В том, что это человеческое изобретение, сомнений больше не оставалось. На боку лодки красовалась выцветшая и истёртая от времени и долгого пребывания под водой эмблема, которая была мне хорошо знакома, — полукруг, расчерченный меридианами. Такими логотипами были отмечены купола, в которых обитали выжившие после экологической катастрофы 2012 года люди. У каждого купола был собственный логотип, отличавшийся от прочих какой-нибудь деталью. На эмблеме купола, в котором когда-то жил я, полукруг был заштрихован по диагонали. Эмблема с меридианами мне была незнакома, но ведь столько лет прошло, я мог что-нибудь и позабыть, тем более что раньше я геральдикой не интересовался.

— Какая уродливая посудина, — удивился Флар. — Пожалуй, соглашусь с тобой: это людское изобретение. Я видел их чертежи в твоём компьютере. Удивительно, как она ещё не развалилась?

Действительно, было чему удивляться: подлодка была такая старая и ржавая, что её давно было пора пустить на металлолом. Но я предположил, что у людей — если это были люди — больше не осталось возможностей строить новые корабли, так что они использовали сохранившиеся образцы. Но тогда нужно было и предположить также, что хотя бы один из куполов сохранился, а этого быть не могло, ведь радары очень точно показывали, что наш остров — единственная существующая на целой планете суша.

На подлодке между тем заскрипело, открылся круглый люк, и из него выпала на водную гладь небольшая круглая капсула, оснащённая винтовым мотором. Винт закрутился, загудел, и капсула поплыла к берегу, оставляя за собой грязноватый дымовой след. Прилив подхватил её и вынес на берег, шагах в двадцати от того места, где стояли мы с Фларом.

— Как примитивно! — Оркид изогнул бровь. — На каком топливе это работает?

Я предположил, что в качестве горючего они использовали нефть.

Капсула раскрылась, как орех, и на берег выпрыгнули четверо существ в скафандрах, а впрочем, пора уже называть вещи своими именами — четверо людей в скафандрах. Двое из них были вооружены громоздкими автоматами, третий вертел туда-сюда счётчик Гейгера, а четвёртый запутался в проводах, соединяющих скафандры с капсулой.

— И что они делают? — с интересом спросил Флар.

— Думаю, пытаются определить, могут ли они снять скафандры, — предположил я.

— У них оружие.

— Наверное, они нас боятся.

— И правильно делают, — промурлыкал Оркид.

Люди долго махали друг на друга руками, тыкали пальцами в счётчик, но их голоса были заглушены шлемами, так что ничего конкретного расслышать не удалось. Наконец они пришли к какому-то общему решению и начали стаскивать с себя шлемы.

Первый оказался стариком с окладистой бородой, вооружённые — мужчинами под сорок, один с рыжими волосами, другой совершено лысый. Четвёртый стащил с себя шлем и с удовольствием выдохнул, тряся головой. Он был совсем молодой и чем-то походил на меня (даже Флар это подметил!), у него были тёмные волосы и карие глаза.

— Смотрите, смотрите, — отчаянно жестикулировал молодой, — я же говорил! Это женщина!

— Тише, не показывай пальцем, — зашипел на него рыжий, — они могут принять это за враждебный жест.

— И что будем делать? — спросил я у Оркида.

— Даже и не знаю. — Флар вытянул шею и поглядывал на людей с опаской. — Может, притворимся, что не понимаем их? Тогда сможем узнать, что они замышляют.

Это показалось мне отличной идеей.

Люди между тем приблизились на несколько шагов, опасливо поглядывая по сторонам. Я невольно выступил вперёд, закрывая Флара плечом: его безопасность была для меня приоритетом.

— Они кажутся разумными существами, — опять сказал молодой.

— Конечно, тупица, — фыркнул лысый, — если уж они прилетели сюда на той штуковине.

— Они на нас смотрят. — Молодой спрятался за спину старика. — Они нас понимают?

— Скоро узнаем. — Старик выудил молодого из-за спины и подтолкнул вперёд. — Они не кажутся опасными, так что не делайте резких движений. Мы можем их спугнуть.

— Они что думают, мы зверьки какие-то? — поинтересовался Флар.

