На рассвете Диму растолкал Герасименко. Первое, что отметил Дима, как ни странно, у Коли похмелья – ни в одном глазу! Товарищ одет, трезв и бодр. И когда только успел проспаться?

– Чего ты дрыхнешь? Валим быстрее! – возбуждённо прошептал Николай.

– Куда? – спросонья удивился Кукарский.

– Как куда? Домой! В наше время. Или ты передумал идти на работу?

Говоря это, Коля демонстративно достал револьвер из кармана брюк и стал проверять барабан.

– Ах да! – Дима потянулся и вдруг спохватился: – А как же Люба?

– Ничего. Я её ночью уже предупредил. Идём, пока все спят! – Герасименко засунул оружие обратно в карман.

Кукарский, протерев глаза, слез с широкой постели и быстро засобирался.

Затем они вышли из Диминой спальни. Большая гостевая зала пустовала. По дороге Коля не забыл прихватить патефон, причём, еще и пораненной рукой.

– Да зачем тебе этот скарб! – громким шёпотом одёрнул Кукарский.

– Ты что! Это ж антиквариат! Мало ли, пригодится. Может, себе оставлю. Или продам, – вполголоса проговорил Николай.

Дима в отчаянии махнул рукой.

А дальше им удалось тихо выйти из дома. Собака во дворе – они узнали ещё вчера – прослыла молодой и глупой, поэтому звука не подала, а только хвостом повиляла. Аккуратно прикрыв калитку, они побрели в направлении пещер. Солнце едва выкатилось из-за горизонта. Лёгкий ветерок обдал их серьёзные лица. Где-то закукарекал петух. Поодаль засеменила бабулька в коровник.

По дороге Коля ещё похвастал украденным у кого-то паспортом.

– Видал?

– Какого чёрта?! – удивился Дима. – Как ты умудрился?

– А вот. Уметь надо! – усмехнулся Герасименко и тут же раздобрился: – Ладно, в первую очередь на тебя его переделаем. Ты же у нас теперь главный мой агент.

Дима лишь повёл плечом.

– Хотя, ты ж тоже преступник – дом-то тот поджёг? – вспомнил Коля.

– Да спалил я его! Горел как факел, как раз когда я за Любой уже поехал, – сознался Дмитрий, поёживаясь от утренней прохлады.

– Ух ты, молодец! – похвалил Коля. – Посмотришь теперь, что изменилось, – и тут же товарищ хитро улыбнулся: – Надеюсь, люди там не пострадали?

– Да ты что, за идиота меня принимаешь? Нет, конечно! На парадной висел замок, – хмуро известил Дима. – Иначе я бы не стал…

Да, он всё же осуществил свой первоначальный план! Кукарский выпросил у доброго мужичка на «Москвиче-412» литр бензина, а затем вычеркнул полгода из своей жизни. Полгода, которые проработал в этом доме. И то была сущая правда. Неправдой оставалось то, о чём Дима умолчал – встреча с кагэбэшником. Ибо молчание тоже ложь!

Его опять начала терзать совесть. Но сказать про кагэбэшника он не мог. Если уж вчера пьяный не раскололся, то сегодня утром, с похмелья, и подавно язык на замке.

– Тебя похмелье не мучает? – взамен спросил Кукарский, двигаясь вперёд.

– Мучает немного. – Коля на ходу посмотрел по сторонам. – Но я знаю отличное средство!

– Интересно, какое? – покосился на друга Дима.

– А вон, видишь – магазинчик небольшой. – Коля указал свободной рукой. – Написано: соки, воды, мороженое. Наверно, уже открылся. Идём, хапнем по мороженке?

– А, ну да, мороженка – лучшее средство с похмелья, – насмешливо согласился Дима.

Коля выдал Дмитрию часть неистраченных денег, вырученных за книги Дюма, и друзья вскладчину взяли два бумажных стаканчика, наполненных чудесным сливочным мороженым советского времени. Кушать пришлось прилагаемыми деревянными палочками. Ребята в очередной раз вспомнили своё детство.

Обмотанный ветровкой патефон стоял на асфальте. Коля держал стаканчик в здоровой руке. Надорванный рукав куртки с пятнами крови больше никому не мозолил глаза. Коля освободился от ветровки и обмотал ею патефон. Опять же, чтоб старинный агрегат никому не мозолил глаза. К тому же, холода Герасименко никогда не чувствовал.

