Я отогнул пояс штанов и посмотрел на свой цветок. До сих пор не верится, что у этой штуки есть собственные мозги! Я вздохнул и вышел на улицу, чтобы немного погреться.

Утро было свежее, но тем приятнее было подставить плечи под солнечные лучи. Прогревшись, я натянул рубашку, взъерошил волосы и занялся завтраком. Скоро должны были проснуться дети, и снова началась бы повседневная суета. Перед этим точно стоило подкрепиться.

Как я и предполагал, детишки проснулись через час и окружили меня, всем своим видом требуя завтрака. Я разлил сироп по стаканам и раздал им, предупреждая, чтобы они пили не торопясь (они иногда слишком спешили и давились). На этот раз всё прошло удачно, и они заторопились на улицу. Я поручил их Джойи — с некоторых пор он вёл себя достаточно взросло, чтобы присматривать за всей оравой, — а сам стал готовить завтрак для Флара. Он наверняка должен был проголодаться к моменту пробуждения.

Ещё было время, так что я отправился на прогулку, чтобы полюбоваться пейзажами нашей возрождающейся Родины.

На берегу я остановился проверить уровень воды. Флар установил здесь приборы, чтобы отслеживать изменения, и они показывали, что Фрейя поднялась ещё на пару сантиметров за ночь. Тронутые зеленоватыми пятнами камни обнажились, приоткрывая тайны океана.

Когда мы устанавливали здесь приборы, Флар запустил в воду эхолот. Судя по его отчёту, берег здесь (как и вообще вокруг всего острова) обрывался, и глубина составляла несколько километров. Что было на дне — никто не знал, но я не сомневался, что после Апокалипсиса глубинные формы жизни могли остаться в живых: в толще воды им не страшны никакие катаклизмы. Зеленоватые наросты на камнях (думаю, какие-то бактерии или примитивные водоросли) лишь подтверждали мои догадки. Стоило ожидать, что однажды, лет через тысячу, на берег вымоет и какое-нибудь живое существо, переродившееся из этих примитивных форм жизни в нечто новое.

Я бросил камень обратно в воду, распрямился и посмотрел на бесконечный океан. Солнце поигрывало на его поверхности, солнечные зайчики разбегались во все стороны, создавая иллюзию жизни. Пора было возвращаться. Я записал показания приборов и вернулся к шаттлу.

Флар стоял на пороге с кружкой сиропа и жмурился от удовольствия. Солнце как раз вошло в силу, и он был полностью освещён его светом.

— Сегодня ты рано поднялся. — Флар заметил меня и потянулся ко мне руками. — Куда ты ходил?

— Посмотреть на океан. — Я забрал у него полупустую кружку и прикоснулся губами к его лбу. — Не хотел тебя будить.

— И что там с океаном? — рассеянно отозвался инопланетянин, поглаживая плод ладонью. Видно, он опять его беспокоил.

Я рассказал о своих наблюдениях.

— За одну ночь? — задумчиво повторил Флар. — Процесс ускорился.

— А это нормально? — встревожился я.

— Да, тем более что мы активно влияем на окружающую среду. Лет через сто пятьдесят остров полностью поднимется, а уровень воды спадёт.

— Сто пятьдесят? — уточнил я.

— Угу, — подтвердил Флар и зевнул, закрывая рот ладонью. — Или сто шестьдесят.

— Ох! — только и сказал я, потому что никогда не планировал ничего настолько далеко.

Флар ещё раз с удовольствием потянулся и сообщил:

— Знаешь, я уверен, что плод на днях созреет.

— Правда? — обрадовался я.

Оркид кивнул и запрокинул голову, требуя поцелуя. Я нежно поцеловал его, он заулыбался и пробормотал:

— Такое чудесное начало дня…

Я не мог с ним не согласиться.

К полудню, когда солнце уже вошло в полную силу, мы отправили детей спать. Дневной сон на открытом солнечным лучам месте был на пользу их растущим организмам. Для них мы оборудовали площадку за цветниками, она была на возвышенности, и солнце освещало её бо́льшую часть светового дня. Дети были не слишком разборчивы и валялись прямо на траве, принимая самые забавные позы. Мы с Фларом иногда подкрадывались и наблюдали за ними. Они походили на спящих котят, которые нежатся на солнышке.

— Чем теперь займёмся? — поинтересовался я, обвивая Оркида за талию.

