========== 1 глава. Друг мой. ==========

Палубу грузового судна заполняли контейнеры. Они стояли высокими штабелями, красные, синие, рыжие. Их рифлёные бока гладил морской ветер. Эрик лежал на крыше самого верхнего, положив руки под голову, и смотрел на звезды. Путь был неблизкий, но он никуда не торопился. Прикрыв глаза, он касался сознанием контейнеров и корабля, погружался в глубь океана и слышал там медленное гудение подлодок, поднимался к границам атмосферы и считал спутники, пролетающие над ним. Он перебирал их, как мальчишка пересчитывает красивые камешки на морском берегу. Он хотел бы раствориться в этой холодной ночи. Отпустить сознание и не ждать, что оно вернется обратно в тело.

Он встретил бога и убил его. Он не знал, ради чего ему стоит жить дальше.

Там, в Каире, где Эрик был центром событий, в этот раз не было камер. Никто не зафиксировал для истории, что это именно он, Эрик Леншерр, заперев себя в коконе из магнитных полей, чуть не разорвал планету на части. Никто из людей не знал, что это он рушил небоскрёбы, рвал мосты, комкал автомобили, как банки из-под пива.

Никто не знал, что он едва не погубил человечество как вид, но спокойная жизнь ему всё равно не светила.

Эрик все еще разыскивался после убийств в Польше. Там умерли Нина и Магда. В лесу остались лежать полицейские. Сталелитейный разом лишился всех рабочих. Как только стало известно, что он и есть тот самый Магнето, который жил под чужим именем, все эти убийства приписали ему, не вдаваясь в подробности. Хотя на нём были только полицейские. Впрочем, Эрик не удивился. Его не первый раз обвиняли в том, чего он не делал. Наверное, что-то в его взгляде заставляло людей видеть в нем монстра.

Всего два человека знали его другим: не холодным, спокойным убийцей, а любящим, нежным, внимательным отцом и мужем. Нина и Магда. Нина и Магда… Дочь. Жена.

Ах, да… Когда-то был и один мутант. Чарльз.

Но в Чарльза Эрик больше не верил.

Эрик всё ещё разыскивался после побега из Пентагона (который он совершил лет десять назад) и убийства Кеннеди (за которое он и угодил в Пентагон, но которого он не совершал). Но, по крайней мере, его роль в последних событиях не стала известна. Телепатические послания всему миру, взорванные в стратосфере ракеты, магнитные протуберанцы по всей земле — этого было слишком много, чтобы приписать все одному человеку. Чарльз милосердно не упоминал о нем в своих заявлениях.

Эрик с какой-то отчаянной злостью думал — «А мог бы».

Эрик считал, что если кто-то и был способен обелить его имя — как минимум снять с него чужие убийства — то это был Чарльз. Чарльз, который мог заглянуть в его воспоминания и узнать правду. Чарльз, который даже не знал, что Кеннеди убила его любимая Рейвен, и что Эрик сдался властям добровольно, чтобы защитить ее.

Эрик все еще разыскивался за нападение на президента десять лет назад. У человечества было столько поводов искать его… И, положа руку на сердце, он понимал: ему никогда не простят того, что он совершил. Если его поймают, его снова ждёт подземная камера. До конца жизни.

Если бы у Эрика была другая планета, он бы оставил эту. Но выбор был хуже: всего пять континентов да горстка островов. Прячься, Магнето. Иди на дно.

Эрик выбрал Аляску. Там было меньше всего людей. Он больше не мог жить с ними в тесном соседстве.

Пришлось постараться, чтобы выбраться из штата. После Каира вернуться в Америку помог Чарльз со своим личным самолетом, а дальше действовать надо было самостоятельно. У Эрика не было подходящих способностей, чтобы менять свою внешность, телепортироваться или дурить людям головы. За прошедшие годы он растерял все контакты, которые обеспечивали ему фальшивые паспорта.

Честно говоря, за прошедшие годы он потерял все, включая себя.

