— Что будет, если я произнесу?.. — быстро спросил тот, не отвлекаясь от дела.

— Я убью вас, — устало сказал Грейвз. — И мне ни капли не будет стыдно.

— Хорошо, — сосредоточенно сказал тот. — Значит, с Криденсом вы всё выяснили?..

— С Криденсом… всё с самого начала было ясно… — тихо сказал Грейвз. Под затылком была деревянная стена хижины, за ней кто-то шумно ворчал и вздыхал, позёвывая. — Когда вы с ним разговаривали… что вы в точности ему сказали?..

— Я сказал, что он не должен отвечать на ваши ухаживания, — Ньют разжёг огонь под маленьким котелком, плеснул туда что-то резко пахнущее спиртом, бросил растёртую бурую кашицу из ступки.

— Не должен… Не должен!.. — Грейвз вяло засмеялся. — Вы забыли, откуда он взялся… Он подумал, вы сказали, что ему нельзя…

— Я имел в виду — он не обязан…

— Вот и сказали бы именно так!.. — скривился Грейвз. — А он решил, что вы ему запрещаете… И перестал мне отвечать…

— И что сделали вы?.. — Ньют метался между полками и котелком, что-то строгая, смешивая, отмеряя щепотками и каплями.

— Что я сделал?.. Вы видите много вариантов?.. — тот усмехнулся. — Немедленно вынудил его з-заняться со мной самым извращённым сексом…

— Вы шутите, — мгновенно отозвался Ньют.

— Надо же… я думал, вы купитесь, — проворчал Грейвз, опять закрывая глаза. — Я оставил его в покое, - серьёзно сказал он. - Сказал… что мне ничего от него не нужно.

— Это было к лучшему, - бодро сказал Ньют. - Он смог подумать… понять, чего хочет.

— К лучшему… — вздохнул Грейвз. — Вы хоть представляете, что он пережил?.. Жаль, вы не слышали, как он только что рыдал у меня на коленях о том, какой он плохой, как он хочет ужасных вещей. Представьте, как он мучался, не понимая, что случилось, и не умея сказать об этом. Он считал себя отвратительным из-за того, что я перестал его целовать… Жаль, вы не слышали, как он угрожал мне… Вы же видели его в форме обскура?.. — Грейвз приоткрыл один глаз. — Представьте, как это существо беснуется вокруг вас, обезумевшее от ревности, и хочет вас убить. Незабываемый опыт…

Он замолчал. Замерший в теле ужас, задавленный и не прожитый, разворачивался внутри, как любимая окками Криденса, Хоуп, увеличиваясь в размерах, заполняя под горло, стискивая сердце холодными когтями. Деревянная хижина поплыла перед глазами, Грейвз почувствовал, как вокруг всё темнеет.

— Расскажите мне!.. — потребовал Ньют.

Он вздрогнул, распахнул глаза.

— Я же просил!..

— Я помню. Теперь вы меня убьёте. Сначала я вам помогу, а потом убивайте, — Ньют наклонился к его лицу, оттянул веки.

Грейвз дёрнул головой:

— Не трогайте.

— Нет уж, раз я вас лечу, мне придётся вас трогать.

— Вы же не по этой части… или я ошибался?..

— Ваши чары на меня не действуют, — хмыкнул Ньют, возвращаясь к котелку и звеня черпаком. — Говорите.

— Идите к чёрту…

— Расскажите мне, что пережили вы, Персиваль.

Тот вздрогнул, сжал зубы, напряжённо выдохнул.

— Поверить не могу, что вас это наконец заинтересовало… - с издёвкой сказал он.

— Расскажите мне, — настойчиво повторил Ньют.

— Вы что, нарочно?.. — Грейвз начал злиться. — Вы издеваетесь?.. Или вы такой непроходимый кретин?..

— Вы отключаетесь, мне это не нравится, — серьёзно сказал Ньют. — А эта фраза возвращает вас в сознание. Так что — расскажите. Мне. Что вы пережили.

— Знаете, когда вы рассказывали про Криденса… — Грейвз постарался держать глаза открытыми, смотрел, как Ньют макает в котелок бинты, но веки были тяжёлыми, словно их налили свинцом, — я думал, вы преувеличиваете… теперь я вижу, что вы приуменьшали. Вы не рассказчик, а троллье дерьмо. Я… никогда не видел ничего подобного.

— И это… не помешает вашим… отношениям?.. — с любопытством спросил Ньют, коротко глянув на него исподлобья.

