Все точки над «ё» расставил Леонид Яковлевич. Профессор из своих источников узнал о безграничных финансовых возможностях семьи Дмитрия, таки поставил диагноз и с усердием взялся за длительное лечение маленького хулигана.

Под чутким присмотром Леонида Яковлевича Дмитрий вырос. Выросли и масштабы его злодеяний. Теперь он мог издеваться не только над животными, но и над людьми. А статус невменяемого больного и беспредельная родительская любовь оставляли безнаказанными все его выходки.

Дорожка плавно повернула вправо. Теперь он увидел изящную сплетенную из лозы беседку. В ней сидели двое.

Молодой человек – весь в черном: рубашка с длинным рукавом, джинсы, туфли, носки. От внешнего мира он прятался за черными стеклами солнцезащитных очков в прямоугольной, но мягко суженой снизу у переносицы оправе. Темные коротко остриженные волосы делали его похожим на заключенного исправительно-трудовой колонии.

Рядом с ним сидела молодая девушка – вся в белом: длинное, почти до пят, широкое платье-балахон; простые босоножки. Легкий ветерок развевал белокурые локоны, и весь ее внешний вид заставлял всматриваться в нее в надежде заметить золотистый нимб над головой или хотя бы крылья за спиной. Чтобы окончательно уверовать – ангелы существуют.

Коля и Оля откровенно скучали. Как никогда с момента их появления в этом мире. Скучали уже почти месяц, находясь в 15-ом отделении по инициативе своих родителей на принудительном лечении от наркотической зависимости.

Коля в недавнем прошлом самозабвенно злоупотреблял внутривенными инъекциями героина. Оля же страстно пропускала через свои ноздри длинные и широкие кокаиновые дорожки.

Они родились в один день с интервалом в полторы минуты. Их папа, Николай Семенович, решил назвать близняшек в свою честь – Коля и Оля.

Со дня выписки из родильного дома они практически не расставались и почти всегда были вместе. Друзья даже придумали общее для них прозвище – Колики.

Папа Коли и Оли – очень серьезный и уважаемый человек. Он долго служил в органах госбезопасности, а позже открыл частное детективное агентство. Николай Семенович – весьма рачительный хозяин. Он зарабатывал, зарабатывает и будет зарабатывать очень большие деньги. Как он это делает – большая военная тайна.

Папа Коли и Оли всегда стремился к тому, чтобы дети его росли дисциплинированными, закаленными, сильными и не боялись житейских трудностей. Поэтому особо их не баловал, в том числе и карманными деньгами. В семье все подчинялось строжайшей дисциплине и порядку. В общем, жили как на особо секретном режимном объекте.

И до поры до времени такое положение вещей всех устраивало. Пока где-то в классе восьмом-девятом Колики вдруг не осознали, что живут, мягко говоря, не по средствам. То есть, большинство сверстников из их круга сорят деньгами направо и налево. Им доступно все, что только захотят, так как родители ни в чем не отказывают своим чадам. А они, словно бедные родственники на сказочном пиру жизни, довольствуются мизерной частью наслаждений. И это при том, что у их папы возможностей побольше, чем у предков некоторых одноклассников. Это же ненормально, что тех денег, которые им выдает строгий родитель, хватает лишь на один паршивенький слабоалкогольный коктейль на двоих.

Колики негодовали втихую – открыто выступать боялись.

А дальше…

Эта история долго была на слуху у всего города и его окрестностей, хотя папа прятал концы в воду как настоящий разведчик.

Кто из них и кому проговорился о банках ни Коля, ни Оля сами не помнят. Но факт остается фактом – народ о них узнал.

Дело в том, что Николай Семенович, служа в госбезопасности, вынужденно (такие были времена – требовалась строжайшая конспирация) держал всю свою валюту в трехлитровых банках. В своем гараже он лично ночами наполнял их аккуратно упакованными в целлофан зелеными купюрами, закатывал и тут же закапывал в землю. Позже, когда Николай Семенович ушел в отставку и открыл частное детективное агентство, он стал пользоваться услугами уже настоящих банков. Однако свои первые и очень даже немалые сбережения решил не афишировать и оставил закопанными на черный день.

