– Насколько я понял, ты тоже прибыл сюда, с желанием вдохновиться на нечто шедевроподобное. Пиршествуя при этом на жертвеннике, упиваясь трагедией очередной жертвы и очередного «во грехах падшего».

– Все прочие выдумывают такие истории, или же питаются ими, пролистывая криминальные хроники. Так или иначе, все мы похожи на стервятников, довольствующихся уголовной падалью. Если только решаемся браться за детективы. В этом суть ремесла.

– …В этом суть его проклятия, Эвард. Что не одно и то же. Не будь я в прошлом одним из «бессмертных», выразился бы намного жестче.

– Тем не менее ты поможешь мне встретиться с Шеффилдом. Именно потому, что в свое время был членом «Клуба бессмертных» и понимаешь, насколько это важно для пробующего свои силы в детективе; насколько лично мне необходима встреча в камере смертников «с самим Шеффилдом».

Согред ждал подобной просьбы, готов был к ней, что, однако, не помешало ему позабыть о рюмке, пересесть за рабочий стол и, устало откинувшись на спинку кресла, задумчиво уставиться в потолок. Его молчание длилось бесконечно долго. Еще на заседаниях «Клуба бессмертных» Грюн открыл для себя, что Согред умеет держать паузу до умопомрачения, впадая в молчание, как в забытье, и совершенно не замечая, что выводит из себя всех окружающих.

Да, он знал об этой его слабости. Но похоже, что в данном случае Рой нарушил всякое мыслимое приличие.

– Видишь ли, это не будет детектив в обычном понимании, – попытался подстегнуть начальника тюрьмы. – Его герой не столько суперменствует и шерлок-холмствует, сколько проходит все этапы духовного и нравственного очищения.

– Это ты о Шеффилде?! Черта с два: «очищение»! Этого типа не способен очистить даже электрический стул.

– Да нет же, Шеффилд рассматривается всего лишь как прототип, как некая модель. Мой герой будет сотворен по образу и подобию только самого себя. На казнь он идет, как на Голгофу, – взволнованно зачастил Эвард, предчувствуя, что трагедия собрата и впрямь может оказаться для него творческой чашей Грааля. Мысленно он уже носился над телом и духом Шеффилда, словно коршун – над раненой добычей. – Вот почему важно не просто встретиться с Шеффилдом, а хоть какое-то время провести в камере смертников, почувствовать себя в шкуре ее обитателя.

– В шкуре Тома Шеффилда… Понимаю, – с въедливой грустью ухмыльнулся Согред.

– Я имел в виду смертника как такового. – Эварда уже откровенно раздражала манера начальника тюрьмы без конца придираться к словам, заставляя объяснять то, что не нуждается ни в каких объяснениях, и по этому же поводу оправдываться.

– Согласен, в таком перевоплощении из писателя в уголовника-смертника есть нечто таинственное. Уже здесь, в «Рейдер-Форте», я однажды не удержался и специально велел охраннику закрыть себя на три часа в камере смертников. Ощущение такое, словно заглянул в потусторонний мир. Меня вновь осенил великий дар перевоплощения.

– Тем более, – поддержал его Грюн, – что история, связанная с Шеффилдом, сама по себе потрясающий сюжет. А если над ней слегка поразмышлять, углубиться в психологию писателя-убийцы… Признайся: не хочется ли самому засесть за пишущую машинку?

Вопрос был задан в шутку, однако ответа Эвард ждал, как приговора. Совершенно не представляя, как повел бы себя, если бы Рой вдруг согласился принять от него полурастерзанную жертву.

– Я ведь уже сказал тебе, что сошел с дистанции – так и не блеснул утонченностью Согред. На его месте Грюн конечно же постарался бы извлечь наслаждение даже из этой ситуации. – И все! – властно прогромыхал он костяшками пальцев по массивному, как эшафот, столу. – Больше к этой теме не возвращаемся! Ни под каким предлогом! Теперь о Шеффилде… Я не имею права устраивать свидание с ним. Это не положено по инструкции, по закону.

– Опомнись, Рой! Я прибыл сюда черт знает откуда. Это там, на материке, все под жестким контролем. Ты же здесь всевластен, как китайский император.

