— Прости… Я виновата…У каждой ситуации есть две стороны, но ты сам так себя поставил, что все обвинения были направлены на тебя! — стиснула зубы. Опять пытаюсь его обвинить, задеть. Он поднес стакан и отпил напиток, расстегивая несколько пуговиц на рубашке.

Мои слова его не затронули.

— Раздевайся! — холодно приказал, склонив голову на бок, покручивая в руке бокал. Я схватилась за пояс халата и еще туже затянула, мне не хотелось сейчас перед ним обнажаться, нам всего лишь требовался разговор, потому что вечно молчать, живя под одной крышей, невозможно. Он ждал, смотрел то на меня, то на бокал, что-то решал в своей голове. Голубые глаза скользили по моему телу, я дрожала от непонятных чувств. Было и страшно, было и томительно.

— Армина! Я сказал, раздевайся! — бесстрастный голос, в приказном тоне, четко дал понять, ему плевать на то, что я чувствую. Широко раскрыла глаза, не веря, что он действительно меня принуждает делать то, чего сейчас не хочу. Мне нужен был всего лишь разговор по душам. Еще сильнее затянула узел. Саид приподнял один уголок губ, резко встал, увидела в его руках нож. Откуда он у него???

Сделала шаг назад и уперлась в стену. Его глаза были мне незнакомы, темные, угрожающие и в предвкушение чего-то страшного, опасного.

Втянула живот, когда кончик стального лезвия легко разрезал пояс, халат распахнулся. Задрожала от ужаса, от понимания, что сейчас вижу ту сторону жизни мужа, которую так тщательно оберегали. Это действительно мне не нужно было б знать. Он смотрел на меня взглядом палача, привыкший казнить, пропуская мимо ушей мольбы, просьбы, рыдания.

Кончик ножа срезал одну бретельку, медленно переместился на другую сторону, касаясь холодным металлом кожи. Вторая бретелька тоже была срезана, ткань ночнушки опала, на минутку задержавшись на сосках, но в итоге оказалась на талии. Покрылась мурашками от холода и ужаса. Нож кончиком вырисовывал замысловатые узоры на коже груди, живота, следы не оставлял, но причинял легкую боль.

Это возбуждало и нервировало.

Саид… прошептала, пытаясь унять сильно бьющиеся от нервов сердце, не закричать от страха. Нож спустился ниже, затрещал шелк.

Закрыла глаза, ощущая, как холодная сталь спускалась ниже, к развилке между ног. Инстинкт самосохранения побуждал меня бежать, я и готова была тут же рвануть, только понимание того, что лезвие было острое и своими действия наврежу только себе, стояла на месте. Всхлипнула. Металл с кожи исчез. Приоткрыла глаза, Саид уже отвернулся и направлялся обратно к креслу.

— Уходи.

— Саид!

— Я сказал, уходи! От греха подальше! — он взял стакан, смотрел в темноту за окном. Сдерживая рыдания, запахнула халат на груди и пулей вылетела из кабинета, но силы внезапно меня покинули и осела на ступеньках лестницы, подтягивая ноги к груди, пряча лицо. Меня трясло от пережитого стресса, от той грани, по которой ходил Саид.

Я боялась его тогда, да и сейчас дрожала от страха.

— Армина! — меня кто-то обнял за плечи, приподняла голову, увидела обеспокоенные глаза Фарида и от стыда вновь спряталась в своих коленях. — Что он сделал? — его тон перешел на угрожающий шепот, а я еще сильнее затряслась в беззвучных рыданиях. Не поняла, как он меня подхватил на руки и, перешагивая через две ступеньки, понес в спальню.

— Мой тебе совет: не попадайся ему на глаза несколько дней, он сейчас злее самого черта, никто не знает, что от него ждать, живем, как на пороховой бочке! — Фарид заботливо уложил на кровать, накрыл одеялом, на секунду задерживаясь взглядом на моих руках, которые сжимали халат возле груди. — Я не знаю, что с ним сейчас творится, но лучше затаится.

— Это из-за того, что я напомнила ему о дочери?

— Может в совокупности, мы же все знаем, что данную тему лучше не поднимать. И еще лучше забыть навсегда.

— Это невозможно забыть! — голос сорвался, слезы вновь потекли по щекам, часто вспоминала свою маленькую дочурку, наше солнышко.

Она всегда только улыбалась и смеялась, не было и дня, чтобы в доме затихал ее голосок. Саид ее просто обожал! И то, что он сделал, многих ввергло в тупик, в шок!

