Коля покачал головой. Дима перевёл дух и продолжил:

– А теперь что творится, разве ты не видишь? Теперь кругом нас проклинают! Америка, Украина, Польша, кто там ещё? А внутри своей России мы тоже все звери! Мы все живем по принципу – человек человеку волк. Кто хитрее, наглее, тот и пробивается везде, добивается каких-то благ за счёт ближних. Коттеджи строит, высоченными заборами ограждается. Ну что, разве не так? Ну скажи мне, разве не так?

– Даже если это так, откуда ты знаешь, что у тебя получится?!.. – сказал Николай в полный голос, но тут же осёкся и притих, а затем добавил уже шёпотом: – Постой, а этот кагэбэшник, с которым ты спелся…

– Да-да, тот самый майор, помнишь? – подтвердил Дима. – Ты мне рассказывал, как убегал от него. Его звали Игорь Кирыч. Он ведь потом привязался ко мне, в тот день, когда я искал Любу. Ну, помнишь? Ты же меня сам послал.

– Ах да! И что? – Коля посмотрел недоверчиво на друга, затем покосился на огромную металлическую дверь камеры.

Однако за маленьким стеклянным окошком этой двери ничего не промелькнуло.

– А то, что данный кагэбэшник меня поджидал у почты. Точнее, его люди следили, кто придёт к Любе. И они меня подловили, и позвали его, и он тут же примчался. А чтобы выкрутиться, я ему выложил доказательства. Доказательства того, что мы не валютчики, а люди из будущего. Иначе бы он меня не отпустил, сам понимаешь.

– Интересно, какие такие доказательства?

– Простые: банковский пластик с годом и фамилией, российский паспорт, мобильный телефон, купюры двухтысячных годов. Ему этого хватило, он почти поверил. Я предложил ему сотрудничество. Я разукрасил перед ним возможную реальность такими чудными красками!

– Какими чудными? – Коля подался вперёд.

Дима осмотрелся и заговорил шёпотом:

– О, я сказал ему, что перед ним теперь открываются невероятные перспективы! – Кукарский начал жестикулировать руками. – Подумай только, сказал я ему, мы с тобой мир перевернём! Мы с тобой до Горбачёва доберёмся и будущее ему поведаем. И тогда ты станешь полковником! А того и глядишь, генералом. Это подействовало. Ведь все служащие тщеславны.

– И что? – Коля почесал свою залысину, опёршись локтем на спинку кровати. – О чём вы в итоге договорились?

– Мы пришли к консенсусу, – усмехнулся Дима Кукарский, отклонившись к стене. – В следующий визит я привожу ему доказательства, в виде учебников новейшей истории и видеороликов. А также прочую мелочь, типа ноутбука. А он взамен помогает мне изменить прошлое и, следовательно, будущее.

– Хм. Н-да.

– И когда он узнал подробности развала Советского Союза, он проникся. Он захотел мне помочь. Точнее, он даже сам стал сторонником спасения империи. Только вот побуждения его для меня сомнительны. Похоже, за счёт нашего предприятия он просто рассчитывает мощно взлететь в своей карьере.

– И что дальше? – Коля с интересом наклонился вперёд. – На чем вы остановились?

– Прости, но это государственная тайна. Я не могу тебе сказать. – Дима отвернулся к окну.

– Ах вот так, значит, да? Я-то думал, мы друзья. Но ты теперь предаёшь меня на каждом шагу.

Со стороны Коли это прозвучало как-то глупо. Кукарский некоторое время смотрел на товарища, пытаясь понять, в шутку он или всерьёз. Однако в камере царил полумрак, и выражение лица собеседника оставалось непонятным.

– Но послушай, Коль, – наконец сказал Дмитрий, – ты ж сам должен понимать, у меня не было другого выхода. Я спасал Любу, спасал тебя, чёрт возьми! КГБ являлось нашим врагом, а я сделал их нашими союзниками.

– Ага, за счёт своих сумасшедших идей. Будь проклят тот день, когда я показал тебе дорогу в прошлое!

Коля с досадой потёр лоб.

– Ну зачем ты так! – огорчился Дима.

Наступила тишина, вселенская тишина, полная мыслей, разочарований и надежд.

