Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Из-за сильного зюйд-веста на море сгущается туман, и видимость ограничивается двумя милями. Мы мчимся под серым парусом, подхваченные попутным ветром, и грозное море словно гонится за нами по пятам. Мы устанавливаем сломавшийся накануне топсель.

Передо мной расстилается Оманский залив; зыбь все время нарастает, и нам придется идти до конца при любой погоде, ибо всякая попытка повернуть назад слишком затруднительна и может плохо кончиться для столь небольшого судна.

Архипелаг Куриа-Муриа — последняя суша на нашем пути; затем придется преодолевать девятьсот миль пустынного моря до самого Малабарского берега. Я с тревогой думаю о низком неприметном индийском береге, вечно окутанном в эту пору туманом, береге, к которому мы должны будем причалить вслепую. Это возможно днем, но не ночью.

Я боюсь, что у нас кончится вода во время столь долгого перехода. Мы должны непременно подойти к самому большому из островов, где, как я слышал, живут несколько бедных рыбаков.

Я оставляю остров Сода с подветренной стороны, чтобы не слишком отклоняться от курса и в то же время избежать возможных шквалов. Впрочем, ровные очертания острова не предвещают воздушных вихрей. Но моряк никогда не должен терять бдительности, ибо море не прощает тех, кто хочет его «обмануть», как говорят туземцы.

Шквал налетает столь внезапно, что фок-мачта тотчас же теряет ликтрос. Нам повезло, ибо в противном случае мы бы снова сломали топсель.

Осторожно лавируя, можно подойти к обрывистому острову со спущенными парусами и стать на малый якорь, который отдают на конце очень длинного троса. Я хочу исправить неполадки до захода на самый большой из островов, где надеюсь набрать воды. При таком тумане, да еще с поврежденной оснасткой, мы рискуем до него не добраться. Что же ожидает нас тогда в Индийском океане?

Пока матросы производят ремонт, я высаживаюсь из любопытства на крохотный клочок земли, зажатый между скалами. Тотчас же мое внимание привлекает одна из впадин, видимо, образовавшаяся от напора воды. Ее защищает от волн гора различных обломков — старые ящики, жестяные бидоны и прочий хлам с камбузов, изрыгаемые морем. Абди с наслаждением роется в этом мусоре, надеясь отыскать таинственные трофеи, как на острове Сейл-Джин[11].

Он проникает в расщелину скалы и вытаскивает оттуда кость, уверяя меня, что «это осталось от человека». Я не настолько знаю сравнительную анатомию, чтобы понять, кому принадлежат останки — верблюду, быку или человеку. Мы снова осматриваем впадину и находим там груду костей и человеческий череп, не оставляющий сомнений в происхождении останков. Весь экипаж сбегается поглядеть на наши находки, и каждый строит догадки, как они попали в эти края, удаленные от морских путей. Видимо, останки заброшены в глубины расщелины приливом, судя по всему, несколько лет назад, и они принадлежат потерпевшим кораблекрушение, которые нашли приют на островке и погибли от голода и жажды, ибо море в этих краях никогда не выбрасывает трупы на берег.

Это зрелище оставляет меня почти безучастным, поскольку крошечный островок посреди неистовой стихии воплощает величие вечной борьбы и такую силу духа, что человеческие останки даже не вызывают жалости.

Я спешу покинуть мрачное место до наступления вечера. Закончив ремонт, мы отправляемся в путь, и остров скрывается в тумане. Внезапно большой остров Куриа-Муриа возникает перед нами из тумана словно враг, преграждающий дорогу.

Я справляюсь с лоциями — замечательной книгой, где собраны наблюдения древних мореплавателей, зачастую терявших свои корабли на рифах, которым они давали свои имена. Если верить справочнику, здесь должен находиться источник с горько-соленой водой, но я согласен и на такую за неимением лучшей. Нужно попытаться причалить к берегу, защищенному с севера.

Высокий остров снижается к югу. На этом плоскогорье виднеются несколько скал, их вершины теряются среди низких облаков, согнанных ветром.

Этот самый большой из трех островов архипелага, видимо, из красноватого песчаника, и его напластования снижаются параллельно поверхности плоскогорья, образуя цепь карнизов, нависающих над морем на головокружительной высоте.