— Армин! — рука Фарида трепетно коснулась моего лица, стирая влажные дорожки. На секунду задержала дыхание, если бы не сильная зависимость от мужа, если бы не привязанность к нему душой и телом, если бы любовь и ненависть так тесно б не переплелись, я бы поддалась нежности Фарида. Он был жестким и грозным только снаружи, а внутри, в его глазах было столько доброты, любви, ласки, что любое девичье сердце дрогнет в ответ.

Мое дрогнуло, на мгновение, а потом вновь забилось в привычном ритме.

— Тебе стоит уйти. Вдруг он поднимется! — прошептала я, натягивая одеяло до подбородка. — Последствия будут печальными!

Тебе не стоит его боятся, он может кого угодно уничтожить, стереть с лица земли, но вряд ли причинить тебе вред… Фарид задумался, видно вспомнил, в каком состоянии меня обнаружил, глаза сузились от сдерживаемого гнева. — Если только попугать на грани фола.

— Фарид, ты сам в это веришь???? Он убил дочь, которую любил больше всего на свете! Так что моя жизнь в его глазах не представляет никакой ценности!!!

— Армин, все неоднозначно, как и то, что в этом мире кроме черного-белого существует еще тысяча других цветов и их оттенки.

— Это его не оправдывает! Это не облегчает мою боль от потери!

— Я понимаю…

— Так зачем ты его оправдываешь???

— Потому что тебе с ним дальше жить, — грустно заметил Фарид и встал. — Попробуй поспать, если не удастся заснуть, выпей снотворного, я попрошу твою маму присмотреть утром за мальчиками.

Оставшись одна, прислушалась. Я была уверена, что Саид придет, но ни через час, ни через два, он не появился. Испытала облегчение и разочарование. В эту ночь мне снилась дочка, снились ее искрящиеся весельем темные глазки, развивающиеся кудряшки. Снился Саид, как он ее подкидывал вверх и всегда ловил. И мне до сих пор не понятно, почему в тот роковой день он собственноручно направил пистолет в самое дорогое, что у него было.

Саид

Неделя без сна внешне на мне не сказывалась, но я чувствовал, что еще такая неделя, «крыша» поедет. Смотрел перед собою, вообще не понимая, о чем вокруг меня говорят, последнее время на все вопросы отвечал Фарид. Партнеры, должники, да и близкие с опаской смотрели на мою безынициативность и гадали, что это означало. На самом деле ничего это не означало, я просто не мог уснуть. Я закрывал глаза и видел перед собой Арину, я словно фанатик нажимал в своей памяти «стоп-кадр» нашей единственной совместной ночи и вспоминал каждую секунду. Я на следующий день, после ухода из ее квартиры, назначил своего человека в «Ребус», мне докладывали обо всем, что там творилось, но сам остерегался там появляться. Мне хотелось ее холить и лелеять, и тут же подчинить, сломать. Я хотел, чтобы она смотрела на меня, как на свое божество. Я хотел, чтобы она была зависима от меня, от моего настроения, от моего расположения. Я хотел ее до ломоты в теле, но ни спорт, ни алкоголь даже наркотики не могли перебить зависимость к ней. Как и предсказывала сумасшедшая, она стала моей зависимостью. Я, как наркоман, жаждал получить свою «дозу», даже зная, что мне одного раза будет мало, с каждым разом ведь хочется все больше и больше.

— Саид! — тихо меня окликнули. Моргнул, обводя равнодушным взглядом присутствующих. Все чего-то ждали, а я даже не знал, о чем они говорили. Посмотрел на Фарида. Помощник понял меня без слов и перевел разговор на себя, отвечал на вопросы, давал пояснения. Я вроде слышал его, где-то был не согласен, но не было желания вступать в дискуссию. Мне было сейчас глубоко плевать на то, что моими делами руководит человек, который и половины не знает сути моих проектов, договоров, контрактов. Он знал верхушку, все остальное я доверял только самому себе. И если еще неделю буду «виснуть» в реале, от моего могущества, авторитета останется только тень воспоминаний. И даже папочка не поможет. Вздохнул, устало потер глаза. Надо делать какие-то шаги к «выздоровлению». Для начала просто выспаться, но черт, как это сделать, не имел представления! Нажраться снотворного что ли, говорят помогает кому-то, но сомневался, что меня возьмет эта медицинская химия.