Что, если я ошибся? Что, если Белла смогла бы принять мою сущность, полюбить меня, несмотря ни на что? Что, если мне хватит выдержки воплотить все её мечты в реальности? Перед моими глазами вновь пронеслось видение её комнаты, где она стоит в моих объятьях, не страшась ни холода, ни твёрдости моих рук.
Что, если Белла Свон даст мне подобное право?
— Ну, наконец-то! — простонал маленький чертёнок, с облегчением заметив, как картинки будущего стремительно меняются.
Я обессиленно спрятал лицо в ладонях. Я не желал, чтобы Белла стала вампиром. Если она откажется разделить со мной вечность, я вышвырну себя из её жизни. Это будет лишь её выбор. Я поклялся себе в этом.
— Слабак, — негодующе выплюнула белокурая Роуз, заметив ликование сестры. — Надеюсь, она тебя пошлёт, Эдвард.
А была ли какая-то надежда у меня?
Белла
— Солнце, пойдешь на физкультуру? — Бо бодро шагал рядом со мной после биологии.
Было на этом уроке нечто примечательное. Сегодня Эдвард весь урок пялился на меня, пока я с улыбкой слушала мистера Баннера.
«Пробрало пуму», — ликовала во мне безбашенная оторва, с нежностью вспоминая свои прошлые подразнивания вампира.
Чувствовала, как Каллен смотрит на меня, но на взгляд не отвечала, даже головы не поворачивала. Мой ответ Чемберлену.
«Да-да, Белла, ты кремень… Тебе даже не хочется посмотреть на его ошарашенную белокаменную физиономию», — шептала, подбадривая, выдержка.
«Злая ты, Белла, — неодобрительно качала головой совесть. — Издеваешься, а сама планировала забыть и не вспоминать».
Не только же ему меня игнорировать, в конце концов! И вообще, это Каллены меня почти преследуют. Или мне кажется…
— Нет, Бо. Я забыла пуанты сегодня. Да и нужно согласовать всё по празднику… И в редакцию занести статью…
— Ладно… — мой синеглазка заметно расстроился, но так же быстро повеселел:
— Белла, а кем был бы я в твоей фото-коллекции «Люди и их питомцы»?
— Хаски, — не задумываясь, с улыбкой ответила я. — Такой же полярник, как и я, но более домашний, верный и полезный, чем хитрый и непослушный песец.
— Значит, в твоих глазах я пёс?
Ах, да… Бо же не в курсе, что это моя любимая порода… Не будем исправлять эту оплошность…
— Пёс — Майк, причём забавный такой ретривер. А ты — потомок северных волков, гордись!
— Это, безусловно, меняет дело, — Квон закусил губу, чтобы сдержать улыбку. — Беги, маленькая подхалимка.
Он осторожно обнял меня на прощание и пошёл в раздевалку. Я знала, что он ненавидит физкультуру, но если я ещё раз попробую отпросить его с занятий, то мистер Клапп начнёт кусаться.
— Воу, балерина! — Майк окликнул меня, когда я уже собиралась уходить.
— Что тебе нужно, Майк? — даже не помню, откуда начался наш разлад с Ньютоном, но в последнее время я начала избегать его, насколько это реально в одной компании друзей.
— Ты могла бы быть помилее, учитывая, что я для тебя сделал, — буркнул он, позволяя мне вспомнить, с каких пор этот ретривер меня бесит:
— Ты имеешь в виду свои бесценные услуги моей протеже в магазине твоего отца, Майк? Славно, что ты заговорил об этом, ведь после последнего случая я лично договорилась с мистером Ньютоном, что оплачиваю вместо него страховку Абигель.
Глаза парня удивлённо расширились. В принципе, именно ради такой реакции я и договорилась в обход него.
— Так что сейчас скорее ты мне должен за легального взрослого работника в ваш магазин.
У нас с дедом аллергия на чудаков, которые пытаются пробудить в нашем еврейском начале чувство долга. Всегда так наивно с их стороны.
— Эй, потише, я тебе не занимал. Просто она часто опаздывает.
О, я заставлю его пожалеть о том, что он начал со мной этот разговор.
— Предлагаешь мне отвозить её на работу? — я отточенным движением подняла левую бровь.
— Вот только не надо на меня так смотреть, Белоснежка! Я не бревно и знаю, что у неё дети.
