— Я не хочу!.. Я не хочу говорить «нет»! — Криденс вцепился в него, прильнул, судорожно всхлипывая в рубашку. — Я не буду говорить «нет»!.. Я никогда не хотел так говорить!.. Я хотел только быть с вами!.. Когда вы делаете — это не плохо!.. Чтобы вы обнимали!.. Когда вы гладите, мне хочется плакать… потому что это так хорошо!.. — Он проглотил всхлип, вскинул голову, потрогал пальцами губы Грейвза: — Научите меня целовать вас… как вы умеете… я хочу, чтобы вам было хорошо… чтобы… чтобы всё было только мне… Чтобы… когда вам хорошо… это было всегда для меня…

Грейвз чувствовал, как у него немеет обожжённая рука — от кисти до локтя, и выше. Боль отступала — он понимал, что это плохой признак. Он терял чувствительность. Пальцы уже не шевелились. Он обнимал Криденса, баюкая его на коленях, прижимался щекой к его лицу.

— Мальчик мой… Мой дорогой мальчик…

Тот затихал, лишь изредка вздрагивая от резкого всхлипа, слёзы высыхали у него на щеках. Он гладил Грейвза пальцами по груди, оставляя грязные разводы от пыли и слёз на белоснежной рубашке и краешке жилета.

— Говори со мной… Всегда говори со мной, Криденс, — шептал ему Грейвз. — Ты можешь сказать, что ты хочешь… чего ты не хочешь. Всегда можешь спросить. Я всегда отвечу. Я не буду сердиться на то, что ты скажешь. Доверяй мне. Не бойся меня.

— Не ходите больше к другим, мистер Грейвз, — шепотом попросил Криденс.

— Если у меня есть ты — мне не нужны другие, — ответил Грейвз.

Он сидел, оглушённый отступившим ужасом, отрешённо смотрел, как медленно краснеет белый манжет, как боль исчезает и рука становится чужой.

Хлопок аппарации прозвучал, как удар кнутом, Грейвз вздрогнул.

— Криденс, я немного опозда… Криденс?..

Ньют застыл на месте, оглядывая руины дома, перебирая пальцами на ручке чемодана. Заметив Грейвза, рванулся по каменной осыпи к нему, бросив зверинец.

— Криденс!.. Что случилось?.. Ты ранен?..

Грейвз тихо засмеялся, когда тот опустился на колени рядом и заглянул в лицо мальчику.

— Не бойтесь за него, Ньютон. Он не пострадал, просто немного поволновался.

Ньют оглядел руины дома, моргнул. Глаза у него округлились.

— Что здесь… случилось?.. Это обскур?.. Почему… почему он вырвался?..

— Криденс не хотел, чтобы я уходил, — посмеиваясь, сказал Грейвз. Отступающий адреналиновый шок щекотал его изнутри. — Больше ничего не случилось.

Ньют растерянно оглядывался, шарил глазами по осколкам камней и стёкол, из-под которых торчали разлохмаченные обрывки обоев, разорванные двери, щепки от мебели, припорошенные пухом из вывернутых перин.

— Как это… произошло?.. — потрясённо спросил он.

— Криденс… — Грейвз поцеловал чёрную макушку, — мальчик мой, ты сейчас будешь восстанавливать всё, что натворил. Возьми в помощь Финли…

Эльф явился, будто его позвали, бледный, как бумага, с ушами, прозрачными от ужаса.

— Финли, бери Криденса. Криденс, бери Финли, — Грейвз левой рукой похлопал мальчика по колену. Он чувствовал, что нервы у него на пределе, но если Ньют мог сидеть крутить головой дальше, а Криденс — всхлипывать от облегчения, то Грейвз себе такой роскоши, как растерянность, позволить не мог. — Оба берите друг друга и марш восстанавливать дом.

— Но, сэр… — попытался возразить Криденс.

— Никаких «но». Вставай, — приказал Грейвз. — Я помогу, только если не справитесь.

Криденс поднялся на ноги, вытер лицо ладонями. Грейвз спрятал от него правую руку, одёрнув рукав.

— Я могу… — подорвался Ньют, но Грейвз удержал его:

— Нет. Вы мне нужны для другого.

Когда Финли и Криденс скрылись на другой стороне развалин, Персиваль, кривясь, посмотрел на него:

— Прежде всего дайте мне обещание, что ничего не расскажете Криденсу.

— Но я… — начал тот. — Я не могу так… вслепую.

— Вашу мать, Ньютон!.. Или вы сейчас делаете, как я сказал, или вы проваливаете! — вспылил Грейвз. — У меня нет желания цацкаться с вами! Да или нет?..

— Что здесь случилось? — упрямо спросил тот.

