Цена любимца не имела значения. Я захотела Volkswagen Scirocco, я его получила. Остальное стало до лампочки. Гробить машину на родных, каменистых дорогах было жаль… А что сделаешь?

Ехала я не спеша. Проносились мимо сначала буки, чуть позднее — аккуратные деревенские домики, еще чуть позднее — березовый лес и мелькнувшее за деревьями озеро.

Свернув на боковую дорогу, я оставила машину на песчаной площадке перед невысокой, в полметра, каменной оградой и взяв с заднего сиденья специально для этой цели срезанную розу, направилась к кладбищу.

Мой букет, уже слегка подвявший, все так же лежал в ногах у статуи Алиции. А на ее коленях… благоухали тонким ароматом белоснежные розы.

И все же тот странный почитатель Алиции принес цветы. Хоть и слегка с опозданием.

Разбавив белоснежные розы одной красной, я направилась к выходу из кладбища. Надо было спешить… солнце медленно скользило к зениту, а у меня сегодня было много дел. Наверное, слишком много.

Когда я подъезжала в городу, пошел дождь. Сначала несильный, он, вдруг осмелев, разразился настоящим ливнем, насытив зелень по обе стороны дороги.

Я припарковала машину на стоянке рядом с супермаркетом и, порывшись, выудила из-под сумки зонтик.

Нужный мне магазин отыскался сразу. Ничем непримечательная дверь, запыленная витрина с манекеном, наряженным в длинное, синее платье, духота, теснота, запах ткани внутри и миловидная девушка с круглым, веснушчатым личиком, что спешила навстречу.

Через минуту, узнав, зачем я пришла, миловидная девушка превратилась в не очень миловидную фурию, которая живенько проводила меня в примерочную и начала таскать туда одно платье за другим. При этом, представьте себе, никаких вам угодливым:

— Вам нравится? Может, это подойдет, — а уверенные:

— Нет, это желтит цвет кожи… Это? Нет, полнит. Может, это? Не-а… Такая тонкая талия, грех ее не подчеркнуть. А это? Линия бедер видна плоховато… это?

И так часа два подряд, которые показались мне вечностью. Когда она воскликнула:

— То что надо! — я уже, честно говоря, не знала, радоваться мне или рухнуть прям здесь от усталости.

На бал я уже готова была ехать в простыне, абы от меня отстали.

Она развернула меня, наконец-то, к зеркалу.

То, что я увидела там — было растрепанным, злым существом… нет, изящной, чужой и далекой дамой в чудесном ярко-алом платье с белой отделкой. Будто с обложки дамского журнала сошла, я даже и не думала, что я могу выглядеть вот так! Что это была за ткань, мягкая, нежная, такая тонкая, что я ее боялась порвать простым прикосновением, я бы не могла сказать даже под угрозой расстрела.

— Алиция.

— Что? — ошеломленно переспросила я, более не осмеливаясь смотреть на себя в зеркало. А вдруг разочаруюсь…

— Платье называется «Алиция». И к нему еще перчатки.

Цена у платья тоже была немаленькой, и откуда только в захолустном городишке такие цены? Но, вспомнив свое отражение в зеркале, я вздохнула и спросила:

— Карты принимаете?

Придется брать ведьмовские сверхурочные, однако оно того стоило, и идея поехать на бал уже не казалась настолько глупой. Все же я женщина, а женщину хлебом не корми, а дай покрасоваться в эффектных тряпках. Хоть на один день почувствую себя принцессой… хотя, хочу ли я быть принцессой? Хочу, не хочу, а попробую, тогда и разберусь!

— Платье я немного подправлю под вашу фигуру, — чего там поправлять-то? — и вам доставят его завтра, — пообещала продавщица, записывая адрес. — Спасибо за покупку.

Когда я вышла из магазина, дождь уже закончился. Я задумчиво брела по разбитому асфальту, тщательно обходя лужи и все не в силах забыть о человеке, что приносил каждый год Алиции розы. Кто он, откуда? Может, это он ли платит за уход за могилой?

Неужели еще один потомок моей прапрабабки? Родственник? Тот, кто чувствует себя столь же одиноким… как я?

Но я ведь не одинока. Не так ли?

