. — Или они боятся?..

— Волшебники не боятся магии, — усмехнулся Грейвз.

И вдруг вспомнил окно в спальне, выходящее в ночной влажный лес.