Вдумчивый, флегматичный, не шел на поводу своих эмоций…в отличие от Азамата. Улыбнулся. Тот был моей породы, как и Али, от последнего не ожидал, но время показало, что за рассудительностью второго сына скрывается вполне опасный зверь с холодным рассудком.

— Нет. Я твердо решил посвятить себя юридической практике.

— Надеюсь, ты выберешь семейное право! — усмехнулся, Ахмет тоже улыбнулся. — Чем бы я не стал заниматься, я всегда на твоей стороне.

— Ну, ты понимаешь, что мы с тобою окажемся по разные стороны баррикад!

— А может я буду в твоем окружении!

— Нет, Ахмет, в моем окружении тебя точно не будет, только в качестве сына!

— Но, отец, почему Али и Азамат с тобою рядом, а я и младшие в стороне! Что за несправедливость! — его вспышка недовольства быстро погасла под моим пристальным взглядом.

— Я сказал нет, и не обсуждается! На днях решу вопрос о твоем поступление! — зазвонил его телефон. Ахмет, глянув на экран, расплылся в чарующей улыбке, словно абонент мог ее видеть. Видел я, и эта быстрая смена выражения лица напомнила мне, что все-таки он мой сын, хоть ты тресни, и все на уровне генов умели и практиковали очаровывать противоположный пол без особых усилий.

Сейчас в жизни Ахмета была девушка, местная, из богатой и уважаемой семьи, родители мне не раз намекали о том, что стоило договориться о свадьбе, но я лишь вежливо улыбался. Мой опыт показал, брак по договоренности не дает гарантии на личное счастье.

На минутку вспомнил… это было жестоко. Даже я это признал, но это было нужно мне. Словно надрезали рану и весь гной начал выходить. Фарид не выдержал. Он только надрывно вздохнул со всхлипами, выдернул руку и застрелился. Я даже удивился, обнаружив возле своих ног еще один труп. Нет, мне хотелось, чтобы он жил, каждый день вспоминал, как стрелял в Армину, дышал, едва дыша. Но он оказался слабаком.

Ежедневно утром вставал раньше всех и шел на пляж, где терял счет времени, тоскливо смотрел на горизонт, вспоминая свой сон, где Арина с Аишей уходили в пучину морского дна. Меня тянуло на глубину, нырял, но вода словно выталкивали на поверхность. И когда выныривал, на песке сидела Анна. Такая маленькая и одинокая.

Каким шестым иль десятым чувством она ощущала мою внутреннюю боль, не знал, но именно в самые трудные минуты, когда срывался, пытаясь достать дна, она меня ждала.

— Папа!!! — на меня со всего разбега плюхнулась черноволосая девчушка. Она обхватила меня руками за шею и уткнулась лицом в щеку. Я наблюдал, как Аман робко подошел к нам. Он единственный никогда не вел себя рядом со мною вольно, всегда спрашивал разрешения, ждал моего одобрения, моего решения. С чем это было связано, не находил ответа, ни разу никому не говорил, что Аман не мой сын, не вел с ним себя по-другому, но видно все закладывается на уровне генов. Документ об отцовстве давно был сожжен.

— Аман! — поманил его рукой. Мальчик подошел ко мне, встал рядом.

Улыбнувшись ему, взял за прохладную ладошку и притянул к себе. Я смотрел на горизонт, слушая сопение двух детей, цепляя взглядом других двоих, которые играли с собакой. Жить…как-то жить, они во мне нуждаются. А Арина с Аишей подождут.