Машины пронеслись по главной широкой аллее и скрылись во внутреннем дворике корпуса.

– О, приехал, старый хрен, – сообщил Коля.

Оля, как и другие, заметила джипы и, наверное, тоже имела по этому поводу какое-то свое нелестное мнение, но обратила внимание на другое.

– Два-ноль, – сказала она, напоминая брату, что игра продолжается.

– Почему? – удивился Коля.

– Слово, – Оля изобразила пальцами кавычки, – которое ты употребил в отношении нашего отца, имеет ярко выраженную негативную окраску и, мм-м, несвойственно литературной речи интеллигентных высокообразованных людей, ага, каковыми мы с тобой, без сомнения, являемся.

У него даже немного закружилась голова от этого длинного и витиеватого предложения.

Но Колю эти слова не смутили:

– К твоему сведению, сестра, это имя существительное я употребил, имея в виду всем известный корнеплод, а не ругательство, о котором ты подумала в силу ограниченности своего ума.

На что Оля парировала:

– Какой же наш папа корнеплод? Мм-м. Или мы в сказке под названием «Чиполлино»? Напомню тебе, брат, что наш папа – генерал в отставке, а не корнеплод. И совсем еще не старый. И вообще, нельзя так про отца! Ага! Приехал, ну и черт с ним. Пускай катится к едреной фене.

– Два-два, – удовлетворенно завершил дискуссию Коля.

Оля как-то быстро согласилась с братом и молчаливо сдалась.

Кондратий достал очередную сигарету.

Он попробовал представить себе Едреную Феню.

Джипы синхронно припарковались. Этим одинаковым маневром водители лишний раз подчеркнули, что машины похожи, словно две капли воды или как однояйцевые близнецы. И только после внимательного осмотра можно было увидеть, что отличие есть – всего лишь одна буква на номерном знаке. Первый джип обозначался словом «АГЕНТСТВО», а второй – словом «АГЕНСТВО». Орфографическая ошибка была допущена сознательно, дабы закамуфлировать единственное требуемое законом отличие между машинами.

Расчет был на то, что слово «АГЕНТСТВО» хорошо знакомо большинству, и человек, видя первые буквы слова – «АГЕ…», дальше не читает, а чисто рефлекторно уверенно вспоминает все слово «АГЕНТСТВО».

И люди, рассматривая обе машины, стоящие рядышком на парковке, не сразу замечали отличительную черту. Некоторые вглядывались, вчитывались и лишь потом отмечали разницу. На скорости же вообще было очень трудно уловить единственное различие между джипами, и во время езды машины запутывали и водителей, и пешеходов, и автодорожных инспекторов.

Все это было придумано ради безопасности Николая Семеновича – владельца и директора некоего частного детективного агентства. Каких-то прямых угроз его жизни не наблюдалось, но, как говорится, «береженого бог бережет». И Николай Семенович берегся.

Из джипов вышли телохранители. За ними показался и сам директор – с опрятным пробором среди седеющих волос, в аккуратной паре темного цвета, при галстуке. Несмотря на многолетнюю военную службу, Николай Семенович сохранил в своей походке черты цивильного, светского человека. Поэтому, глядя на него, сразу и не скажешь, что он – профессиональный разведчик и сыщик. На ум приходили разные виды деятельности: финансист, брокер, коммерсант и даже альфонс, но никогда что-либо связанное с детективной, следственной или разведывательной работой.

Николая Семеновича сопровождали его люди. Одеты они были весьма разнообразно, но так, чтобы свободно и с легкостью могли бесследно раствориться в толпе. Единственной общей для всех деталью гардероба являлось наличие верхней одежды такого кроя, под которым удобно незаметно прятать кобуру с пистолетом.

Николай Семенович вошел в корпус. В машинах остались водители, а в дворике один из телохранителей.

Николай Семенович пошел по вестибюлю, а второй телохранитель вышел на улицу через главный вход и остался там прогуливаться, чтобы контролировать обстановку.

Николай Семенович поднимался по ступенькам. Теперь за ним шел только один человек – его адъютант. В правой руке он нес небольшой черный кожаный портфель. В нем были некоторые мелочи, необходимые директору в повседневной деловой жизни, начиная от наличных денег и заканчивая мобильным телефоном. Николай Семенович не любил носить что-либо в карманах. Кроме пистолета в кобуре, под пиджаком справа у него больше ничего не было.