Самая высокая группа скал обращена к северо-востоку таким образом, что верхнее плато острова образует наклон, точно покатая крыша, открытая всем летним зюйд-вестам. Это приводит к страшным шквалам, налетающим с подветренной стороны.

Судя по размерам мелких животных, чаек и других морских птиц, сидящих на карнизе самой высокой скалы, до острова остается примерно полмили. Я подношу к глазам бинокль и с изумлением обнаруживаю, что точки, которые я принял за птиц, оказываются людьми. Я стал жертвой оптического обмана, и теперь горы предстают передо мной в своих истинных размерах.

Следовательно, нас отделяет от острова не полмили, как я полагал, а более двух миль. Волны становятся меньше, но на подходе к острову образуется тяжелая косая зыбь. Ветер вновь обретает силу, и, спустив все паруса и включив двигатель, я держу курс на остров. Несмотря на относительное спокойствие моря, шквалы затрудняют наше продвижение, сбавляя скорость менее чем до одного узла. И все же какая радость идти наперекор ветру, обрушивающемуся с яростным свистом на маленький корабль, дерзнувший бросить ему вызов! Только что он швырял парусник, как соломинку, играл с ним, как кошка с мышью, и вдруг строптивый малыш подбирает паруса, словно крылья, и упорно преодолевает сопротивление ветра.

* * *

По мере приближения к берегу шквалы становятся сокрушительными, ветер проносится над вспенившимся морем и обрушивается на рангоут с воем, в котором слышатся пронзительные крики, хрипы контрабаса и треск. Мачта содрогается, и вместе с ней сотрясается все судно. Только безучастная ко всему машина по-прежнему работает под звуки песни Мухаммеда; парусник продвигается с трудом, но продолжает свой упорный ход, преследуемый шквалом, к которому добавляется муссон.

Через час мы достигаем подножия гор, и берег уже виден во всех подробностях. Скалы образуют полукруг, протянувшийся вдоль всего острова примерно на шесть километров; их острые шпили напоминают развалины древней монастырской ограды. В центральной части раскинулись обширные долины, покрытые блеклой травой и кустарником с синеватой листвой.

Скалы, вырастающие из прибрежного песка, служат предупреждением о подводных рифах, и, несмотря на прозрачность моря, я не решаюсь приближаться к берегу.

Мы становимся на якорь на довольно большой глубине на надежном каменистом дне, и, несмотря на два брошенных якоря, вполне возможно, что нас отнесет в море.

Черные точки, видневшиеся на вершине плато, превращаются в людей, которые подают нам непонятные знаки с берега.

Мы спускаем шлюпку, и я посылаю двух матросов за разъяснениями. У самого берега на них обрушивается огромный вал и накрывает с головой; все исчезает под слоем пены, но тотчас же море выбрасывает их на берег. Подбежавшие люди хватают лодку и вытаскивают ее на землю.

Все обмениваются традиционными приветствиями и затем усаживаются на корточки. Переговоры продолжаются несколько минут. Вернувшись на судно, матросы докладывают, что это место, как я и предполагал, непригодно для стоянки, и нам придется причалить к острову с другой стороны, где можно найти воду, и стоянка гораздо лучше укрыта от ветров.

Этот маневр продолжается почти до самого заката. Наконец я высаживаюсь на берег, чтобы осмотреть остров и познакомиться с местными жителями довольно странного вида. У этих арабов такая же темная кожа, как и у сомалийцев. Лишь вьющиеся, а не курчавые волосы отличают их от африканцев. Население острова состоит из трех семей, насчитывающих в общей сложности двадцать пять — тридцать человек, которые принадлежат к одному роду. Они не поддерживают никаких связей с материком.

Рассказывают, что некогда из Персидского залива прибыл корабль с могущественным кади[12] и его прекрасной дочерью. Она должна была выйти замуж за султана Мукаллы, сурового, но очень богатого старика. Девушка, смирившаяся со своей участью, подобной судьбе всех дочерей ислама, печально вздыхала при мысли об унылых развлечениях гаремных женщин.

вернуться

11

См. «Тайны Красного моря». (Примеч. авт.)

вернуться

12

Кади — мусульманский судья. (Примеч. пер.)

8
{"b":"633841","o":1}