— Не волнуйся. Они быстро восстанавливаются. Еще пару минут и пореза не будет. А вот тебе неплохо было бы…
…сесть! Перед глазами все поплыло. Анри что-то спросил, потом подхватил меня на руки и с помощью зомби осторожно усадил обратно в машину.
— Не понимаю тебя, — сказала Марина, вновь застегивая на мне ремни безопасности. От ее куртки несло кисло-сладкими духами. Невыносимо. Душно. — Действительно не мог подождать? Она же вся горит!
— Зато никто не станет ее поить кровью чужого вампира.
— Ревнуешь? — засмеялась Марина.
— А ты решила, что так легко сдамся? Ну так сильно ошибаешься!
— Ты знаешь, плевать я хотела, что ты позволишь, а что нет! Она моя подопечная, это мне ее защищать от инквизиции, а не тебе. Так что не мешай!
Больше я не слышала. Я вновь погрузилась в тяжелый, неприятный сон. А боль? Медленно, но верно она куда-то уходила. Что-то крикнула на прощание Марина, захлопнула дверь с такой силой, что машина ходуном заходила, села на водительское сидение и… больше я ничего не помнила. Совсем.
Глава девятнадцатая. Я дома
Правильно говорят, утро добрым не бывает. Поднявшись с кровати, я долго рассматривала свое отражение в зеркале, все более удивляясь: ни единого синяка, ни следа побоев. Да и чувствовала я себя как никогда лучше.
Неужели все случившееся в инквизиции было лишь плохим сном? Неужели и мой побег был всего лишь сном? Иначе как объяснить, что я вновь оказалась в Магистрате, в своей кровати, одетая в любимую ночную рубашку?
— А ну нафиг!
Я быстро влезла в привычные джинсы и футболку, посмотрела на улицу. Солнце-то какое! Медовое. Настоящая осень. Знакомый до последней черточки березовый лес окрасился золотом, радуя глаз яркими, насыщенными красками. И так же хотелось под его золотую тень, пройтись по только упавшим листьям, вслушаться в их шелест… сходить к любимому дубу, послушать его тихую дрему, успокоиться…
Где там!
Я натянула тапочки и почти бегом метнулась в кабинет. Включила ноутбук, посмотрела на дату в правом нижнем углу экрана и прикусив губу, застонала.
Так и есть, первое ноября. Долго я проспала, зато проснулась полностью здоровой. Неужели аж так мне помогла кровь Анри?
При воспоминании о горьковатой жидкости, к горлу подступил комок. Больше никогда! Впрочем, сейчас надо было думать о другом.
Я захлопнула крышку ноутбука, накинула легкую (а более теплой и не понадобилось) куртку, кроссовки, нашла в тумбочке у кровати запасные ключи от машины (сомневаюсь, что кто-то успел сменить замки), осторожно вышла из кабинета. Как и ожидалось, тут было тихо: в Магистрате все спали, а, может, просто никто не ждал от меня глупостей. Думали, что я страху натерпелась и поумнела.
Страху я, конечно, натерпелась, но сегодня сидеть дома не могла категорически. Мне необходимо было выйти, всего на пару часов, но, как кровь из носу.
Добраться до любимой машины оказалось раз плюнуть, ведь оставили ее ровнехонько на том месте, где я ее сама всегда оставляла — у самого края выложенной мелкой белоснежной плиткой площадки.
Я уселась на водительское сидение, нежно погладив руль любимой "лошадки". Давненько я ее не прогуливала. Зверь завелся с полоборота, в рычании мотора почудилось что-то тоскливо-радостное.
Развернувшись на площадке, я вывела машину на дорожку, ведущую к забору, и уже обрадовалась, что сумела незаметно выскользнуть из Магистрата и ни с кем не сцепиться, как вдруг услышала за спиной:
— Куда едем?
Саданув от неожиданности по тормозам, я зло выругалась.
— Дамы так не выражаются, — ответили сзади. — И вообще, веди машину осторожнее. Не мешок с картошкой везешь, как-никак, а мою драгоценную особу. А я тряски не люблю.
— Тор? — прошептала я. — Это в самом деле ты? Откуда?
— А ты ожидала кого-то другого… жаль разочаровывать, но это всего лишь я. А твой красавчик вампир пока еще спит, день все же. Так мы едем или нет? И куда?
— Еду я. Ты — выходишь! — зло ответила я.