И черный день наступил. Колики вскрыли первую банку. Потом вторую. И так далее, и так далее…

Вскоре в городе о Коликах стали рассказывать невероятные легенды. Историй, настоящих и выдуманных, о том, как, где, когда, сколько Коля и Оля тратят денег, было такое множество, что Шахерезаде с лихвой хватило бы их для ночных ублажений своего султана на протяжении нескольких лет.

До Николая Семеновича эти рассказы тоже доходили, но он упорно в них не верил, называя все это враками завистников и конкурентов, которые хотят очернить его в глазах постоянных и потенциальных клиентов. К тому же, на папиных допросах Колики вели себя спокойно, уверенно отвечали на все вопросы, умело изображали удивление и соглашались с папиным мнением, что вся информация искусно сфабрикована и, по сути своей, является диверсией против их семьи.

Но, как следует из народного опыта, «не все коту масленица».

Николай Семенович, как-то раз проходя мимо, заглянул в старенький гараж с ревизией, и его чуть кондрашка не хватила – сокровищница была бессовестно разграблена. Разведчик по всем правилам замаскировался, устроил засаду и взял с поличным своих родных детей! Какой позор! От такого беспредела Николай Семенович оказался на грани то ли инсульта, то ли инфаркта.

В тот же день Николай Семенович решил выгнать Колю и Олю вон из своего дома, но жена с помощью веского аргумента «А что люди-то скажут?» охладила его пыл. Он отказался от скоропалительного изначального решения и смягчил приговор – в результате Колики были наказаны домашним арестом.

Пребывание в изоляции от внешнего мира, неожиданно даже для самих Коликов, выявило у них наличие тяжелой наркотической зависимости (ведь раньше они себе ни в чем не отказывали, наркотики были всегда, и такого понятия как «нету» попросту не существовало).

Мать не могла выдержать зрелища ломки и настойчиво ходатайствовала перед мужем об изменении меры пресечения на принудительное лечение, угрожая, что в случае отказа сама поедет искать детям наркотики.

Скрепя сердце, Николай Семенович выделил немалые деньги на пребывание Коли и Оли в 15-ом отделении.

Они вошли в беседку, и он рассмотрел новых людей вблизи. Особое внимание вызывала, естественно, девушка. На ее платье он заметил хитросплетение вышитых белыми нитками узоров. Черты лица девушки были не просто красивы, а идеальны. Она могла бы послужить образцовой моделью для изображения женской половины Олимпа божеств из высших миров.

Наверное, поэтому весь ее облик как-то не вязался с земными проблемами, дрязгами и неурядицами. И люди, впервые видящие девушку, очень удивлялись, узнав, что этот точеный, прелестный, божественный, античный, аристократичный носик за время своего относительно недолгого существования на планете Земля уже успел вынюхать около двух килограммов белого порошка под названием «кокаин».

– Привет, Кондратий, – Оля говорила немножко нараспев, как-то легко и непринужденно, иногда вставляя между слов задумчивое «мм-м», убеждающие «да» или «ага», и обильно сопровождала свои монологи жестами. Из-за этой ее манеры говорить у первого встречного могло сложиться впечатление, что она – наивная дурочка. Но Оля таковой не была. Наоборот, она отличалась довольно развитым умом, сообразительностью и хитростью.

Коля, напротив, был молчалив, высказывался мало. С ним приятно было помолчать. И теперь он тоже лишь кивнул головой в знак приветствия.

– Привет, Колики, – поздоровался Кондратий и, отвечая на их вопросительные взгляды, указал на него рукой: – Это мой новый сосед по палате.

Молодые люди подвинулись, и Кондратий сел на скамейку.

– Ольга, мм-м, да, – девушка кокетливо протянула ему руку.

– ИВАН, – представился он, слегка пожав изящную ладошку.