— Персиваль… Криденс полностью зависит от вас. Он наивен… неопытен. Мне показалось… он плохо понимает, что происходит.

— Я всё ещё не вижу, какое вам до этого дело, — сухо повторил Грейвз.

— Вы злоупотребляете его доверием, — сказал Ньют, перестав метаться и глянув прямо в глаза. — И своей властью над ним.

— Это он вам так сказал? — спросил Грейвз.

— Я заметил… — Ньют потёр руки, коснулся шеи, — я заметил следы. Случайно… Было жарко, он расстегнул рубашку… И только тогда… Я подумал, что он поранился… или ушибся. Но когда я спросил… он так смутился, что…

— Что вы подумали, что я его принуждаю? — спросил Грейвз с неприятной улыбкой.

— Я хорошо помню, как вы… заставили его уйти с вами, — сказал тот. — Вы не должны… пользоваться тем, что он готов вас слушаться.

— Продолжайте, — предложил Грейвз. — Чего ещё я не должен?..

— Он вам верит, — Ньют покраснел, взялся обеими руками за подоконник. — Он привязан к вам. Это делает его… беспомощным. А что, если… — он сглотнул, покосился в сторону Грейвз, — он боится вам возразить?.. Если он думает, что вы прогоните его, если он откажется? Если он думает, что… — Ньют нервно моргнул, болезненно нахмурился, — он обязан… вас благодарить… таким способом?..

— А если ему нравится?.. — вкрадчиво спросил Грейвз.

— Что?.. — тот развернулся, высоко вскинул брови.

— Если Криденсу нравится?.. — повторил Грейвз. — Или вы из тех, кто считает, что союзы возможны лишь между мужчинами и женщинами?..

— Нет… нет, я так не считаю, — Ньют снова моргнул, заливаясь неловким румянцем.

— Может быть, вы считаете, что я ему неприятен?.. — ласково спросил Грейвз. — Или вас смущает разница в возрасте?..

— Вы властный человек, вы привыкли… подчинять, — тот смутился. — Я не намекаю, что вы… добиваетесь чего-то насилием…

— Только посмейте, — хмыкнул Грейвз.

— …но вы используете его… — упрямо и тихо продолжил тот, — ради развлечения. Я уверен, что можно найти других… кто ответит вам добровольно.

— Поверить не могу, что обсуждаю с вами свою личную жизнь, — с усмешкой сказал Грейвз. — Но если вы настаиваете… Мне нравится Криденс.

— Он ещё ребёнок.

— Он не ребёнок, — отрезал Грейвз. — Он взрослый парень, у которого есть совершенно естественные желания. Вам они, надеюсь, тоже знакомы. Но он, в отличие от вас, вырос в условиях, где ему запрещали даже прикасаться к себе. Вы предлагаете мне стоять в стороне и смотреть, как он мучается, не умея взять себя за член?..

Ньют предсказуемо вспыхнул.

— Почему вы не ограничились… теорией?.. — смутился он. — Всё можно объяснить словами.

— В самом деле? — иронично спросил Грейвз. — Ну так взяли бы и объяснили ему словами, в теории, что не надо ненавидеть собственное тело, что не надо стыдиться возбуждения, что удовлетворять себя — естественно.

— Можно было остановиться после… объяснений, — сказал Ньют. — Не навязывать ему… ваши вкусы.

— Навязывать?.. — раздражённо переспросил Грейвз.

— Он лишён выбора… Он привыкнет к вам, к вашим действиям…

— Ласкам, — внятно поправил Грейвз. Ньют опять покраснел, вздрогнул.

— Он не сможет разобраться сам… чего ему хочется.

— Вам не пришла в голову мысль, что Криденс уже разобрался?..

— Он наивный ребёнок…

— Он не ребёнок, — настойчиво повторил Грейвз.

— Как он мог успеть… разобраться… если сразу попал под ваше влияние?.. Неужели у вас нет… совести?.. Как быстро вы начали его… просвещать?..

Грейвз сузил глаза.

— Выбирайте выражения аккуратнее, Ньютон, — отчётливо сказал он. — Меня начинает раздражать ваше любопытство.

Тот отвернулся, машинально пробежал пальцами по книжным полкам у окна, сдвинулся за спинку кресла.

— Я не могу понять… — тихо сказал он, — что за удовольствие вы в этом находите. Он весь в вашей власти… Раненый… Одинокий. Он говорит, что вы добры к нему… Что это за доброта?.. Криденс не сумеет сказать вам «нет». Вы делаете из него игрушку… Не слишком ли это… мелко?..