На морском вокзале в Анкоридже, штат Аляска, банкомат, побуждаемый магнетической силой, выдал ему пачку банкнот — всё, что имелось в его железных потрохах. Эрик спрятал деньги во внутренний карман и отошел. Когда-то давно он старался не прибегать к грабежу и жить просто, но после Каира он больше не чувствовал над собой никакой силы, способной его сдержать. Он больше не согласен был подчиняться никаким законам. Люди потеряли право указывать ему, что делать.

От Анкориджа он двинулся вглубь Аляски. Снял дом в крошечном рыбацком городке на берегу реки. Повесил на стену охотничье ружье. Купил удочки. Научился коптить рыбу.

Он не видел своего будущего ни среди людей, ни среди мутантов. Ни те, ни другие не звали его к себе. Может быть, последний вопрос Чарльза и подразумевал что-то иное, но Эрика тошнило от подразумеваний.

Днем он сидел на берегу реки, поставив удочки, и курил, глядя на воду. Вечером ходил в бар выпить пива и посмотреть новости.

Новости были хреновыми. Миру дорого обошлось убийство его семьи. Он смотрел репортажи, как человечество пытается оправиться от потрясения, как ведутся восстановительные работы — и не чувствовал за собой никакой вины. Он сам был — вот таким, со сломанными ребрами мостов, он был землёй, усыпанной обломками. Что, кто-то чувствовал за это вину?.. Кто-то попытался помочь ему?

Нет.

Вот и он не станет. Достаточно было того, что он вместе с Джин восстановил школу для Чарльза…

Для мутантов. Не для Чарльза. Для новых, молодых мутантов. Чтобы им было, куда прийти.

Эрик до сих пор чувствовал себя идиотом. За то, что где-то под бескрайним пепелищем в его душе иногда мерцала надежда.

Надежда!..

Это было беспомощное слово, такое же, как и «семья» или «любовь». С каждым днем оно горчило все сильнее. Иногда Эрику хотелось разбить себе голову об стену, чтобы перестать ждать. Тишина оглушала. Только разговоры с людьми, которых он не выносил, помогали отвлечься.

Однажды на доске объявлений в баре, там, где вешались приглашения на свадьбу дочери или соболезнования о смерти деда, появилась записка. В магазин подержанной бытовой электроники требовался мастер для починки телевизоров, стиральных машин, магнитофонов и всей той дребедени, которой люди окружили себя за последние годы.

Эрик раздумывал над этой возможностью два дня, а потом отправился наниматься.

Звякнул колокольчик, когда он зашел в магазин. Небольшое помещение было заставлено старой пыльной техникой. Для прохода оставалась дорожка едва ли в метр шириной, которая вела к конторскому столу, заваленному бумагами. Мужчина за ним поднял голову от тетради со столбцами цифр и посмотрел на Эрика.

— Я по объявлению. Умею чинить, — сказал тот.

Мужчина перекатил из одного угла рта в другой зубочистку и вытащил из-под стола радиоприемник.

— Чини. Если заработает, ты принят.

Он опустил голову к бумагам и потерял интерес к происходящему.

Эрик огляделся, заметил на полу возле стола ящик с инструментами. Порылся в нем, вытащил отвертку, присел на край мини-холодильника и пристроил радио на коленях. Неразговорчивый владелец магазина вызвал в нем симпатию уже тем, что не тратил слов попусту.

— Не местный? — тут же спросил мужчина, и симпатия Эрика начала испаряться.

— Нет.

Тот отвлекся от тетради с подсчетами, покрутил в руках авторучку. Спросил ещё:

— Как зовут?

— Генри.

Сняв заднюю панель, Эрик нашел внутри толстый слой пыли и дохлого таракана. И парочку оборванных проводков.

— Паяльник есть? — спросил он.

— В ящике, — владелец магазина кивнул туда, откуда Эрик достал отвертку. Он смотрел пристально, с прищуром. Эрик спокойно занимался своим делом, не выдавая волнения. Аккуратно припаял проводки на место, не пользуясь металлокинезом. Только бы выгорело, только бы его не узнали…