— Я? Выхожу? — искренне удивился Тор, разваливаясь на заднем сидении. — Даже не собирался. Либо ты скажешь, куда едем, либо я зову Машу. А она, говорят, в гневе страшна… ты ведь не спросилась, когда выходила, правда?
О да! Дракона лучше не злить. Но и меня — тоже.
— Маша мне не указ.
— Я так не думаю. Или все же проверим?
— Тор… вылезай из машины, — прошипела я. — Я никуда не собираюсь сбегать, слово даю. Всего на несколько часов уеду и вернусь. Ничего со мной не станет, я окрестности как свои пять пальцев знаю, да и день на дворе, вся нечисть спит. Так что выходи.
— И не подумаю!
— Т-о-о-ор!
— Ну-ну… знаешь, придется выбрать меньшее из зол. Либо я еду с тобой, либо я иду к Маше.
— Предатель! — прошипела я.
— Ну предатель, а ты не знала? У меня даже кличка такая есть… Пр-е-е-д-а-а-т-е-ель. И? Так мы едем или идем к Маше? Или к Марине? Ты еще нашего зомбика в гневе не видела? Ну так и посмотришь! И я посмотрю. С безопастного расстояния.
Я выругалась и завела машину. Все равно от Тора не избавишься, не высаживать же его силой? Эльф устроился поудобнее за моей спиной, зашуршал пакетом и начал грызть чипсы…
— Если сидение после тебя будет грязным…
— То что? — невозмутимо продолжал хрустеть чипсами Тор. — Предупреждаю сразу, убирать я не люблю и не умею. А вообще невежлива ты с гостями-то…
— Незваный гость хуже татарина… — прохрипела я, но скорее уже на автомате, чем на самом деле зло — злиться на Тора долго я не умела. Да и не до злости было сегодня. Когда мы выехали на широкое шоссе, щедро залитое солнышком, и проносились мимо заснувших в преддверии зимы, идеально чистых полей, я спросила:
— Что это за хрень с хранителями?
— Девочка, ты выражаешься как грузчик.
— Ну уж прости… когда тебя пытаются то убить, то съесть, будешь еще и не так выражаться…
— Не нервничай, — Тор расправился с чипсами и, аккуратненько сложив пакетик, сунул его в карман просторной курточки. — Хранитель это что-то вроде вашего адвоката, посредник между смертным и инквизицией. Сама же убедилась… бывает очень полезным.
— Но для этого ему надо доверять? — по обеим сторонам дороги показались аккуратные домики, окруженные фруктовыми садами: мы въезжали в городок, который скорее можно было назвать большой деревней.
— Надо доверять. Обычно это происходит так… смертного привозят в инквизицию, ему выделяют хранителя, и тот пудрит смертному мозги, пытаясь втереться в его доверие. Если не удастся, хранителя меняют.
— О как… чего-то мне вариантов не предлагали… Как я поняла, если б не Марина, быть бы мне сейчас в лучшем случае овощем…
Я пропустила едва держащийся на колесах старенький запорожец и припарковала машину на широкой площадке у высокого, выкрашенного белоснежным костела.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — сказал Тор. — Но ты особенная. Они так хотят заполучить твоего врага, что забыли о приличиях. А ты куда?
Я расстегнула ремни безопасности и ответила:
— Я ведь не просила тебя ехать за мной, правда? Я собираюсь, представь себе, в костел.
— Э… туда я за тобой не пойду, даже не надейся.
— А кто сказал, что я надеюсь? — протянула я, выходя из машины. — Когда вернусь очень бы хотелось, чтобы машина была в таком же чистеньком и идеальном состоянии, как и сейчас.
Ушла я в храм, оставив за собой недоуменно-обидчивую мордашку эльфа. Тор, наконец-то, понял, что поехал за мной зря и удирать я никуда не собираюсь. Лучше поздно, чем никогда, да и не до Тора мне сегодня было.
Высокий, стремящийся крестами ввысь, костел был открыт и пуст. Я окунула пальцы в чашу с водой у входа, перекрестилась, толкнула тяжелые, арочные двери, скользнула внутрь. Пахло ладаном, свечами и умирающими у алтаря лилиями. Опустившись на колени на ведущей через весь неф красной ковровой дорожке, я вновь перекрестилась перед главным алтарем, и, тяжело поднявшись, проскользнула за ровными рядами деревянных скамеек вправо, к боковому алтарю.
