На этом я прервал объяснения, стало понятно: Джойи они ничуть не интересуют, никакого раскаяния он не испытывает, поскольку действовал исключительно по инстинктам и наверняка даже не отдавал себе отчёта в том, что делает. На меня он смотрел сердито, как будто это я был во всём виноват.

— Джойи, — понижая голос, сказал я, — ничего страшного в этом нет. Но на будущее… ты его сначала предупреждай, что ли… или разрешения спрашивай. Ты ведь не хочешь, чтобы Зэт тебя боялся?

Джойи отчаянно помотал головой.

Отношения с Зэтом у Джойи наладились ещё нескоро — Зэт бегал от маленького инопланетянина по всему острову, едва его завидев, что Джойи немало огорчало, — но потом всё устаканилось. Кажется, они нашли какой-то компромисс. Мы с Фларом решили не вмешиваться: бедному Зэту ещё предстояло выдержать нападки и остальных детей, когда они подрастут!

— Са-аймон! Са-аймон!!!

Я проснулся от истошного вопля. Вопил Зэт.

— Да что ж это такое, — проворчал я себе под нос, шаря по койке в поисках одежды, — только прилёг отдохнуть…

— Са-аймон!!!

Судя по воплям, должна была произойти какая-то катастрофа: инопланетные захватчики явились, остров начал погружаться в океанские глубины… или кто-то из детей повзрослел за ночь и накинулся на Зэта с недвусмысленными намерениями.

— Саймон!

У дверей меня схватил за руку Джойи и потянул за собой на улицу. Взволнованным он не казался, просто тянул меня за собой, нетерпеливо пританцовывая. А Зэт вопил где-то возле теплиц.

— Что случилось? — спросил я, но Джойи не отвечал и продолжал дёргать меня за руку. — Ну хорошо, хорошо, уже иду.

Мы почти бегом добежали до теплиц, а там моим глазам предстала странная картина. Зэт выглядел испуганным, даже побелел лицом. А Флар, прислонившись к углу теплицы и держась руками за живот, хохотал.

— Что тут происходит? — растерялся я.

— Ох, Саймон, Саймон, — простонал Флар, с трудом выговаривая слова, — он даже реагирует точно так же, как ты…

— А?

— С-саймон, — с непередаваемым ужасом воскликнул Зэт, протягивая мне что-то в обеих ладонях, — оно же… отвалилось!!!

— Видел бы ты его лицо… — продолжал помирать со смеху Флар. — Ты выглядел точно так же, честное слово, когда впервые увидел плод.

Я встрепенулся и выхватил из рук Зэта то, что он держал. А это был именно плод, который созрел и отпал, как и было предписано природой Оркидов. Вот только Зэт об этом ничего не знал и, конечно же, перепугался и стал звать на помощь.

— Зэт, — скомандовал я, — принеси лопату.

— Лопату? — растерялся он. — Зачем?

— Увидишь, зачем. Джойи, сходи с ним.

Маленький инопланетянин кивнул, схватил Зэта за рукав и потянул за собой к теплицам.

— Флар, — укоризненно сказал я, — ты ведь специально?

— О чём это ты, Саймон? — улыбнулся Оркид.

— Сам знаешь. Ты ведь мог объяснить ему.

— Мне просто хотелось удостовериться, что он отреагирует точно так же, как ты, — объяснил Флар, невинно пожимая плечами. — Я предполагал, что ваша реакция будет схожей, но чтобы так… Он точно твой клон, Саймон!

— Опять твои эксперименты, — недовольно укорил я инопланетянина.

Вернулись Зэт и Джойи, последний волочил за собой мешок с удобрениями, пыхтя и упираясь в землю обеими ногами. Зэт нёс лопату с таким видом, точно это мы его в землю собирались закапывать.

— Пора высаживать плод, — сообщил я и в двух словах объяснил Зэту, что ничего ужасного не произошло, просто пришло время появиться на свет ещё одному Оркиду.

И для Зэта, и для Джойи это был новый опыт. Джойи уже видел, как «вылупляются» его братья, но никогда не видел, как высаживали плоды, поэтому смотрел во все глаза. Про Зэта и говорить нечего: потрясение за потрясением! Удивляюсь, как он вообще справлялся с нашим беспокойным семейством!

