— Ты рад? — она не верила. Да я и не верил, но не позволял ей усомниться в моих подозрениях. Я очень сомневался, что под сердцем растет мой ребенок. Но чтобы это выяснить, нужно время.

— Конечно! Я хоть и говорил, что не хочу больше детей, но раз Аллах нам его послал, значит так надо! — поцеловал ее в лоб, ласково погладив по щеке. Сейчас мне нужно быть максимально естественным с нею. Сердце сжалось. Там, в родном доме, сейчас была та, с которой я хотел оказаться сейчас, уткнуться в ее волосы, урывками вдыхая цветочный запах шампуня. Спать рядом и бороться с самим собой, не трогать ее.

Когда появился Фарид, складывал бумаги в портфель с ноутбуком.

Сейчас самое время наводить порядки по всем фронтам, убирать предателей, наказывать отступивших, напомнить сомневающимся, кто хозяин.

— Сейчас ты поедешь в Новороссийск, к Аиду, отдашь ему документы и дождешься, когда этот старый сыч все подпишет, в крайнем случае напомни ему, где оказалась в свое время любимая собачка. Я потом подъеду к вечеру! — протянул Фариду документы, заметил, что он стоит на месте. — Что-то еще?

— Ты уверен, что семье безопасно сейчас находиться в России?

— Фарид! — глядя ему глаза, щелкнул замками на портфеле. — Это моя семья! И только я решаю, где она будет находиться! И поверь, рядом со мною, ей намного безопаснее, чем вдали!

— Однажды рядом с тобою погибла Аиша. Ты тогда тоже был уверен, что рядом безопаснее! Но практика показала, ты не можешь все контролировать!

— Кажется ты забываешься, Фарид! — процедил сквозь зубы. Фарид вздрогнул, опомнился, опустил глаза. — Вечером встретимся! — кивком головы отпустил его. Некоторое время прислушивался к его шагам, убедившись, что вскоре и завелась машина, взял телефон.

— Салям! — с улыбкой произнес, вставая возле окна.

— Друг мой! Не ожидал! Но приятно слышать твой бодрый голос! Не смотря на разные слухи, чувствую, что ты бодр и полон сил!

— Как никогда! Рвусь в бой, чтобы всех ткнуть на их места! Слишком расслабились!

— Ты просто так или по делу?

— По делу. К тебе придет мой помощник. Разыграй перед ним грозного владыку подземного царства! Оправдай свое имя.

— Хм, ты просишь тряхнуть стариной! Кажется, некоторые вещи давно покрылись пылью.

— Особо не увлекайся орудиями пыток, мне он нужен живой. Так, развлекись немного.

— Страшный ты человек, Саид! Никто никогда так и не поймет, когда ты казнишь, когда помилуешь!

— Наверное, в этом вся и прелесть нашей жизни!

— Я так понимаю, что до вечера.

— Правильно понимаешь!

С моря дул приятный ветер. После дневной жары — этот бриз был спасением. Город давно погрузился в ночь. На территории порта слабо горели фонари на столбах. Прикурил сигарету, ощущая внутри радость предвкушения! Меня аж потряхивало от возбуждения, с каждым шагом, приближаясь к одному из складов, во мне все меньше и меньше оставалось человеческого. Глаза привыкли к полумраку.

Услышал свист хлыста и слабый стон. Стон уставшего уже стонать человека. Осторожно вдохнул запах, пропитанный чем-то промышленным, человеческой кровью, потом. Воздух даже имел вкус, я ощущал во рту что-то металлическое, агрессивное.

Выдохнул сквозь зубы сигаретный дым, наблюдая, как моего помощника, уже бывшего, держали два похожих на внешность амбала с пустыми глазами, Аид с наслаждением окунал плеть в морскую воду. Фарид был весь в крови, но не настолько, чтобы в нем не узнать человека. Лицо почти не тронули, больше доставалось телу.

Повсюду виднелись полосы, не было свободного места, куда б не коснулась кожаная часть плетки.

Он меня почувствовал, поднял голову и устремил глаза в темноту. Я затянулся, но не спешил выходить на свет, все еще рассматривая якобы соперника. Губы искривила усмешка. Вновь удар. Стон.

Бросил сигарету под ноги, затушив ее носком туфель. Выйдя из темноты, Аид приветствовал кивком головы. Специально для меня непонятно откуда возник стул, сел, закинув ногу на ногу.