Грейвз усмехнулся. Потом опять засмеялся — тихо, почти на грани истерики.

— Криденс устроил мне сцену ревности, — сказал он. — Жизнь полна удивительных сюрпризов, — он оскалился, чувствуя подступающий хохот. — Помните, вы хотели, чтобы он в чём-то там разобрался?.. Представьте — он разобрался уже очень давно…

— О чём вы говорите?.. — нахмурился тот.

— Криденс не хотел меня отпускать, потому что я последовал вашему дружескому совету и нашёл любовника, — сказал Грейвз, прикрывая глаза от накатывающей слабости. — Когда я отказался остаться, он решил убить его… Когда я отказался сказать, кто он и где его искать — он решил убить меня… Спорим, — Грейвз со смехом взглянул в глаза Ньюту, — спорим, вы этого не ожидали?..

— Что с вами случилось?.. — наконец спросил тот. — Он вас ранил?..

— Нет-нет-нет, Ньютон Скамандер, — Грейвз покачал головой, сглатывая приторный комок в горле. — Пока я не услышу обещания, вы ничего не узнаете.

— Я обещаю, что ничего не скажу Криденсу, — решился тот.

— Спорим, вы не ожидали, — Грейвз продолжал посмеиваться, чувствуя подступающий озноб, — что вам придётся спасать меня… от того, что он сделал со мной… а не наоборот?..

За спиной от Репаро начали шевелиться и дрожать камни. Грейвз неловко поднялся, опершись на левую руку, чувствуя, как ноги становятся ватными.

— Идёмте, Ньютон. В вашем зверинце есть какая-нибудь… аптечка?..

— Мерлинова борода… — выдохнул Ньют.

Грейвз стащил фрачный пиджак. Правый рукав рубашки намок от крови. Спускаясь по шаткой лесенке в чемодан, Персиваль едва не скатился вниз. Слабость накатывала волнами, голова кружилась.

— Сядьте… Давайте сюда… — Ньют выдвинул стул из-за стола, поставил его боком. Грейвз сел, пытаясь левой рукой расстегнуть пуговицы жилета. Ньют осторожно взял его правую руку, пристроил на стол.

— Н-не бойтесь, я всё равно н-ничего не чувствую, — стуча зубами от липкого озноба, сказал Грейвз.

— У вас шок.

— Спасибо… я уже д-догадался… — Он расправился с пуговицами, повёл плечами, выскальзывая из рубашки. — Лучше сскажите — вы можете что-то сд-делать?..

Чёрный ожог горел обугленным пятном на запястье, к локтю вдоль вен тянулись тёмные нити. Они шевелились внутри, словно щупальца ядовитой медузы, плавали, переплетались между собой. Кожа над ними потрескалась, как скорлупа, сочилась кровью. Будто кусочек обскура попал в живое тело и искал выхода, слепо ощупывая плоть изнутри, пробираясь всё выше.

— Послушайте, Персиваль… Я не врач… — Ньют нахмурился, пошевелил опущенными пальцами. — Вам нужно в госпиталь, там вам помогут.

— Я не могу ос-ставить Криденса, — сказал Грейвз и закрыл глаза. — М-мне поможете вы.

— Я лечу животных, а не людей!

— Ну так представьте, что я ж-животное, — Грейвз оскалился, глянув на него в упор. — Опасное и очень злое. Порычать, чтоб было похоже?..

Ньют застыл на мгновение, метнулся к полкам с какими-то склянками. Грейвз выдохнул сквозь зубы. Боли не было. Но его била дрожь. Крупная, расходящаяся по телу ломотой, как в лихорадке, проступая на лбу каплями едкого пота.

— Не отключайтесь, — Ньют возник рядом, собранный и серьёзный. — Говорите со мной, Персиваль.

— Я уже с вами п-поговорил… — выдохнул Грейвз, прислоняясь затылком к стене. — С м-меня хватит… Разговор с вами стоил мне двух н-недель ада.

— Что случилось между вами и Криденсом?..

Грейвз засмеялся, сжав зубы.

— Почему… почему всех интересуют м-мои отношения с Криденсом?.. — Он снова закрыл глаза. — Грин-ндевальд расспрашивал меня… что я делал с ним, чего я н-не делал… Вы т-туда же… Кому ещё мне п-про них рассказать?.. Может, об-бъявление дать в газету?.. Или инн-ин-нтервью?..

— Говорите, — сказал Ньют, яростно растирая в ступке какую-то резко пахнущую траву. — Не останавливайтесь.

— Знаете, Н-ньютон… — Грейвз облизнул сухие губы. — Л-личная просьба. Н-никогда… н-никогда не говорите мне фразу «рас-с… расс-скажите мне».