Мы выбрали самое солнечное место, и я высадил плод. Джойи проворно засыпал землю вокруг удобрениями и провёл к грядке ручеёк от ирригационного канала. Плод никак на это не отреагировал. Мы с Фларом озадаченно переглянулись.

— И что дальше? — спросил бесконечно заинтересованный процессом Зэт.

— Ждать, — ответил Флар.

Новый тип плода развивался гораздо медленнее предыдущих. Он неторопливо наливался и рос, но оставался таким же непрозрачным и твёрдым на ощупь, как раньше. Воды он поглощал в несколько раз больше, чем плоды первого типа. Единственное, что кардинально изменилось, — так это его цвет: он становился ярко-золотистым на солнце и выцветал в охру к закату.

— Да, из него непременно должно получиться что-то особенное, — бормотал Флар себе под нос, ходя вокруг плода и трогая его ладонью в разных местах. — Пульсация всё же чувствуется, глубоко внутри.

Мои ладони, наверное, были не слишком чувствительны, потому что я никакой пульсации не ощутил. Но мне показалось, что хитиновая скорлупа тёплая. Или это солнце её так нагрело?

День за днём проходили без значительных изменений. Потом Джойи стал вести себя странновато: он забросил Зэта и часами просиживал перед плодом в каком-то дремотном состоянии, как будто его загипнотизировали. Маленький инопланетянин очень неохотно покидал свой «пост». Иногда его дыхание прерывалось какими-то трелями, похожими на журчание воды в ручье. Для Флара такое поведение было загадкой: на Лилиаре он ничего подобного не видел.

Он появился в полдень, когда солнце немилосердно палило, а мы с Фларом лежали на солнцепёке и дремали после завтрака. К нам примчался взволнованный Зэт.

— С плодом что-то не так, — выпалил он, задыхаясь. — Идите, посмотрите.

Я подскочил, Оркид лениво встал, и мы отправились к грядке с плодом. Джойи ходил вокруг него, как зачарованный, остальные дети столпились возле ручейка и как-то синхронно покачивались из стороны в сторону.

— Странное коллективное поведение… — пробормотал Флар себе под нос, а вслух спросил у Зэта: — Ну, и почему ты решил, что с плодом что-то не так? Не вижу ничего сверхъестественного.

— Вот, — сказал Зэт, показав пальцем на верхний угол, — вчера этого не было, сегодня появилось.

Там, куда он указывал, была небольшая дырочка — как будто выпал элемент из сложенного паззла, — из которой капля за каплей сочилась золотистая густая жидкость и, пойманная солнцем, густела, превращаясь в смолу. Ещё несколько подобных отверстий обнаружилось снизу и сбоку, на землю подтекло порядочно, но уже успело или впитаться, или подсохнуть на солнце.

— Флар? — с тревогой спросил я.

Оркид задумчиво обошёл вокруг плода, приглядываясь.

— Не знаю, — наконец ответил он, — на мой взгляд, ничего особенного не происходит. Пульсация чуть ярче, чем обычно. Возможно, из-за вспышки на Солнце. Я ведь говорил, что сегодня будет особенно мощное излучение? Оркиды это чувствуют, и плод, должно быть, тоже.

Я сосредоточенно потрогал плод… и он рассыпался под моими пальцами: сотни кусочков геометрической формы осыпались на землю, загустевшая жидкость, потерявшая каркас, сплющилась, пошла трещинами, выплёскивая золотые струйки, и, растёкшись в стороны, выплеснула на траву перед грядкой новорожденного Оркида, вымазанного золотой пыльцой и смолой.

Я крепко сжал ладонь Флара, скользнувшую мне в руку. Мы ни произнесли ни слова, потому что дыхание перехватило от волнения. У Земли, равно как и у всего человечества — неважно, исконного или модифицированного, — появился ещё один шанс. Темноглазый и темноволосый шанс, растерянно озиравшийся вокруг и впервые в жизни видевший мир, в котором ему предстоит сыграть такую важную роль.