— Разговаривают! — выпалил молодой. — Они разговаривают!

Без переводчиков они не могли понять нас, в то время как я отлично всё понимал: говорили они на земном языке.

— Конечно разговаривают, — сердито сказал рыжий. — Может быть, они вообще люди.

— Это вряд ли, — возразил старик. — Посмотри на их комический корабль, я таких в жизни не видел. Наверное, они прилетели сюда из далёких галактик.

— И женщина!

— Перестань показывать пальцем! Может, и не женщина.

— Да точно женщина! Красивая какая! И у неё живот…

«Что за ажиотаж? — подумалось мне. — Женщин они, что ли, не видели?»

Их интерес был чересчур откровенен. Остальные его скрывали, но из молодого эмоции просто через край лились.

— Если они нас не понимают, как мы с ними разговаривать будем?

— На языке, который поймут все разумные существа, — важно сказал старик и сел по-турецки прямо на песок.

Остальные тоже сели, я предложил Оркиду последовать их примеру. Флара, кажется, всё это неимоверно забавляло. Я сел точно так же, как старик. Оркид опустился на колени за мной, обхватывая меня за шею и прижимаясь подбородком к моему плечу.

— Значит, они готовы пойти на контакт, — важно сказал старик (я подумал, что он был каким-нибудь учёным или, на худой конец, фантастом). — Теперь мы должны донести до них, что у нас мирные намерения.

— И каким образом? — не унимался молодой и от нетерпения даже подпрыгивал на месте.

— Математика, мой юный друг! — провозгласил старик, подобрал веточку и стал писать на песке какие-то формулы.

Лицо у меня начало вытягиваться. Математику я терпеть не мог и уж точно не смог бы установить контакт, используя числа. Старик между тем уже так увлёкся, что исписал строчек тридцать уравнениями.

— Кажется, он тебя не понимает, — заметил рыжий, толкнув старика под локоть.

Наверное, у меня было такое идиотское выражение лица, что не заметить этого было просто невозможно.

— Что он делает? — заинтересованно вытянул шею Флар.

— Пытается разговаривать с нами на языке чисел.

— Напиши ему что-нибудь в ответ.

Пожалуй, единственное, что я помнил, — это теорема Пифагора, и то не до конца. Позориться не хотелось, но и не отвечать тоже было как-то неловко. Они ведь уставились на нас, ожидая реакции. Я выдохнул и написал: 7×2 = 14.

— А! — воскликнул молодой. — Это же таблица умножения!

Старик снова на него шикнул и сосредоточенно написал: 7×3 = 21. Я подумал, что всё неплохо идёт, и дописал: 7×4 = 29.

— О! — опять воскликнул молодой.

— Наверное, их система счисления отличается от нашей, — глубокомысленно заметил старик.

Я сделал строгое лицо и палочкой заштриховал девятку, исправив её на нужную восьмёрку. Флар фыркнул, закрыл рот ладонью и беззвучно засмеялся.

— Не смейся! — Я покраснел.

Люди опять уставились на песок.

— Э-э, — протянул молодой, — так он просто ошибся?

Старик кашлянул, покрутил глазами в разные стороны. Почти уверен, он подумал, что как-то не вяжется эта ошибка с таким высокотехнологичным космическим кораблём. Нужно было написать: 2×2 = 4, а не начинать сразу с седьмого столбца. Как-то не очень твёрдо я помнил таблицу умножения.

— Теперь они будут думать, что я тупой, — пробормотал я, разровняв песок ладонью.

— Кхе, — сказал старик, — теперь мы знаем, что они нас относительно понимают.

— Я бы не был так уверен, — пробормотал лысый вполголоса. — И почему обязательно использовать математику, чтобы что-то объяснить?

Старик шикнул на него и сказал:

— Теперь попробуем выяснить, откуда они.

Он разровнял песок со своей стороны и стал рисовать на нём круги.

— Солнечную систему рисует, — уверенно сказал Флар.

Старик дорисовал, ткнул пальцем в Землю, потом похлопал себя по груди и медленно проговорил:

— Земля. Земля.

Флар подлез мне под локоть, как это всегда делал Джойи, отобрал у меня палочку и стал быстро рисовать свою систему планет. Люди оживились.