— Но что случилось потом? Я знаю, что она умерла, но как? — осторожно спросила. Голубые глаза стали жестче, а то, что творилось в глубине, заставило меня незаметно вздрогнуть. Папа долго молчал, то смотрел на меня, то отводил глаза в сторону, прикусывая нижнюю губу.

— Ее убили.

Я отстранилась, пораженно на него смотря, медленно перевела взгляд на кулон, потом вспомнила все шрамы на теле отца, останавливаясь на шраме возле сердца.

— Да, Аня, она так сильно любила, что пожертвовала собой, ради меня!!! Она заслонила меня от убийцы! — сжал зубы, ему было сложно говорить об этом, часто дышал, словно не хватало воздуха. Резко встал, подошел к окну, засунув руки в карманы брюк, я рассматривала его напряженную спину. — Я живу ради вас. Все, что я делаю, это только для вас. Я и не женился больше только потому что сомневался, что чужая женщина сможет вас полюбить так же сильно, как и я. Да, я не идеальный отец, порой деловые интересы ставил выше личных, но старался, как мог! Очень виноват перед тобой в том, что не научил жить реальностью, не показал тебе жизнь за стенами дома, не рассказал, какие люди бывают жестоки ради своих интересов! И то, что произошло с тобою, вина полностью лежит на мне, я допустил это, значит мне и исправлять!

— Ты не виноват! Ты дал мне право выбора…

— Лучше б не давал! — тихо произнес папа, грустно вздохнув. Я почувствовала себя виноватой, вскочила на ноги, преодолевая слабость в теле, подбежала к нему и обняла сзади, утыкаясь носом в спину.

— Я люблю тебя, папуля!!! Люблю… — по щекам текли слезы, рубашка под щекой становилась мокрой, но никто не возмущался. Его ладони накрыли мои руки и сжали. Он осторожно повернулся, крепко меня обнял за плечи, прижав к сердцу, к тому месту, где когда-то застряла пуля, которая отняла у меня маму и чуть не забрала папу.

Саид (26.07.2017)

Музыка долбила по голове. Электронная. Клубная. Не понимал, как можно под нее танцевать, только дергаться в конвульсиях, чем и занималась сейчас молодежь на танцплощадке. Клуб был элитный, сюда с улицы не попадешь, без приглашения не пройдешь. Здесь отдыхали серьезные дяди, сидя за вип-столиками, изучали ассортимент из молодых девок, которые призывно виляли задницами, кому-то и мальчики нравились.

— И что мы тут забыли? — Азамат был раздражен, он последнее время очень напряжен, первый запал в жажде наказать обидчика Анны прошел, когда понял, что моя месть слишком тонка, изощрена, со вкусом. Это был не его стиль.

Мы сели за столик, который находился напротив бара, я прикурил сигарету и сквозь дым рассматривал публику. Вопрос сына остался без ответа. Если честно, присутствие Азамата слегка тяготило, я привык с молчаливому Али, который понимал меня с полувзгляда, ему не нужно было ничего объяснять. Азамат иногда подбешивал своей импульсивностью, приходилось его одергивать, когда он срывался и кричал, что мы только тянем время, в то время, как Стоун на полную катушку наслаждается жизнью. Узнал щенок, что тот зависал среди элитных проституток со свободным доступом к наркоте. В частности, к чистому героину. Только я и Али знали, кто проплачивал англичанину вход в этот узкий круг избранных порочных людей.

Появилась официантка. Азамат заказал виски, проигнорировав мой недовольный взгляд. Я предпочел кофе. Вскоре возле бара появилась та, ради которой собственно и приперлись в этот клуб. Поискал глазами несколько своих людей и указал взглядом на невысокую блондинку, которая весело болтала с барменом, кокетливо поправляя свои светлые пряди. Возле нее тут же оказалось трое мужчин различной комплектации, цвета кожи, темперамента, но трое старались очаровать милую девушку. Я не сомневался, что поставленная задача будет достигнута.

Потушил сигарету, залпом выпил остывший кофе. Азамат даже растерялся, когда я встал и направился к выходу. Молча последовал за мною. За углом клуба нас ждала наша машина, нырнув в салон, позвонил Али. Тот сообщил, что все по плану.

— Пап, может ты расскажешь, что происходит? Чувствую себя лохом! — сын недовольно поджал губы, я посмотрел на его профиль в полумраке.

