– Да что его знать? Я с ними говорю по-русски – они меня понимают. Отвечают на своём на польском – я тоже понимаю. Это же просто испорченный русский. Коверкают наши слова да шипят, как змеюки.

Сокол засмеялся:

– Это ты верно подметил, шипят они на нас. Не по нраву им.

– Да они и друг на друга шипят!

Сокол рассмеялся вновь, и напряжение в разговоре спало. Водители несколько расслабились, почувствовав, что никто не собирается вешать на них всех собак и обвинять в происшедшем.

Теперь вопросы начал задавать Ардов:

– Что перед нападением помните?

– Выхожу из туалета, застёгиваюсь…

– Чьи-то шаги были?

– Нет.

– Какая-нибудь тень?

– Да нет, темно было.

– Шорох?

– Было тихо, только гул машин на трассе.

– Время поточнее припомните?

– Нет, не скажу, не смотрел на часы. Полицейские тоже спрашивали. Не помню. Примерно начало одиннадцатого. Или около одиннадцати. В общем – с десяти до одиннадцати.

– А вы? – повернулся Ардов ко второму водителю.

– А что я? Устраивался в кабине на ночлег. Услышал, что открылась дверь, но даже не посмотрел. Думал, что напарник вернулся. А потом меня тряхануло, и я потерял сознание. Нашли нас обоих дальнобойщики, лежали на травке рядышком. Они тоже сначала думали, что мы пьяные. Но потом помогли, привели в чувство, вызвали полицию.

– И вы тоже ничего не помните? Ничего подозрительного не заметили?

– Ничего.

– А когда ехали – никаких подозрительных машин за вами не было? Не обгонял кто-нибудь запомнившийся?

– Нет. Всё как обычно.

– Хорошо, на нет и суда нет. Надо будет проехать – стояночку вашу покажете. А почему на стоянке заночевать решили, а не в автохофе?

– Так ведь там деньги платить надо, а мы привыкли в кабине, у нас всё оборудовано, и валюта экономится.

– Понятно.

Вошёл полицейский:

– Панове, пытам доводке.

Сокол обернулся к первому водителю:

– Куда-куда он нас послал? «Доводке»… Выпить, что ль предлагает?

Тот засмеялся:

– Доводка – это командир по-ихнему. Просит зайти к нему.

– А-а-а! «Доводка»… Хорошее звание. Ну, навестим. Пойдёмте, Юрий Саныч. А вы, – Сергей Иванович повернулся к водителям, – дождитесь нас. Съездим на вашу стоянку, раз требуется.

Уже светало, когда они возвращались домой.

– Что можете сказать по итогам поездки, Юрий Александрович?

– Немного. Водителей отключили электрошокером. Одного и другого. Они оба потеряли сознание. Шокер действует как? Щелчок – и у человека парализует мышцы, но он в сознании. Он видит, слышит, но не может действовать. Парализован. Чтобы «отключить» человека, надо задержать воздействие на 2-3 секунды. Это знают профессионалы. Но, с другой стороны, так же действуют и неопытные, испуганные люди. Они со страха давят кнопку шокера изо всех сил и 2, и 5, и 10 секунд. Но на водителей напали не с испугу, не защищаясь. Видимо, их «вели», подбирали момент. Кто и как их «вёл» – они не заметили, значит «вели» профессионально. Потом выждали момент, когда они будут поодиночке. Отошёл один – его нейтрализовали. Затем второй. Шокер применяли тоже профессионально. И машина с ключами и документами в полном распоряжении грабителей. Случайных людей на этой стоянке не бывает, местные жители – в отдалении, то есть мы отбрасываем версию случайного завладения именно вашей машиной. Когда мы были на стоянке, я осмотрел окрестность, но там очень много мест, откуда за водителями могли следить. Могли и с двадцати метров, могли и с двухсот. Следов не найти. Там побывали десятки автомашин и сотня людей. В такой ситуации и Шерлок Холмс с лупой ничего не наползает. Значит ваши опасения и предчувствия были не напрасны. Похоже, шоу Копперфильда продолжается. Вот такие выводы.

– То есть, мы напрасно потратили время и ничего не узнали.