И оборвал её конвой, который явился за пленниками. Двое в форме, вооруженные автоматами, вывели Кукарского и Герасименко из камеры, полутёмными коридорами препроводили к выходу на задний двор.

Едва друзья глотнули свежего майского воздуха, как их тут же законсервировали в чёрный минивэн. В салоне они остались наедине друг с другом – водительское отделение спряталось за тонированной перегородкой из пуленепробиваемого стекла.

Автомобиль понёсся прочь.

Окна, кстати, отсутствовали. Лишь вялый свет салонной лампочки выдавал очертания друг друга.

Первым созрел Кукарский.

– Интересно, куда нас везут? – осведомился он у стен.

– Наверно, к пещерам, для, так сказать, следственного эксперимента, или как это у них там называется, – предположил Коля.

– То есть они попрутся с нами в прошлое и сорвут все мои планы, – протянул Дима. – Надо как-то отсюда выбираться.

С этими словами он стал тормошить внутреннюю ручку выдвижной двери. Но та не поддалась. Ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Имелся, видимо, какой-то секрет – отпирался минивэн только снаружи.

– Да ты посмотри, скорость-то какая! – снисходительно усмехнулся Коля. – Даже если откроешь, как прыгать? Чтоб все кости переломать?

– Уж лучше ноги, руки переломать, но от них отвязаться, – в сердцах бросил Дима и опять начал дёргать дверь.

Но та упорно не поддавалась.

Всё кончилось на том, что машина неожиданно остановилась сама, и заветную дверь легко отодвинули снаружи. В салон заглянуло словно высеченное из камня скульптурное лицо Игоря Игоревича.

– Выходите оба! – негромко скомандовал подполковник.

Друзья удивленно переглянулись.

– Где мы? – спросил Дима.

– Недалеко от Кунгура. Дальше доберётесь своим ходом.

И подпол отступил, пропуская их на свет божий.

– То есть как это? – опешили оба, так что даже не поспешили вылезти.

– А вот так. – Офицер вздохнул. – Я слышал ваш разговор в камере.

– Стоило догадаться, – пробормотал Коля, начиная выбираться из машины.

– Это странно, может, для вас прозвучит, – заметил эфэсбэшник, держась рукой за выдвижную дверь (сейчас он был в спортивном костюме), – да, странно прозвучит, но тот, про кого вы говорили – Игорь Кирыч – он мой отец. Он завещал вас не трогать. Просто я не сразу понял, что вы это вы.

– Ах вот оно что! И как именно он упоминал о нас? – возбуждённо спросил Дима, высвободившись из минивэна вслед за товарищем.

Подпол закатил глаза.

– Двое человек придут из прошлого (именно эту фразу я долго не мог понять), один из них будет зваться Дима и упомянет меня как «майор Игорь Кирыч», ты должен будешь отпустить их, если я тебе дорог как отец.

– Значит, дорог? – съязвил Коля, встав на обочине.

– Отец пропал без вести, когда я был маленький. Это специальное письмо, оставленное им для меня взрослого.

– При каких обстоятельствах он пропал? – спросил Кукарский, машинально поправляя ремень на джинсах.

– Он ушёл из семьи, – грустно сказал Игорь Игоревич, отступив к передней двери. – Раньше мать всегда говорила, что он погиб на задании. Но когда я вырос, то узнал, что он просто ушёл из семьи, а также перестал появляться на службе. То есть он просто пропал без вести.

– А относительно нас ничего больше он не написал?

– Нет. – Подпол прислонился к передней двери, во рту у него мелькнуло что-то типа зубочистки.

Дима и Коля теперь стояли в шаге от него, не зная, как применить себя, и как отнестись ко всему услышанному. В их душах поднималось тепло, а в мыслях роились вопросы.

– Значит, больше ничего, – задумчиво пробормотал Кукарский. – Странно… Придётся спросить у него самого.

– Вот что, дорогой! – Коля шагнул к подполковнику и неожиданно по-дружески положил ему руку на плечо, хотя для этого пришлось вытянуться во весь рост и даже выше. – Если мы снова увидимся, мы обязательно расскажем тебе о том, куда пропал твой отец. Если нам удастся прояснить ситуацию.

– Да, надеюсь. – Офицер освободился от руки Коли и открыл переднюю пассажирскую дверь. – Я бы рискнул отправиться с вами и увидеть отца, но учёные наложили на это строгое табу.