— Давай немного прогуляемся? — предложил он, прижимаясь ко мне.

— А тебя это не слишком утомит?

— Да нет. Думаю, даже на пользу пойдёт, — возразил инопланетянин.

Мы прошлись по берегу. Флар жмурился на солнце и довольно вздыхал, прижимаясь лицом к моему плечу. Шуршание океана успокаивало и навевало дремоту.

— Можем поспать немного прямо на песке, — предложил я, заметив, что глаза инопланетянина сонно слипаются.

— Угу, — согласился он, и мы с ним опустились на песок.

Я подогнул под себя ноги, Оркид положил голову мне на колени, и мы погрузились в дрёму.

— Знаешь, Саймон, а там что-то есть… — сонно пробормотал Флар.

— Где?

— В океане… — Он вытянул руку, показывая куда-то в бесконечную синеву, сливающуюся с синью неба.

— Тебе приснилось. — Я зевнул и потёр глаза.

— Да нет же, вон там… — Флар потёрся щекой о моё колено. — Что-то блестит.

— М-м-м? — Я зажмурился, помотал головой, пытаясь разогнать сонные облака, и посмотрел на океан.

— Видишь? — Рука Оркида упала обратно на песок, он тихо засопел, что-то удовлетворённо бормоча во сне.

Я щурился и так и сяк, то открывая глаза, то снова закрывая их, то открывая и закрывая левый и правый по очереди. В воде что-то поблескивало, скорее всего, блики солнца. Я зевнул и ненадолго закрыл глаза, поддаваясь сладостной дрёме.

— Просто рябь, — промямлил я сквозь сон.

— А вот и нет, — вполне ясно отозвался Флар.

Я распахнул глаза и увидел, что инопланетянин уже окончательно проснулся и теперь полулежал, подперев голову рукой и глядя на воду внимательным, настороженным взглядом.

— Эта штука очень подозрительная.

— Какая штука?

— Вон та. — На этот раз он очень точно указал пальцем направление.

Я посмотрел на океан и тут же очнулся от своей дремоты. Среди колыхания волн поблескивало сталью что-то круглое, отражая солнце и пуская во все стороны солнечных зайчиков.

— Откуда она тут взялась? — удивился я, вставая и поднимая Оркида.

Круглая штука приподнялась. К ней была приделана труба, которая уходила куда-то под воду.

— О, движется, — растерянно сказал Флар.

Круглая штуковина повернулась в разные стороны, её отражающая сторона уставилась прямо на нас.

— Я, кажется, знаю, что это такое, — удивился я собственному открытию. — Это перископ.

— М-м-м? — Оркид изогнул бровь.

— Я видел такие в музее, ещё до Конца света, — вспомнилось мне. — Там ещё подлодки были. Ой, Флар, да это же перископ подводной лодки!

— И откуда он тут взялся?

— Не знаю. Как думаешь, — оживился я, — это могут быть люди?

— Люди вымерли, — сердито отозвался Флар и даже отвернулся от меня. — Ещё какие-нибудь пришельцы.

Иногда инопланетянин становился упрямым, особенно если я вспоминал о людях. Думаю, это была ревность: ему совершенно не хотелось признавать, что люди могли выжить, потому что тогда я был бы не последний из своего рода. Волноваться Флару не стоило, ведь он был единственной парой для меня, и никто другой мне не был нужен. Но мне бы очень хотелось, чтобы они оказались людьми, тогда я смог бы узнать, что же всё-таки произошло с планетой со времён Апокалипсиса.

— Ладно, ладно, — поспешил согласиться я, — какие-нибудь пришельцы, согласен. Что будем делать?

Оркид дёрнул плечом. Думаю, ему очень хотелось бы запустить в этот перископ парочку ракет, но вслух он этого говорить не стал, понимая, что мне бы эта идея точно не пришлась по душе.

— Они за нами наблюдают. Так что они должны скоро оттуда вылезти, если у них есть намерения пойти с нами на контакт. Если нападут… сам знаешь, что я с ними сделаю.

Я кивнул, и мы стали ждать, что же будет дальше.

Перископ продолжал вращаться, вытягиваясь всё выше. Если они оглядывали островную линию, то не могли не заметить нашего шаттла — смотрели они именно в ту сторону. Потом перископ неожиданно втянулся и исчез под водой. Наверное, сейчас они там совещались, что им дальше делать. Минут через пять вода забурлила, и подлодка всплыла на поверхность.