– А здесь я с вами не согласен. Мы узнали, что вами занимаются профессионалы. Это раз! А второе – думаю, это действительно продолжение вашей канадской истории.

– Я так понимаю, что это опасно?

– Хотелось бы выслушать ещё вашего начальника службы безопасности. Что он вам сказал по телефону?

– Сказал, что занимается розыском угнанной машины. Ищет, пока следы не остыли. По результатам позвонит. У него в Польше есть свои контакты. Всех поставит на уши. Ему помогут.

– Это радует. Может, ещё не успели перегрузить и ваш товар перехватят и сохранят. И ещё, Сергей Иванович, я заметил, что у вас на пограничном переходе есть свои люди?

Сокол усмехнулся:

– Ну как им не быть, если я сам мотаюсь через границу с начала перестройки, да ещё и такие товары отправляю. Уважают.

– Они могут вам помочь с информацией?

– Думаю, да. Если это не пойдёт вразрез с интересами их службы. Что нам надо?

– Мне нужен список автомобилей, проследовавших через погранпереход за час до вашей машины и час после.

– Это получится. Сделаем.

– Вы и сами посмотрите списочек – вдруг там встретятся знакомые фамилии владельцев. Но это было бы слишком просто, скорее всё гораздо глубже.

– Что ж, посмотрим…

Дома Ардов проспал до обеда.

Можно было прихватить и ещё пару часов дремотного состояния, но лежащий рядом с постелью пёс начал поскуливать, обращая внимание хозяина на нарушение заведённого распорядка: «Гулять пора!»

Юрий Александрович принял душ, оделся и, взяв собаку на поводок, вышел на улицу. Летнее солнце было в зените. Припекало изрядно. Но в лесопарковой зоне, где Ардов с Зигером осуществляли свой ежедневный моцион, было гораздо приятней. Кроны высоких деревьев защищали от палящих лучей светила.

Спустив Зигера с поводка, Ардов не спеша двигался по пешеходной дорожке.

Метрах в двадцати внизу крутого склона поблёскивал ручей с плавающими утками, а ещё дальше за ним темнели неприступные стены бастиона «Грольман».

Город когда-то был столицей Восточной Пруссии. А немцы – замечательные фортификаторы. Построенный ими в прошлые времена оборонительный Литовский вал тянулся на несколько километров. Он защищал центр города от внезапных вражеских нападений. Преодолеть его можно было только по нескольким сильно укреплённым мостам, а между ними – отвесные стены с бойницами бастионов, ручей и крутой склон. Практически неуязвимая крепость. А в наши времена – прекрасная зона для прогулок.

Город значительно вырос и расстроился, крепостные сооружения и лес оказались в центре города. Многие жители окружающих домов устраивают среди деревьев пробежки и прогулки, а то и пикники. Городские власти не выделяют денег на благоустройство этого природного парка, поэтому стволы поваленных временем и штормами каштанов служат местным посетителям сиденьями, а многим – и столами. В хорошие дни здесь всегда можно заметить любителей прогулок и любителей спиртного. Вот и сейчас на полянах и в кустах виднелись группки людей, звенели голоса, откуда-то тянуло запахом шашлыка.

Вообще-то эти места значились на карте мэрии как специально отведённая зона для выгула собак. Но табличек, указывающих на это, нигде не было, а потому любители всевозможных видов отдыха смело располагались там, где им больше приглянется.

Юрий Александрович с наслаждением вдыхал запах листвы и аромат цветенья различных кустарников. Разогретый воздух был густым, казалось, что его можно пить. Множество дорожек и троп то пересекались перед ними и ускользали в зелёные заросли кустов, то выводили на внезапно открытую поляну, золотящуюся мать-и-мачехой. Обычно они гуляли час-два, в зависимости от занятости, и маршрут выбирали в обход гуляющих, загорающих, бегающих, орущих, пьющих – словом, отдыхающих.

Зигер бежал в нескольких метрах впереди, держа хозяина в поле зрения, как и положено умной охранной собаке, временами задирая лапу на обнюханный ствол дерева и делая свои «пометки», а иногда ныряя в кусты в поисках своих собачьих интересов. Вот он скрылся за очередным поворотом, и Юрий Александрович услышал призывное повизгивание.