Они вошли в коридор 15-го отделения и беспрепятственно проследовали к кабинету заведующего.

Николай Семенович взял портфель у адъютанта, без стука вошел вовнутрь и поздоровался бодрым уверенным голосом:

– Здравствуй, Леонид Яковлевич!

Профессор улыбнулся в ответ, поднялся из-за стола и с распростертыми объятиями направился к гостю.

Они поздоровались. Их лица выражали искреннюю радость от встречи.

Леонид Яковлевич и Николай Семенович – давние друзья. Сферы их профессиональной деятельности впервые пересеклись лет 25 назад, и с того времени они тесно сотрудничали и работали над многими проектами, как государственными, так и частными; над секретными и не очень. Они исследовали всяческих экстрасенсов, моделировали психические заболевания у совершенно здоровых людей, изучали воздействие звуковых волн на поведенческие реакции человека, разрабатывали психотропные препараты и прочее, и прочее, и прочее.

Им нравилось работать «под одной крышей». Частая совместная работа и симпатия друг к другу сблизили их. Нашлись общие интересы и вне работы. Кроме этого, они доверяли друг другу и, не колеблясь, пошли бы вместе в разведку. И это последнее обстоятельство было для обоих, наверное, важнее всего прочего. «Вместе хоть к черту на кулички», – с умилением говаривал Леонид Яковлевич после второй бутылки коньяка, когда они вместе отдыхали от трудов праведных то ли в сауне, то ли на охоте, то ли в ресторане.

Сегодня Леонид Яковлевич пригласил Николая Семеновича, чтобы поручить ему одно дельце.

Они ценили свое личное время, потому без лишних расспросов «как там?» и «что там?» сразу перешли к делу. Начал заведующий 15-м отделением:

– Тут такое дело, Николай Семенович. Попал к нам человечек один, как бы случайно…

Слово «случайно» заинтересовало разведчика, поскольку в случайности он не верил и был убежден, что все поддается четкому планированию. И хотя он причислял себя к атеистам, образ бога со стратегическим планом развития вселенной в руках мирно уживался в его сознании с лозунгом Карла Маркса «Религия – опиум для народа».

– Ну-ну… – Николай Семенович уселся поудобней.

Профессор вкратце рассказал об оплошности санитаров, которая привела к появлению в палате № 6 чужого человека без рекомендаций и направления. Сыщик внимательно выслушал и спросил:

– И что вы ему инкриминируете?

Леонид Яковлевич хорошо знал своего друга и понял, что тот спрашивает о диагнозе:

– Предварительный диагноз – амнезия. Он ничего не помнит.

– Хорошая легенда, – похвалил Николай Семенович.

– Может быть. А может быть и нет, – с сомнением высказался профессор и продолжил. – Вот это я и хочу выяснить. Ты попробуй найти концы. Если родственников найдешь, то он – чист. Если его кто подослал – раскроем заговор!

У Николая Семеновича мелькнула мысль, что в такой способ – симулируя амнезию, можно внедрять резидентов на вражескую территорию.

– Фотографии покажи, – сыщик даже не спрашивал, есть ли фото. Он был уверен, что снимки уже готовы, и не ошибся.

Леонид Яковлевич, словно гадалка карты, веером выложил перед ним на столе с десяток черно-белых фотографий нового пациента и Кондратия, сделанных с помощью системы видеонаблюдения. Пока разведчик их разглядывал и сравнивал, профессор продолжил:

– Завтра повезем его на томограмму головного мозга, чтобы исключить… или подтвердить наличие новообразований.

– Да, – согласился Николай Семенович. – Некоторое сходство есть, но я бы не спутал. Кто платить будет?

– По всему видно, человек он не бедный, – начал Леонид Яковлевич. – Если это действительно амнезия и мы его вылечим, он все вспомнит, в том числе номера своих банковских счетов, и заплатит за все, – профессор выдержал маленькую паузу. – Если это действительно амнезия и ты найдешь его родственников, то они нам заплатят за все. И уже не важно, вылечим мы его или нет. Главное – контракт он подписал.