— Месть — это искусство, которое так же должно доставлять эстетическое удовольствие, как и предметы древности, картины великих художников. Ты должен проникнуться всей душой к своим темным мыслям. Я никогда не любил простоту действий, меня не привлекают сломанные носы, дырка между бровями, борзой наезд с предупреждением. Я люблю загонять своих обидчиков в ловушку, которая тщательно продумана, когда жертва понимает, что ей предстоит умирать в сознании и в адской агонии. Это нужно просто один раз прочувствовать! — в душе разлилось тепло от предстоящей встречи со Стоуном. Я предвкушал, как буду его морально ломать, раскрывая факты его никчемной жизни. Азамат задумался, анализировал сказанные слова, вопросов не задавал, поэтому дальнейшая поездка проходила в тишине.

Мы приехали к обыкновенному особняку на окраине Лондона. Он не выделялся, внимание не привлекал. Машина сразу же отъехала. Входная дверь была открыта, в пустом холле нас никто не встречал, направились сразу в гостиную. Там уже был Али и Стоун, второй задумчиво сидел за столом, дымя сигаретой. Азамат ушел в тень к камину, я сел на стул напротив англичанина, закинув ногу на ногу.

— Даже не удивлен! — Стоун затянулся, откидываясь на стуле. Я улыбнулся, пододвигая к нему документы. — Я не подпишу!

— Стоун, ты вроде не глупый малый, понимаешь, что ту жизнь, которую сейчас ведешь, ты ведешь только с моим благословением! Что с тобою случится, если вдруг в привычном месте для тебя окажутся закрыты двери? — склонил голову на бок, наблюдая, как глаза Стоуна начали наполняться смыслом, осмысливал мои слова. Он нервно облизнул губы, прищурившись.

— Если бы ты пришел в мой дом с благими намереньями, я бы возможно смирился с твоим существованием, мне бы просто пришлось, потому что не отрицаю такое понятие, как любовь между людьми. Но ты выбрал не ту дорожку, ты осознанно давал Анне наркотики, она теряла всякую способность сопротивляться, отстаивать себя, ты пользовался ею. Ты не представляешь, как это больно осознавать, что не можешь помочь дорогому тебе человеку, а еще больше ты съедаешь себя сам от мысли, что виноват ты! — достал из карманов пиджака пачку, постучал сигаретой по руке. — Я думаю ты поймешь меня в полной мере, когда узнаешь, как развлекались с твоей любимой сестренкой! — сигарета в зубы, щелкнул зажигалкой, наполняя легкие никотином, выдохнул дым прямо в лицо собеседнику.

— Сукин сын! — Стоун подался вперед, схватив руками края стола. Али сделал шаг в его сторону, слегка распахивая полы пиджака, демонстрируя за поясом пистолет.

— Все тоже самое, что ты проделывал с моей дочерью, правда в тройном количестве! А еще один из участников ВИЧ-инфицированный. Все об этом знают, кроме твоей милой сестренки! — затянулся, скаля зубы. Стоун чаще задышал, с опаской косился на Али, посередине стола все так же лежали не тронутые листы. — Ну, и в заключение, советую завтра сходить к врачу и сдать анализы на СПИД. Ты знаешь, беспорядочная половая жизнь чревата последствиями! — Стоун взвыл и кинулся на меня, но я первый вскочил на ноги и перехватил его, скручивая руки за спину, прижал к столу. — Мы же с тобою Анне желаем самого лучшего, так зачем ей быть с человеком, от которого и ребенка родить страшно! Так что во имя твоей великой любви, подпиши бумаги о разводе и можешь катиться на все четыре стороны!!!

— Я тебя убью, Каюм! — орал Стоун, пытаясь вырваться из моего захвата. — Не за что не подпишу! На зло!!!

Отпустил разъяренного англичанина, отошел в сторону, пока он выравнивал дыхание, пытался совладеть собою. Посмотрел на Азамата, тот стоял все так же в тени, но я видел, что ему немного не по себе, Али был как всегда невозмутим и ему не привыкать.

— Что ж, не хочешь по-хорошему, я могу устроить тебе другую жизнь, только ты вряд ли сможешь вести свою привычную жизнь, впитывать в себя свои любимые развлечения. Ибо, как правило, «овощи» просто доживают свое время! — отвернулся от Стоуна и направился к выходу. Мне теперь предстояло показать Азамату, как мы развлекаемся с родственниками жертвы. Если после этой ночи он меня не пошлет к черту, значит есть смысл его подпускать к себе ближе. Если нет…в его молчании не сомневался, только вряд ли после этого сможем находиться рядом с друг другом долгое время. Его будет выворачивать на изнанку от мысли, какой я монстр на самом деле.