А вот это попало в цель. Да, Персиваль… Почему Криденс?.. Больше некого подчинять?.. Почему бы не завалить Талиесина — этот изнамекался весь, что будет только рад пасть пониже в приятной компании.

— Вы всё время пытаетесь представить дело так, будто Криденс — жертва жестокого обращения, — тихо сказал Грейвз. — Что вы увидели у него — след поцелуя?.. Вас когда-нибудь кто-нибудь целовал так, чтобы оставались следы?.. Ну же, не смущайтесь. Вас ведь не смущает обсуждать мою сексуальную жизнь. Удовлетворите моё любопытство и поделитесь подробностями вашей… Если она у вас есть, — снисходительно добавил он. — Нет?.. Не тянет?..

Грейвз встал. Ньют пристально следил за ним, держась за спинку кресла. Персиваль взял со стола портсигар, закурил.

— Я хорошо помню, как оставил тот след, — сказал он. — Вот здесь… — он провёл пальцем по шее, мимо воротничка рубашки, ткнул в ключицу. — Честно говоря, у меня здорово кружилась голова в тот момент, но я помню его отчётливо, как и все остальные.

Ньют, кусая губы, следил за ним исподлобья.

— Не думал, что кто-то решит сунуть свой длинный конопатый нос в наши отношения. Но раз уж вы сунули — извольте слушать. — Грейвз затянулся и облизнул горечь с губ. — Значит, Криденс уже достаточно взрослый, чтобы умереть от руки авроров, но недостаточно взрослый, чтобы заняться сексом или влюбиться?..

— Вы уверены, что он влюблен в вас? — Ньют сжал губы, в голосе дрогнула какая-то старая боль.

— А вы уверены, что нет?.. — резко спросил Грейвз и остановился.

А почему ты сам не думал об этом, Персиваль?.. Казнил себя, обвинял, приписывал Криденсу страх и желание чужих объятий — любых, чьих угодно — но не думал, что мальчик… влюблён?.. Влюблён в тебя, дурака. И давно. Что он сказал тогда — «я думал, что вы меня не…»…любите?.. И когда Гриндевальд сказал ему — тебя нельзя научить, ты мне не нужен — он подумал, что это сказал ты — и сорвался. Это был не страх и не гнев… Это было разбитое сердце. А ты ему ещё добавляешь — будь мне полезным, Криденс, ты знаешь, почему я помогаю тебе, Криденс… Ох, Персиваль, какой же ты слепой крот. Он смущается рядом с тобой не потому, что его душит стыд. Раскрывается так быстро не потому, что ты такой талантливый наставник. Стонет под твоими руками не потому, что ты такой умелый любовник. А потому что влюблён. Он давно мечтал, как ты заберёшь его в волшебный мир — и сейчас он живёт так, как представлял себе, ютясь в своей клетушке под крышей приюта. Он в раю.

— А вы?.. — тихо спросил Ньют и поднял голову. — Вы влюблены в него?.. Или просто играете его чувствами? Используете его привязанность ради своих целей?

Грейвз промолчал.

— Если он влюблён в вас, а вы не можете ответить ему взаимностью — всё это выглядит ещё… страшнее, — тот опустил голову.

— Мы всё ещё говорим о Криденсе?.. — зло спросил Грейвз. — Или вы рассказываете мне вашу печальную историю?..

Тот вспыхнул, выпрямился. Сверкнул глазами.

— Я правильно сделал, что поговорил с мальчиком, — твёрдо сказал Ньют.

— Что вы ему сказали? — резко спросил Грейвз.

— Я сказал, что он не должен отвечать на ваши ухаживания. И что ему есть куда пойти… в случае чего.

— С чего вы взяли, что Криденсу не нравится отвечать на мои ухаживания?.. — Грейвз разозлился всерьёз. — Что, если его вкусы совпадают с моими?..

— Как он может в этом разобраться?..

— А как вы разобрались в том, что вам нравятся девушки?..

Ньют неожиданно замолчал, хлопая глазами, как птица, ослеплённая ярким светом.

— Кажется, я понимаю, — проговорил он, — почему Гриндевальд выбрал именно вас…

Грейвз сломал сигарету в пальцах, отбросил в сторону.

— Убирайтесь, — шепотом сказал он.

Влюблён. Эту догадку хотелось проверить как можно скорее. Выпроводив Ньюта, Грейвз чуть ли не взбежал по лестнице на второй этаж, подошёл к двери Криденса. Это было время их вечернего ритуала, но дверь была прикрыта, а не оставлена настежь, как обычно. Грейвз постучал, предупреждая о своём появлении, толкнул её пальцами. Та бесшумно открылась. Комната была в полумраке.