– Иллюзии. Пойми: ты даже не журналист, – спокойно продолжил свою мысль начальник «Рейдер-Форта». – Ну имел бы удостоверение хоть какой-то газетенки – тогда совсем другое дело. На крайний случай, рекомендательное письмо. Об этом ты, конечно, не позаботился. На имя понадеялся.

– Ты меня разочаровываешь.

– Не пытайся усовещать, – прервал Рой очередную попытку гостя сыграть на давнишней дружбе, больше похожей на затаенную вражду. Терпели они друг друга с трудом, а следили за успехами – с ревностью и отчаянием. – И все же кое-что я для тебя сделаю. – Потирая пальцами седеющий подбородок, полковник Согред артистично задумался. – Представим себе, что тебя направила сюда редакция, предположим, журнала «Западное побережье».

– Это настолько правдоподобно, что вполне смахивает на правду.

– И что я поверил на слово. Кстати, знают ли в редакции хоть какого-нибудь издания, что ты отправился на Рейдер?

– Об этом не знают даже мои ангелы.

– Семью тоже оставил в неведеньи?

– Жену я похоронил вслед за матерью. Детей не было. В этом мире я один, как перст. Судя по всему, состояние одиночества тебе тоже близко.

Согред прокашлялся и задумчиво помолчал.

– Словом, я признателен тебе, Рой, – избавил его Эвард от великосветских условностей.

– Постарайся быть столь же признательным Шеффилду. Пардон, о нем-то мы забыли. А ведь это от приговоренного зависит: пожелает он встретиться с тобой или не пожелает.

– Не чуди, Рой, что ему терять?

– В том-то и дело, что нечего. В мире нет страшнее людей, нежели те, кому уже нечего терять. В мою бытность заместителем начальника тюрьмы в Сан-Сьюдаде, там отсиживал свой срок некий полицейский. Коллеги были уверены в его невиновности и поначалу, из чувства солидарности, пытались напрашиваться на свидания с ним. Бывшего полицейского это приводило в бешенство. Срабатывал комплекс профессиональной вины, при котором ему легче было встречаться с сатаной, нежели со своими сослуживцами.

И все же Эвард не воспринял его предостережения всерьез. Пройдясь по кабинету, он остановился напротив Согреда и, упершись кулаками в краешек стола, убежденно произнес:

– Уверен, что в конечном итоге все будет зависеть от тебя, полковник. Шеффилд почти не знает меня. Имя, естественно, слышал, когда-то мельком виделись, но…

– Это уж точно: не знает, – не отказал себе в удовольствии Согред. – Не отчаивайся, он и писателей покрупнее чтением своим не баловал. Удивительно недалекий человек. Странно, как он вообще оказался в литературе.

– Постараюсь понять это.

Рой тоже поднялся, и на несколько мгновений взгляды их скрестились. Эвард подсознательно ощутил, что только сейчас начальник тюрьмы окончательно решился на нарушение инструкций и закона, о чем свидетельствовал его озорной, меченый отчаянным риском взгляд.

«А ведь он действительно рискует, – попытался Грюн хоть как-то оправдать Согреда. – На его месте ты бы тоже изрядно понервничал. Конечно, за „Рейдер-Фортом“ давно закрепилась слава „земного ада“. Но из этого не следует, что его и впрямь нужно превращать в ад для себя».

– Остановишься у меня, Грюн?

– Что тоже в твоей власти, – не удержался гость, не сумев прервать нить размышлений.

– Отели нынче дороговаты. А я живу один, – объяснил Согред, спускаясь к стоявшему во внутреннем дворике «мерседесу».

– Мне почему-то так и показалось.

– Даже служанка уехала прошлым рейсом «Странника…» на материк. Не знаю, как ты смиришься с едой и выпивкой в моем доме, но места для тебя хватит.

От тюрьмы до небольшого двухэтажного особняка с мезонином было метров пятьсот. Когда Эвард понял это, он рассмеялся.

– Теперь ты догадываешься, почему в столице Рейдера наберется не более десятка частных машин. Одна из них – моя, – похлопал рукой по приборной доске. – Все остальные предпочитают пользоваться машинами, взятыми напрокат, или же давно пересели на велосипеды.

– Наверное, это не самое любопытное, чему мне придется удивляться на этом затерянном посреди океана клочке суши.