Так… но друзья это ведь не все. Чего-то все равно не хватает, и жизнь кажется какой-то серой и ненастоящей. Лишенной смысла. Везде парочки, парочки, счастливые взгляды, легкие, будто случайные, касания, лучезарные улыбки. Как же мне этого не хватает.

Может, это то, что мне надо? Влюбиться? Может, потому-то я и запала на этого вампира?

Вспомнив об Анри, я горестно вздохнула. Да, Маман права, кандидат на возлюбленного еще тот. Убийца, кровосос, еще и нахал не из последних.

Интересно… скольких он извел за эту неделю? И почему… я чувствую себя виноватой? Будто могла предотвратить те смерти, а ничего не сделала. А что я могу сделать? В милицию позвонить? Алло, к нам вампир залетел? Кол в сердце вампиру воткнуть? Осиновый? Боюсь, я бы не смогла. Анри… он так похож на обычного человека. И думает, и чувствует он как человек, если бы не эта его жажда крови…

— Лена!

Девушка в белоснежном платье, что шла впереди, неожиданно остановилась, и я, не успев притормозить, врезалась в нее, упустив зонтик в лужу.

— Ой, простите! — запричитала Лена, выуживая из грязи мой многострадальный зонтик и пытаясь отряхнуть его от темно-коричневой воды так, чтобы не запачкать платья. — Простите.

— Ничего, — ответила я, слегка брезгливо забрав протянутый аксессуар. Ну вот, руки теперь испачканы, вымыть негде.

— Лена, ты как себя чувствуешь? — подоспела к нам так некстати окликнувшая Лену подруга.

Я посмотрела на Лену и опешила. Я ее знаю… та же рыжеволосая красавица… что…

— Да, нормально, — широко улыбнулась Лена. — Слабость, наконец-то, прошла. Так что теперь хоть танцевать всю ночь!

… что обнималась тогда в зеркале с Анри. Она жива?

— Когда же закончится эта эпидемия? — пробурчала ее подруга. — Уже неделю девушки какой-то дрянью болеют. При этом самые красивые… Мой уже шутит, что это нас дурнушки сглазили.

Правильно, красивые. Анри других не замечает.

— А что врач сказал? — спросила тем временем неугомонная подружка.

— Анемия. Витамины попью и пройдет. От этого еще никто не умирал.

Девушки засмеялись и свернули в продуктовый магазин. Посмотрев на зонтик, я швырнула его в урну и направилась к машине.

Анемия, блин. Анри, ты вампир или только хулиганишь? И с чего это я чувствую себя столь разочарованной? Вот, к чертям собачим, садистка. Радоваться надо. Ведь Анри не…

И пора уж за покупками… реализовывать желания жителей Магистрата. Если было бы так же легко реализовать мои. Да чего уж там, хотя бы понять. Чего я хочу на самом деле? Чего? И все же женская душа — потемки. Даже для самой женщины.

Мне было семнадцать, когда Алина в первый раз взяла меня на июньский шабаш ведьм. Впрочем, «взяла» это громко сказано. Всю дорогу до Синего рога она диктовала мне правила поведения, большая часть которых сводилась к одному: не путайся под ногами, не делай глупостей, не мешай развлекаться. Читайте — сделай вид, что мы не знакомы, потому как ни одна уважающая себя молодая(!) ведьма не может иметь столь взрослую дочь.

Не может, так не может. Не то, чтобы было обидно — к подобному обращению я давно привыкла — скорее страшно. До этого я сносно научилась обращаться со своим даром, но все же жила обычной жизнью девчонки: школа, поверхностные подружки, дом, дискотеки… и тут на тебе — шабаш. Неужто там действительно при свете луны на свиньях, как в «Мастере и Маргарите», летают?

Свиней не было, луны — тоже… уж не скажу, хорошо это или плохо.

Часов так в шесть утра мы подъехали к вполне обычному палаточному городку, спрятавшимуся под вековыми дубами, припарковались на песчаной площадке рядом с обычными на вид автомобилями. И это называется шабаш? Алина живо выставила меня из авто, сунула в руки набитый чем-то толстый валик, еще один — потоньше, пластиковый мешок, кажется, с провизией, повесила на мое плечо тяжелую сумку и сказала:

— Развлекайся. Лучше в одиночестве…