— Саид… — прошептал Фарид, но зашелся в приступе кашле. Я ждал продолжения его речи. — Ты все не так понял…

— Фарид, вроде не первый день со мною, откуда в тебе столько наивности по отношению ко мне? Чем ты думал, когда трахал мою жену на полу кухни в моем же доме??? — расстегивая пуговицы на пиджаке, увидел, как Фарид вздрогнул. — Первый раз всегда особенный, правда? Кажется, что попал в рай, что высшего наслаждения и не бывает! В особенности, когда сохнешь по чужой жене не первый год! — снял пиджак, стянул через голову галстук. — И этот адреналин, этот кайф хождения по краю лезвия возбуждал не меньше, чем сама Армина так сладко стонущая под тобой! Сама мысль, что трахаешь жену Каюма — самый сильный наркотик, который затягивает настолько, что теряешь чувство самосохранения.

Я вот думаю, действительно ли ты так любишь Армину, ведь тянул ее за собой… А, я ведь не прощаю предателей, кем бы они мне не приходились. Как ты думаешь, что я могу с нею сделать? — расстегнув несколько пуговиц на рубашке, закатал рукава. Все это время Фарида держали, Аид равнодушно вслушивался в мои слова, крутя рукоятку плетки.

— Ты не тронешь ее! Слышишь!!! — Фарид попытался вырваться из тисков, но силы были неравны. — Побойся гнева Аллаха!

— А ты боялся? — закурил сигарету, подошел к нему, наслаждаясь паникой в глазах, отчаяньем. Выдохнул ему дым в лицо. — У меня есть доказательства ее измены и могу публично ее опозорить, унизить и развестись, отобрав все права на детей. Но это будет слишком просто, шаблонно. Нет, я буду ее ломать, каждый день, строить и опять ломать. Я буду ее трахать во всех позах, которые только существуют в Камасутре. Я буду с ней самим собой, перестав строить из себя до тошноты правильного мужа!

— Она тебя возненавидит!!!

— О да, я прям создан для того, чтобы меня ненавидели! — поднес окурок к обнаженной груди Фарида и затушил его. Фарид взвыл.

Зверь довольно урчал, но хотелось большего, хотелось не просто какого-то отпечатка. Оглянувшись вокруг, наткнулся на нож, лежавший рядом с Аидом. Глазами указал на него, мне подали.

Подошел к левой стороне, кончиком ножа выводил на его внутренней стороне руке кровавую букву А. Он орал. Это было действительно больно, это хуже, чем просто надрезать вены, я резал плоть без анестезии. Но никто из присутствующих не дрогнул, даже не моргнули, когда Фарид отключился. Наверное, достигли болевого порога.

Аид набрал ведро холодной воды и вылил на бесчувственное тело.

Он медленно приходил в себя.

— Если я выживу, я убью тебя! — прохрипел Фарид, фокусируя на мне взгляд.

— Вот именно, Фарид, если ты выживешь! — с диким оскалом поднял руку для первого своего удара. Человека в этом избиении признали бы неадекватным, его действия признали бы совершенные в состоянии аффекта, не осудили, принудили просто лечиться. Но я бил четко, бил так, что внутренние органы деформировались, разрывались. Бил с эстетическим удовольствием, ломая нос, сдвигая с места челюсть. Я словно восполнял пробелы своего вынужденного бездействия, своего контроля. Я выпустил на волю все самое темное, страшное, чудовищное, что было во мне!

— Отвезите его в горы, пусть подыхает, как собака! — вымыл руки от крови. Я был уверен в Аиде, он знал такие тропинки, о которых никто даже из местных не подозревал, поэтому со спокойною душой уехал домой. Впереди у меня была еще напряженная неделя, а потом… потом я мог вернуться к Арине и просто стоять рядом, как идиот.

Арина

Без Саида дни были похожи друг на друга. Когда он уехал, я только на третий день поняла, что в этом доме все доведено до автоматизма, лишь дети вносили какие-то коррективы, но не настолько, чтобы выбить из привычной колеи. Ниама, мать Саида, отказывалась от предложенной помощи, настоятельно рекомендовала отдыхать, гулять во дворе да развлекаться с младшим поколением. Невестки тоже были заняты домашними делами. Ашот и Зарим уезжали утром на работу, приезжали вечером. Небольшим разнообразием были вечерние прогулки в обществе кого-то из братьев Саида и их жен. Я маялась бездельем. Интернет, телевизор, мобильник были мне недоступны.