— Кстати, а для чего нужно поддерживать сим-личности постоянно? — решил уточнить я.

— А-а, вот тут-то и начинается самое загадочное, — грустно улыбнулся Лазарус. — Единожды отключенная, такая симуляция перестаёт быть личностью. Просто набор фраз, пристрастий — будто что-то исчезает. Не знаю, что именно — потому что НЕЧТО по прежнему есть — что-то, что тасует все эти данные, пытается что-то сказать, но… больше всего это похоже на безумие.

— «Нечто»? — переспросил я.

— Если хотите, душа. Я предпочитаю термин «фактор Х». Но если честно — я просто не знаю.

— Суеверие, — фыркнул я.

— Нет, факт. Знаете, сколько раз тут у меня непланово что-то коротит, сбоят программы, летят предохранители?… Я вообще стараюсь везде где можно использовать механику — она надёжнее.

— Боюсь, не улавливаю взаимосвязи…

— Понимаете, — голос Лазаруса неожиданно перешёл на шёпот, — Я думаю, что мы таким образом удерживаем в этом мире души. Какие-то электрические сгустки полей… не знаю я физики этого процесса. Но эта физика электрическая — а единственное, на что могут влиять души — это как раз электрические приборы… причём чем ниже мощность, тем больше возможность такого воздействия.

Я задумчиво посмотрел на Лазаруса. М-да, впору уже составлять энциклопедический том «Фольклор профессиональных электронщиков».

Глава церкви — больше всего напоминавший механика-наладчика — истолковал мои колебания по-своему.

— И понимаете… пока сим-личность поддерживается, она вполне адекватна и разумна, а вот единожды отключенная — остается что-то безумное. И… и злое.

— Ага, ну-ну… — мне тоже стало немного неуютно, и я предпочёл вернуться на более материальное и интересное мне поле. — А если, допустим, такая электронная схема исчезла — можно ли в этом массиве оставшейся информации найти нужную информацию? Ну, биографию там написать, к примеру?

В лице Лазаруса мелькнула искорка понимания — знаем мы, мол, эти ваши биографии! — но ответил он всё так же сокрушённо разводя руками — это, похоже, был самый его любимый жест.

— Я не буду отвечать отрицательно, детектив, но с практической точки зрения это нереально. Мы научились скидывать память личности на электронные носители, но мозг человека всё равно проводит это сбрасывание информации лишь по одному ему ведомым законам. Это каша — всё вперемешку, а многие образы и распознать невозможно, даже самые базовые. Вроде «мама» и «папа».

Каждый такой массив информации будто шифром закодирован, вот только ключ к этому шифру — сама человеческая личность. Поэтому если симуляцию отключают — на её месте и не возникает осмысленной личности. Ключа к памяти нет. Только неизвестные, зашифрованные данные и то… то, что ими пользовалось раньше.

— И воспользоваться этой информацией стороннему человеку никак нельзя?…

— Кажется я понимаю, что вас беспокоит, — на лице Лазаруса загорелось понимание. — Кто именно вас интересует?

— Капитан Линда Трой. Спецотдел «огаста».

— Коллега? — рассеянно предположил Лазарус, обратившись к своим клавишам.

Я задумчиво посмотрел на этого «механика». Неужели он всерьёз не понимал, чем занимается? Может быть, настоящая человеческая душа и не попадала в эту электронную душеловку — я не теолог, и о вопросах веры почти не задумываюсь — но даже мне было очевидно, что копии человека в этом электронном раю приходится не сладко.

Впрочем…

— А этот ваш лектор в Зале? Он копия, или пока ещё не покидал наш бренный мир?

— Т-800? Это программа. Достаточно тупая, кстати. Если что-то выбивается за привычные рамки, он тут же сигналит мне.

Лазарус вчитался в буквы на экране и хмыкнул.

— Ну что ж, детектив, думаю, вам повезло. Линда Трой действительно присутствует в нашей информационной базе. Но… — Лазарус с хитрецой посмотрел на меня — Дело в том, что в общении с электронными личностями есть ещё одна проблема.

— И какая же? — вяло спросил я, предчувствуя подвох.

