Эрик мгновенно проснулся. Голос с британским акцентом продолжал:

— Вот когда верховный суд определит, что мутантов нельзя считать людьми, тогда и выдвигайте этот аргумент. А пока мы будем рассматривать моего клиента как любого другого гражданина этой прекрасной страны.

— Это был мутант!

— И что с того? У вас был ордер на арест?

— Хватит пудрить мне мозги, мистер Сеймур.

— Покажите мне ордер на арест.

— У нас были достаточные основания…

— Так назовите же их, если они у вас были. Мутация — не основание для ареста.

Эрик повернулся и уставился на посетителя.

Мистер Сеймур сидел так, будто его сейчас будут фотографировать на обложку Esquire. Светло-серый костюм, нога на ногу, мягкие кожаные перчатки лежат на колене. Из-под штанины выглядывали носки цвета замороженной вишни. Пижон.

Эрик сел, спустил ноги на пол. Мистер Сеймур продолжал своим приятным раскатистым баритоном, даже не пытаясь скрывать, что ему нравится слышать собственный голос.

— Давайте исходить из того, что офицер полиции может остановить любого человека на улице, чтобы задать вопрос, попросить зажигалку, предложить руку и сердце. Но не будем заблуждаться насчет того, что офицер вправе что-то требовать, если у него при себе нет ордера.

— Были основания подозревать, что Роберт может совершить правонарушение.

— Да ну. Гипотетически и я в любой момент могу совершить правонарушение — надеть кому-нибудь корзину с бумагами на уши или избить степллером. Хотите меня задержать? У вас есть основания полагать, что я собираюсь предпринять эти действия?

Носок темно-коричневого ботинка начал слегка покачиваться — видимо, мистер Сеймур начал терять терпение.

— У вас были основания предполагать, что мой клиент совершил или намерен совершить правонарушение? Мутация пока не является преступлением, если я правильно помню.

— Вы видели его досье. У него масса приводов за нарушение общественного порядка. Пятнадцать за последние три года!

— Но ни одного дела против него так и не было открыто.

— Он бегал по улицам голый!

— Он кентавр. Вы когда-нибудь пробовали надеть штаны на лошадь? Я уже не говорю о том, чтобы купить их.

— Когда мы его взяли, он был в человеческом облике.

— То есть оснований у вас не было.

Офицер прожигал собеседника взглядом, но тот и не думал начать дымиться.

— Давайте так: вы отпускаете Роберта, а я убеждаю его носить с собой плед на случай внезапного превращения. Со временем он научится контролировать свою мутацию и не будет бегать по городу, смущая дам нежного пенсионного возраста тем, что болтается у него между ног. Это дело все равно не дойдет до суда. Во-первых, у вас нет обвинений. Во-вторых, срок их предъявления истекает через полчаса. Я могу посидеть здесь и подождать, а могу уйти прямо сейчас вместе с моим клиентом.

Офицер с силой швырнул папку на стол и скрестил руки на груди, но ничего не ответил.

— Вот и договорились, — мистер Сеймур поднялся. — Спасибо, что уделили мне время, офицер.

Он повернулся, встретился взглядом с Эриком и застыл, будто врезался в стеклянную стену. Эрик поднял рюкзак, забросил его на плечо и толкнул дверь камеры. Не заперто.

— Спасибо, что разрешили переночевать. Передайте офицеру Кларку, что я ему очень признателен.

— Да катись ты, — с досадой бросил полицейский. Поднял телефонную трубку, щелкнул селектором. — Майк, выпусти Роберта. Тут его адвокат. Да, тот самый. Угу. Пять минут.

Эрик скормил кофейному автомату четвертак, подождал, пока тот побурлит и выплюнет картонный стаканчик с двойной порцией американо. Лязгнула железная дверь, в приемную выкатился щуплый чернокожий подросток, изящный, будто нарисованный угольком, весь в дредах.

Эрик вышел на улицу. Осенний ветер окатил его свежестью, предвещавшей холодный день.

— Мистер Леншерр! Подождите минуту.

Имя прозвучало, как щелчок курка. Адвокат выскочил за ним. Протянул руку.

— Мэй Сеймур. Для меня честь познакомиться с вами.

— Да ну, — буркнул Эрик, смерив его взглядом. — Хотите автограф?

