По лестнице поднялись молча. Кукарский несколько раз уловил волны парфюмерного аромата, довольно пошловатого на нюх Димы. «Ишь ты, надушился старый хрен!»
В квартире Кукарский сразу провёл гостя на кухню, включил электрический чайник. Сели друг против друга на табуретки. Дима внимательно рассмотрел Кирыча. «Почти не изменился. Только седина эта… непривычно как-то».
– Ну… Хотя нет, постой. Покупал я тут водку на пробу. – Дима встал, потянулся к холодильнику и достал бутылку «Пшеничной» вкупе с выложенными на тарелочку корнишонами.
– Ага, ну и как тебе современная советская? – улыбнулся Кирыч.
Дмитрий набулькал в рюмочки.
– Супер, – бросил он.
Чокнулись и выпили.
– Ну, рассказывай! – Дима опять уставился на гостя.
Да и тот до сих пор внимательно разглядывал Диму.
– Все эти годы я следил за тобой, – наконец начал Кирыч. – Но у нас так и не получилось встретиться. Пока не наступил этот день.
– Почему именно этот? – Дима отклонился немного назад.
– Ну, ни этот, так другой. Главное – примерная дата твоего возвращения. – Кирыч почесал нос. – Помнишь тот день, в который мы разбежались? Ты – сразу в будущее, а я остался в своём времени.
Дима с печалью кивнул.
– Так вот, перед тем как уйти на автовокзал, ты сказал мне, что прибудешь в конец мая две тысячи тринадцатого. Вот я и ждал конца мая две тысячи тринадцатого.
– Но почему ты не подошёл ко мне раньше? – Дима снова наполнил рюмки. – Почему у нас не получилось встретиться?
– Да потому что ты меня не узнал! – громко сказал Игорь Кирыч и, осушив рюмку, добавил: – Ведь я попробовал. Я подошёл к тебе однажды, три года назад. Но ты меня не узнал. «Привет, как дела?» – сказал я тебе. «Извините, вы обознались!» – холодно сказал ты и отошёл в сторону. Больше я и не пытался, а только ждал этого дня.
Завершив свою тираду, Кирыч аккуратно затолкал в рот крючковатый корнишон и захрустел челюстями. Дима же выпил и задумался, даже закусывать не стал.
– Значит, я был не я, – глухо заговорил он. – Вот как интересно… То есть я жил, осознавал себя, но потом вдруг всё вспомнил и… И в то же время забыл свою здешнюю жизнь? Бред какой-то! Метаморфозы времени. И, тем не менее, я не помню весь этот длинный отрезок в тридцать лет моего пребывания здесь. Ты говорил, что следил за мной? Значит, ты свидетель? Что я делал? Каким я был?
– Ну, каждый твой день наблюдать я никак не мог. Но время от времени я наводил справки. И твоя жизнь мало отличалась от той. О которой ты мне рассказывал тогда в самолёте, на обратном пути из Москвы.
Кукарский вспомнил, что когда они летели в «тушке» после визита к Андропову, то не знали, чем занять время. (О время! – то оно на вес золота, то его нечем занять!) И тогда Дима вкратце поведал о своей жизни в России до две тысячи тринадцатого года.
– Да-да, я помню, – закивал теперь Кукарский и подцепил вилкой корнишон.
Наконец настала его очередь похрустеть. А Игорь продолжил, образно говоря, открывать занавес.
– Ты так же мыкался после института, потом закрепился в торговле, женился на соседке Лере, с которой дружил в детстве…
–Чёрт, всё-таки Лерка! – воскликнул Кукарский, поёрзав на табурете. – Но я же ничего такого не помню!
– И не вспомнишь. Последние дни ты болел, потом ушёл из дома и пропал, – пояснил Игорь, покрутив пальцами пустую рюмку. – Зато на следующий день появился другой ты. Да, но это нынче. А тогда, с Леркой, никто у вас не родился, ты развёлся, а она уехала за границу, наконец, ты купил квартиру в кредит. Угу, в Советском Союзе тоже есть кредиты! Только не ипотечные, а социальные. И банки не навязывают их каждому обывателю. Потому что банков-то мало, в основном заправляет Сберегательный банк. Да ещё государство заставляет снижать процентные ставки.
– Ага, понятно. Сбербанк рулит. Впрочем, как и у нас… было.
– Да, Сбербанк СССР играет ведущую роль.
– Как-то странно, – протянул Дима. – Тут всё чем-то похоже, всё почти так же, но если присмотреться – совсем по-другому.
На что похоже? – Игорь чуть наклонился вперед.