Но Лазарус начал издалека.

— Ещё один часто встречающийся в общении с сим-копиями феномен — это синдром отрицания внешнего мира.

Я молчал, ожидая продолжения.

— Дело в том, что многие сим-личности часов через восемь-десять после смерти отказываются выходить на контакт. Вообще.

Лазарус помедлил.

— И даже в самом лучшем случае, единственное сообщение, которое вы от них получите, будет — «Отпустите меня».

Я внимательно посмотрел на Лазаруса, но он, видимо, всяких взглядов навидался. В конце концов, он же этим зарабатывал.

Вот и утратил чувство самосохранения.

— И что вы предлагаете? — вкрадчиво спросил я. — Ведь, как я понимаю, мистерии оживления вы проводите не реже одного раза в неделю?…

— Есть способы… э-э… повысить стремление электронной личности к общению. Но они очень э-э… энергоёмки.

— А это не после таких способов у вас полтергейст начинается?… — уточнил я. — Сколько?…

— Триста юаней, — судя по всему, Лазарус решил много не заламывать. — Понимаете, этот процесс требует специальных знаний…

— Значит, ты можешь вызывать духи умерших из этого их электронного ада. Пригрозив повышенным напряжением.

— Не совсем так… — возможно, Лазарусу очень хотелось бы сказать что-нибудь про секрет фирмы или коммерческую тайну, но я не дал совершить ему такой глупости.

Наручников у меня при себе не было, но плохим же был бы я копом, если бы не умел обойти это досадное обстоятельство.

Собственный пояс Лазаруса, петлёй захлёстнутый на одном его запястье, переброшенный через его шею и намертво затянутый на втором сковал его не хуже смирительной рубашки.

— Я тоже владею таким умением, — сообщил я, вытаскивая из кармана сетевик. — Сейчас я тебя познакомлю с одним очень общительным духом, который будет очень рад поговорить с тобой!

Я надавил на клавишу вызова и злобно гаркнул в трубку.

— Док! Торндайк! Где тебя черти носят, в конце-то концов?..

Кляп Лазарусу я вставлять не стал, так что к моменту появления доктора Торндайка он уже банально сорвал голос, угрожая мне всякими карами, от перечисления которых побледнел бы и Торквемада, и теперь только разевал рот, будто выброшенная на берег штормом рыба.

К счастью, все нужные мне распоряжения Лазарус отдал еще раньше, поэтому проблема наличия или отсутствия у него голоса волновала меня меньше всего.

— Что то ты сегодня злобный, Джек, — мельком оценил обстановку Торндайк, когда вошёл в аппаратную.

— Да ладно, док, с чего вы взяли? Единственная вещь, которая совершенно точно заставляет меня нервничать — так это ваше длительное отсутствие!

Торндайк иронически посмотрел на меня из под очков.

— Джек, я должен был сделать кое-какие покупки. В конце-концов, мисс Трой довольно долго… отсутствовала в мире живых.

Оценив мою перекошенную физиономию, Торндайк покачал головой.

— Всё тот же всех подозревающий Стоун. При сохраненной памяти киберсолдата можно вернуть к функционированию. Но это дело пахнет некромантией — и, уж извини служителя покойницкой за прямоту — пахнет в буквальном смысле.

Поскольку моё лицо стало ещё более кислым, я поспешил прервать поток откровений доктора.

— Про запах я понял… — но закончить не успел.

В усеянную пультами комнату, в которой мы находились, с чертыханиями ввалились двое — в одном я узнал водителя фургончика судмедэкспертизы, вторым был уже знакомы мне проповедник.

Судя по выражению его лица, он всерьёз начал задумываться о карьере убийцы.

Оба тащили носилки с пластиковым мешком, и Торндайк, оценив отсутствие подходящей мебели в помещении, по-хозяйски развернулся к ним.

— Кладите носилки вот на этот пульт, — длань дока указала на единственный более-менее ровный стол.

Отображённая над столешницей виртуальная клавиатура жалобно запищала, когда носилки с телом погрузились в середину дымчатого облачка.

Повисла пауза, когда мы все только смотрели друг на друга, не очень понимая, что делать.