— Хочу, — брякнул тот. Убрал руку, спрятал в перчатку. Качнулся с пятки на носок. — Как насчет кофе?

Сеймур был как-то слишком красив, настолько, что в нем проглядывало что-то феминное. Темные волосы уложены аккуратной волной, свежий, бодрый, чисто выбритый, пахнущий травянистым лосьоном после бритья. Глаза горят, как у коккер-спаниэля, ресницы такие густые, что кажется, он их красит. Или не кажется? В левом ухе серебрится кольцо. Он был моложе, чем пытался выглядеть. И ему не подходил этот маленький городок, трещал в плечах, жал в подмышках.

— У меня уже есть, — Эрик качнул стаканчиком, допил кофе и смял картон в кулаке. Повернулся, чтобы уйти, но Сеймур сбежал со ступенек и преградил ему путь. Он выглядел взволнованным — и не опасным. А это чутье не подводило Эрика никогда. Он дышал опасностью, как воздухом, и всегда улавливал нотки страха в дрогнувшем взгляде, в просевшем голосе.

— Мистер Леншерр, пожалуйста. К черту кофе. Могу я вас подвезти?

— Мистер Сеймур…

— Мэй.

— Что вам нужно?

Тот снова качнулся — пятка, носок, пятка. Холеная заносчивость, с которой он разговаривал с полицейским, испарилась, будто ее никогда и не было. Стоял молодой красивый парень — сколько ему, тридцать-то будет? — с румянцем во всю щеку, прятал руки в карманы шерстяного пальто.

— Я был студентом, когда услышал о вашем Братстве мутантов. Надеялся присоединиться к вам после колледжа, но не успел.

Он нахмурился, будто пытался что-то припомнить — или наоборот, отогнать неприятные воспоминания.

— Сейчас у меня частная практика. Занимаюсь правами мутантов. Не думал, что встречу вас… вот так.

Эрик почувствовал, что в нем шевельнулось любопытство. А кроме него, еще что-то теплое, щекочущее пробежало под кожей. Он расслабил плечи — оказалось, они закаменели с того самого момента, как он услышал свое имя. Кофе так кофе. Ему все равно хотелось убраться подальше от полицейского участка. Везение вряд ли продлится слишком долго, но пока оно есть, почему бы им не воспользоваться? Мэй не отрывал от него глаз.

— Хорошо, — Эрик кивнул. — Мне нужно на Восточное побережье. Заплатить не смогу.

— Я еду в Даллас, — парень собрался, умоляющее выражение исчезло с лица. — Могу высадить в Канзас-Сити.

— Идет.

— Мне нужно десять минут, чтобы поговорить с Робертом, — Мэй кивнул на двери участка. — Можете подождать в машине? У меня Кадиллак.

Насчет этого можно было бы и не уточнять. На парковке стоял сапфирово-синий двухдверный Кадиллак Эльдорадо, влажно блестя полированными боками и хромированной отделкой. Владельцы таких машин любят Элвиса и фильмы с Мэрилин. Эрик сел на пассажирское сиденье, кинул рюкзак под ноги. В кресле можно было бы утонуть. Салон — тисненая кожа и дерево, пахнет мятой и розовым маслом. Эрик вытянул ноги, отрегулировал спинку сиденья.

Бросая камень в воду, никогда не знаешь, как далеко разойдутся круги. Братство мутантов просуществовало совсем недолго и ничего толком не успело добиться. Но — надо же! — изменило чью-то жизнь. Пока Эрик сидел в камере, пока прятался в Польше, здесь оставались простые люди, которые не сдавались. Те, кого он позвал тогда на лужайке перед Белым домом, вышли на свет и начали менять мир. Так, как умели. Эрику всегда мерещилось что-то грандиозное. Никогда не умел размениваться на мелочи. Убивать — так президентов, взрывать — так весь мир. Воевать — так со всеми, с каждым. С Чарльзом, с Рейвен, с собой. А вытаскивать подростков-мутантов из рук полиции, менять мир по шагу — это слишком обыденно.

— А может, все-таки кофе? — Мэй упал на сиденье рядом — хотя какое там рядом, их разделяло чуть ли не полметра. — Я спал всего три часа.

— Я на мели, — предупредил Эрик.

— Угощу за автограф, мистер Леншерр.

Машина вздрогнула, заводясь. Тяжелый мотор под капотом заурчал ровно, как сытый барс.