– А что, классное, между прочим, мороженое, – заключил Николай, быстро опустошая картонный стаканчик. – В наше время такого не делают.

– Точно! – охотно согласился Дима, облизывая деревянную палочку. – У нас всё больше на растительных да пальмовых маслах. А тут на натуральном молоке.

– На натуральных сливках, – поправил Коля.

– Ну да, на сливках. – Дима как-то странно посмотрел на товарища.

Покончив с мороженым, они выбросили пустые стаканчики в ближайшую урну и взяли ещё по стакану сока. В СССР сок наливали из огромных стеклянных колб в виде конуса. Причём, суженная часть колбы направлялась вниз, а завершалась краником. Через него-то и струился настоящий, а не наполовину разведённый сок. Товарищи, пока осушали стеклянные стаканчики, полюбовались этими колбами.

Наконец, они двинулись по направлению к пещерам. Идти оставалось совсем немного.

Дима согласился поднести патефон, так как Коля пожаловался на нытьё в подстреленной руке и на то, что ему ещё оттягивает шею фотоаппарат «Зенит» в чехле.

– Кстати, – добавил он, – я здесь кое-что нафоткал. Дома попробую раздобыть бачок и увеличитель, чтобы проявить кадры.

Но Дима лишь равнодушно пожал плечами и промолчал.

Чемодан патефона слегка раскрылся и большая фигуристая игла для виниловых пластинок покачивалась на ходу. Дима шёл вслед за другом и думал. Мысли его одолевали невесёлые.

Можно ли считать тайный сговор с кагэбэшником Кирычем предательством по отношению к товарищу? Нет, чёрт возьми, нет! Потом, потом, как-нибудь наступит подходящий момент и… Удобно станет признаться Коле. А пока не время. Да и сам Коля? Разве он всегда честно поступает? А как он тут обходится с местными? Ворует паспорта без зазрения совести! Меж тем, Дима Кукарский ничего такого не делает. У него вообще цели святые – изменять к лучшему будущее как можно большей массы людей!

На этой мысли Дима успокоился. Точнее, он переключился на свои наполеоновские планы, которые, впрочем, находились ещё в зачаточной стадии разработки.

Через десять минут друзья оказались на месте. Дальше – всё по избитому сценарию. Купили билеты, погрузились в пещеры, затёрлись в третьем гроте. Вышли в две тысячи тринадцатый год. Но здесь их уже ждали.

Когда Иван с Рустамом оклемались, — когда отвязался кашель и перестали течь бесконечные слёзы от газа из баллончика… Пришло время просто сесть и подумать.

– Вот с-суки, а! – почёсывая нос, протянул Иван и присел на пенёк.

– Козёл, он у меня будет уши свои кушать! – пригрозил Рустам, прислонившись к дереву и поглядев в сторону убежавших.

— Может, догоним? — Иван вопросительно посмотрел на бровастого товарища.

– Спокойно! — Рустам сделал жест рукой. – Никуда они от нас не денутся.

– А, ну да, — кивнул Иван. — Им же ещё возвращаться.

— Только ждать мы их будем уже в нашем времени.

У Рустама родился план. Изложенный план быстро дошёл до мозгов Ивана, и спутники покинули место своего плачевного поражения.

Успешно перебравшись с монетами в привычный двадцать первый век, они разделились. Иван остался дежурить у пещер, а Рустам отправился припрятать сундучок с монетами. Только предварительно позвонили шаману Илко посредством спутниковой трубки.

— Мы добыли клад, Илко, — сообщил Рустам, -- всё в полном ажуре.

– Ну что ж, приятное известие, – прохрипел Илко в трубку, – скоро я буду в Перми, а пока припрячьте монеты.

– Мы так и сделаем, Илко. – Рустам чуть опустил веки.

– А как с тем, кто воспользовался каналом. Вы встретили его?

– Мы встретили их. Это двое непосвящённых. По ходу, они случайно пронюхали про нашу лазейку.

– Случайно?! – Илко усмехнулся где-то у себя в тайге. – Да такие случайности одна на миллион бывают!

– Короче, в любом случае, они не посвящённые.

– Ты уверен? Что вы с ними сделали?

– Бляха, им пока удалось зашкериться в прошлом. Мы немного обломались. Но сейчас мы поджидаем их здесь, в настоящем.