— Почему мне всё время кажется, что вас так и тянет подержать свечку?.. — усмехнулся Грейвз.

— Простите, Персиваль, но случка животных — рутинное событие для меня, я не нахожу его особенно захватывающим.

От такого хамства Грейвз резко пришёл в себя и раскрыл глаза, почувствовав внезапный прилив сил.

— А вы не выглядите как человек, от которого можно услышать такой комментарий, — с долей восхищённого удивления сказал он, выпрямляясь.

— Внешность обманчива, — заметил Ньют, отжимая бинты. Прозрачный отвар стекал у него по пальцам и капал на стол, оставляя зеленоватые пятна.

— Это вы мне говорите?.. — окончательно развеселился Грейвз, так что даже слабость почти отступила. — Это вы… говорите мне?..

— Сейчас будет больно, — хмуро предупредил тот и ткнул палочкой в центр чёрного ожога.

— Что-то пока не… — Грейвз осёкся, врезался затылком в стену. Горло сжалось от спазма, настолько сильного, что даже если бы он хотел закричать — он не смог бы.

Ньют, закрыв глаза, шевеля губами, читал заклинание. Его палочка, казалось, пробила запястье раскалённым гвоздём, пальцы у Грейвза рефлекторно подёргивались, но он не мог их контролировать.

Персиваль длинно и сипло вдохнул сквозь удушье, воздух потянулся в лёгкие, как по тонкой соломинке, в которой застрял кусочек ягоды из коктейля.

— Надо предупреждать… яснее… — прохрипел он на вдохе.

Ньют читал заклинание, не прерываясь и не открывая глаз, хмуря брови и переносицу. Чёрные щупальца метались под кожей, раздирали мышцы и сухожилия, царапались в кость, стягивались к ожогу, всасываясь в него. Потрескавшаяся кожа покраснела, будто ошпаренная, из трещин опять начала сочиться кровь.

Ньют потянул чёрные щупальца на себя, зацепив их кончиком палочки. Грейвз почувствовал, как раскалённый, кривой гвоздь, вбитый в запястье, толстый, как железнодорожный костыль, весь в острых чешуйках от ржавчины, медленно потянуло наружу. Он сдавленно застонал:

— Можно… быстрее?..

Ньют шептал заклинание. Видимо, было нельзя. Грейвз стиснул зубы так, что свело челюсть. Чёрные щупальца медленно ползли из-под кожи, на их месте оставались белые шрамы. Он закрыл глаза от накатившей дурноты. Рука непроизвольно дрожала.

— Всё, — выдохнул Ньют.

Щупальца свисали с кончика его палочки, вяло трепыхаясь и замирая, будто свет убивал их. Грейвз ничего не чувствовал — ни боли, ни руки, ни всего остального тела.

— Мне приходилось… отделять обскура от носителя, — почему-то виновато сказал Ньют, запихивая извлечённые ленты песочного тумана в какую-то банку. — Но в госпитале справились бы намного лучше.

У Грейвза даже не хватило сил послать его к троллям. Он медленно дышал, чувствуя, как кровь начинает бежать по телу быстрее.

— Пейте, — Ньют сунул ему под нос синюю деревянную чашку со следами чьих-то зубов. — Это обезболивающее. До дна.

Грейвз взял её левой рукой, от слабости не удержал — опрокинул себе на брюки.

— Ничего, у меня большой запас, — Ньют подхватил чашку с колен, плеснул туда снова. — Пейте.

В этот раз он придерживал её за донце, пока Грейвз пил какую-то густую зелёную бурду с резким привкусом мяты. Потом перебинтовал правую руку от запястья и до локтя.

— Криденс не должен меня таким видеть, — негромко сказал Грейвз. — Вы должны помочь мне аппарировать… Сразу в спальню.

— Он отзывчивый мальчик, он поймёт… — начал Ньют.

— Криденс не должен меня видеть, — сквозь зубы повторил Грейвз. — У меня нет сил спорить, просто сделайте, как я сказал. И помните про обещание.

Дом уже был восстановлен. То ли это Финли постарался, то ли Криденс так умело обращался со своей силой, но в спальне Грейвза всё было в точности так, как он оставил почти час назад.

Подумать только… Как за час может измениться жизнь.

— Я останусь до утра, — сказал Ньют, усадив Грейвза на край постели. — Послежу и за вами… и за Криденсом.

— Хорошо… — едва шевеля губами, сказал тот. — Если перед домом найдёте палочку… чёрную с перламутром… это моя. Я выронил, когда Криденс напал на меня.

— Я поищу, — сказал Ньют.