— Ты не бревно, ты необработанный лесоматериал, Ньютон, — пробормотала я сама себе, думая, как бы половчее обтесать это полено.
— А ты не думал, что школьник на её месте тоже опаздывал бы? Периодически отпрашивался на свидания, путал товары, не дай бог брал деньги из кассы, болтал с друзьями…
— Ну, ты же ответственная… — буркнул Майк, немного краснея.
Боже, мальчик, у вас денег не хватит припахать меня, учитывая мой обещанный оклад в фирме деда или то, сколько зарабатывают хирурги с моей квалификацией.
— Майк, смирись, я никогда не назову тебя боссом. Будь хорошим мальчиком, иди на физкультуру и не трогай Бо.
Ньютон помрачнел:
— Ты встречаешься с ним из жалости, Беллс?
— Нет, Майк. Я, конечно, меценат, но не настолько, — мне надоел этот разговор, и я попыталась уйти, но парень больно перехватил моё запястье.
— Но тебе нравятся жалкие парни, сначала Каллен, потом вот Квон…
— Пытаешься продемонстрировать, каким ты можешь быть жалким, Ньютон? Так мне просто умные парни нравятся, извини…
— Граблю свою от цветочка убрал, — пробасил выросший как из-под земли Эмметт, сжав руку Майка, прежде чем тот успел бы мне нахамить в ответ.
Меня тут же отпустили, а побледневшего парня встряхнули, как куклу, за грудки и доброжелательным тоном поинтересовались:
— Ты назвал моего брата жалким, малыш? — комплекция вампира позволяла ему называть парня таким образом.
— Ты не так понял…
— Ты сейчас намекнул, что я тупой? — на квадратной, но жутко правильной морде Эмметта отразилось неверящее выражение лица ребёнка, которому разрешили покататься на люстре.
— Нет! — в глазах Ньютона читался ужас.
— Хорошо, тогда давай условимся, что тупой из нас троих ты, а этот милый цветочек, — Каллен небрежным жестом указал на меня, — ты руками не трогаешь, а в устном разговоре обращаешься к ней тихо и нежно. Если я вдруг не услышу нужной нежности, то я кое-что в твоем организме подкручу, и ты запоешь, аки Фаринелли, понял?
Парень кивнул, вампир отпустил и, подмигнув мне, пошёл по своим делам, весело насвистывая.
— А к-кто такой Фаринелли? — осторожно спросил меня Майк, со страху не ошибившись в прозвище певца.
Я потрепала его по плечу:
— Кастрат, Ньютон, кастрат, — сочувственно ответила я, глядя вслед неожиданному заступнику.
Закончив свои дела, я, не дожидаясь Бо, поехала домой. Его машину уже починили, так что ездили мы отдельно. Хотя иногда он меня баловал, заезжая утром.
Думая, что приготовить на ужин, я мысленно составляла опись холодильника. Куда не глянь, выходил клин, а это значит, что нужно снова позлить своим присутствием милую кассиршу Дейзи.
Интуиция кричала, что она мне не обрадуется.
Интуиция не обманула. Стоило мне открыть дверь, как в меня маленькой торпедой врезался Банни.
Место встречи изменить нельзя…
— Держите его, он украл шоколадку! — визжала Дейзи, спеша к нам и размахивая руками.
Я почувствовала, как у мальчика вспотела ладошка от страха, но он не вырывался, не пытался отдернуть руку, он просто смотрел на меня обиженными влажными глазами.
— Что здесь происходит? — тихо спросила я подоспевшую кассиршу.
Совершенно не хотелось повторения второй части «Марлезонского балета», но, кажется, придется… Ох, Банни…
— Он украл шоколадку! — завопила женщина, показывая пальцем на ребёнка.
— Я оставил вам все свои деньги! — шмыгнул ребенок, вытирая сопли рукавом куртки.
«Merda…» — мысленно спародировала я подругу Зару, понимая, во что вляпываюсь.
— Твоих грошей точно не хватит, чтобы оплатить эту шоколадку! Ты украл её! — отрезала Дейзи, пытаясь выудить ребёнка, который прятался за мной и явно искал защиты.
— Пожалуйста, тише, — попросила я, пытаясь собрать мысли в кучу, от их криков разболелась голова.
— Я не собираюсь быть тише! Этот парень — малолетний преступник! Он подрывает устои человеческого общества! Где его понимание основ частной собственности? Наш мир рухнет, если мы проигнорируем это безобразие!