На тот мой мир.
А, ну да.
Тут вдруг возникла пауза. Восстала неожиданная тишина. Каждый задумался о своём, и каждый испугался этого непредвиденного молчания.
Игорь Кирыч первым разрубил узел.
– А моя семья пропала с самого начала. Как только мы вернулись с тобой от Андропова. Через пару дней их просто не оказалось дома. Они исчезли. Всё это странно. Все эти фокусы подлого времени!
– Пропала семья… – задумчиво повторил Дима. – Да-да, а я ведь видел твоего сына – помнишь, я тебе рассказывал тогда в Москве и просил написать ему письмо? Письмо-то ты написал, но и без вести, значит, тоже пропал, как и ожидалось.
Пришло время удивиться бывшему кагэбэшнику.
– Да, было, было! – пенсионер прищурился. – Но я тогда не придал этому значения! Да и ты, видимо, тоже.
– И я тоже тогда не придал всему значения, – кивнул Кукарский. – Я думал, мы ещё увидимся и с ним, и с тобой.
И Дмитрий снова вкратце пересказал подробности знакомства с Игорем Игоревичем и подробности их прощания за городом. Свое изъяснение Кукарский заключил извиняющейся фразой:
– В тот день я ещё не знал, что обратного пути не будет.
– То есть, как не будет? – живо спросил бывалый кагэбэшник.
– А вот так! – Дима потянулся к бутылке. – Я вчера свалил с работы пораньше, съездил в Кунгур, попытался вернуться в прошлое. И что ты думаешь?
– Ты не смог, – вздохнул Кирыч, принимая наполненную рюмку.
– Да, проход оказался закрытым. Ни в третьем гроте, ни во втором, ни в каком-либо другом я не смог найти выход в другой мир. Каждый раз я возвращался в ваш Советский Союз.
– Ни в ваш, а в наш! – усмехнулся Кирыч. – Ты ведь тоже приложил к этому руку!.. Подожди-ка, ты что, успел исследовать все проходы за полдня? – добавил Игорь и выпил из рюмки.
И после этих очередных пятидесяти грамм кагэбэшник забавно поморщился. А Дима тоже опорожнил свою ёмкость.
– Да, я просто пошёл на маленькую хитрость, – сказал он, закусив огурчиком. – Когда выходишь из пещер, но когда ещё не вышел, на мобильнике появляется оператор. Ну, типа, сеть доступна. Так вот, здесь у меня постоянно высвечивался Совком.
– Всё понятно. – Кирыч отставил пустую рюмку в сторону, затем тоже проглотил огурчик.
– Ага, понятно, что ничего не понятно, – ухмыльнулся Димка и подхватил пальцами последний корнишон. – Ещё и Коля пропал напрочь. Ну, Николай, тот самый, мой товарищ, за которым ты когда-то гонялся. (Кукарский улыбнулся.)
– Постой. – Кирыч поднял палец. – У тебя пропал товарищ, сменилась семья, у меня пропала семья. Значит, все они остались в том, твоём мире! Ты что, до сих пор этого не понял? А мы прожили тридцать лет совсем в другом! То есть я прожил, а ты заявился на всё готовое. Я вот давно уже так думаю.
– На всё готовое… Хм, забавно. Но, видимо, ты прав. Я тоже об этом уже подумал несколько раз.
– Н-да. – Кирыч постучал пальцами по столу. – И что нам теперь делать? Впрочем, я-то уже на пенсии. Рыбалка, понимаешь, охота, есть чем отвлечься. Особо не заморачиваюсь. Твоё будущее сбылось, как мы и хотели. Сбылись наши самые радужные прогнозы. Но вот ты-то, раз обратного пути у тебя нет… Ты-то что будешь делать здесь?
Дима глубоко вздохнул.
–А ничего. Жить.
Бывший майор ухмыльнулся. А Кукарский тем временем спокойно полез в холодильник в поисках новой закуски.
– Жить, – протянул Кирыч. – Что ж, резонно.
Дима достал варёную колбасу, отрезал три круга, бросил на тарелочку из-под корнишонов.
– Да, если честно, мне здесь понравилось, – сознался Кукарский. – Тут гораздо лучше, чем было в моём мире. И люди добрее. Это то самое, о чем я и мечтал.
– Как ты про людей-то определил? – насмешливо спросил Игорь.
– Не знаю. – Кукарский пожал плечами, взялся за бутылку. – Это сразу чувствуется. Хотя бы в том, что здесь каждый не стремится срубить побольше бабла, или дать соседу в морду, или заснять, как избивают прохожего, на камеру мобильника.
