Решив не беспокоить Горгиса посреди ночи, я выбираю первую попавшуюся гостиницу напротив вокзала и покидаю ее на рассвете, чтобы убедиться, что за мной нет «хвоста». Я не замечаю ничего подозрительного и направляюсь в лавку Горгиса — магазин похоронных принадлежностей, служащий хозяину также салоном, где он принимает друзей посреди разнокалиберных гробов и прочих траурных принадлежностей[48].

Лавка уже открыта, и слуга подметает тротуар перед входом. Черное лицо бербера расплывается в улыбке, он узнает меня, хотя мы виделись лишь мельком два года назад, и убегает за хозяином.

Улица постепенно заполняется людьми. Неожиданно передо мной возникает сияющее лицо Абдульфата-младшего. Я улыбаюсь в ответ и жду, что он мне скажет, мысленно Ругая себя за беспечность — вместо того, чтобы зевать по сторонам на пороге лавки, мне следовало спрятаться в каком-нибудь укромном уголке, чтобы остаться незамеченным. Я надеюсь, что незнание египетского диалекта поможет мне избежать разговора, но бандит обращается ко мне на хорошо мне знакомом йеменском наречии. Я притворяюсь, что ни о чем не подозреваю, и спокойно осведомляюсь, когда вернется Юсуф, как будто речь идет о приятной прогулке. Абдульфат тоже делает вид, что не слышал о событиях на мысе Сиум, и говорит, что у него нет никаких вестей о караване. Мы бы еще долго ломали друг перед другом комедию, если бы не появился, поигрывая тростью, свежевыбритый улыбающийся Горгис в светло-сером костюме и соломенной шляпе. Увидев меня, он изображает изумление, чтобы Абдульфат не подумал, что он ждал моего визита. Поздоровавшись с бандитом как со старым другом, он посылает слугу в соседний бар за кофе.

Усевшись за своим необъятным письменным столом, придающим ему начальственный вид, Горгис беседует с Абдульфатом на общие темы, словно не догадываясь о моих связях с бандой Реиса.

Выпив кофе, я откланиваюсь под предлогом какого-то дела и бреду по улице куда глаза глядят, досадуя на злополучную встречу. Если бы я не пропустил поезд в Исмаилии, то ночевал бы у Горгиса и не попал впросак. Однако в каждой случайности есть своя закономерность…

Тем временем меня догоняет бербер из лавки и просит следовать за ним в кафе, где хозяином друг Горгиса. Меня усаживают за стол и приносят традиционную чашку кофе, третью за сегодняшнее утро. Взглянув в окно, я вижу Горгиса, выходящего из экипажа. Он заговаривает со мной игривым тоном, свойственным ему при общении с нужными людьми, которые от него не зависят, подшучивает над моей оплошностью и мягко упрекает за рассеянность, ставшую причиной моего опоздания. Я возражаю, что надеялся перехитрить неприятеля, приехав в неурочный час.

Горгис ведет меня по лестнице на второй этаж в покои, отведенные для друзей, что приезжают в Каир инкогнито. Мы видим Ставро, бреющегося у окна. Видимо, он приехал вчера вечером поездом, который я упустил. Грек не смотрит на нас, продолжая свое занятие, но, услышав о моей утренней встрече с Абдульфатом, поворачивает к нам испуганное лицо в мыльной пене и принимается жалобно причитать, предрекая всяческие беды. Горгис торжествующе улыбается за его спиной, довольный тем, что гигант обнаружил свое малодушие.

Официант-египтянин приносит огромный поднос с жареным козленком и множеством других яств, которых хватило бы на деревенскую свадьбу. Я уже привык к подобным неожиданным трапезам и не удивляюсь их обилию. За столом Горгис рассказывает нам, что Абдульфат был у него сегодня утром и жаловался на француза, оказавшегося обманщиком, намекая на наши дружеские отношения с Горгисом. Поведав о том, что произошло на мысе Сиум, Абдульфат дал ему понять, что Реис пойдет на все, чтобы помешать продаже товара, вплоть до сговора с таможней… Горгис считает его угрозы смехотворными: если Реис предупредит таможенников, то и сам попадет под наблюдение, что ему сейчас не с руки, поскольку он ожидает прибытия тонны гашиша. Горгис притворился, что ничего не знает, и одобрил решение Реиса устранить конкурентов.

Слушая своего компаньона, Ставро горестно вздыхает и в конце концов взрывается:

— Неужели ты думаешь, что он поверил твоим басням? Кто еще, кроме тебя, способен купить тонну гашиша! Выдумка с ворами просто нелепа; всем ясно, что Монфрейд продал то, что было в тайнике…

— Я знаю, что он мне не поверил: я говорил просто так…

Пожав плечами, Ставро опрокидывает стакан вина и продолжает:

— В любом случае нельзя ничего предпринимать до возвращения Михаэля. Кстати, пора послать за ним машину на вокзал…

— Ничего, он и сам доберется, надо только оставить ему что-нибудь пожевать.

Вскоре слышится стук в дверь, и на пороге появляется Михаэль. Все взгляды устремляются к нему, но юноша молчит, не спеша развеять нашу тревогу.

— Ну что, какие новости? — не выдерживает Горгис. — Ты похож на горе-охотника, упустившего дичь.

— Да, в самом деле, охота не удалась! И все же я сумел узнать одну любопытную деталь…

Он наливает стакан воды и выпивает его медленными глотками, продолжая испытывать наше терпение.

Затем, повернувшись ко мне, Михаэль продолжает:

— К вам на судно приходил какой-то негр, выдававший себя за сомалийца?

— Да, я не успел вам об этом сообщить. Манолакис подтвердил мои опасения относительно этого субъекта.

— Однако угроза все еще существует. Этот человек сопровождал Абдульфата во время поисков товара. Следовательно, ему известно, зачем вы приехали в Суэц, и он может вам навредить. Постарайтесь, чтобы ему не удалось ничего предпринять.

Итак, надо мной нависла новая угроза. Я радуюсь в душе, что обошелся со шпионом достаточно мягко и не показал своего отношения к нему. Скорее всего, он будет выжидать еще некоторое время, надеясь добиться своей цели. Но я так устал от всех треволнений, что мне хочется поскорее покончить с этим злополучным делом, хотя бы ценой потери товара.

Я уже думал о том, чтобы отправиться в горы и внезапной атакой освободить Юсуфа. Однако подобные чудеса случаются лишь в приключенческих романах. Осуществить такую операцию на деле практически невозможно. Силой ничего не добьешься — только хитрость, выдержка да еще счастливая случайность могут привести к успеху. В худшем случае я готов пожертвовать шаррасом для спасения Юсуфа, но бандиты расценят мое нежелание продолжать борьбу как трусость и набросятся на меня всей сворой, чтобы завладеть всем остальным товаром.

Тем временем между Ставро и Горгисом разгорается жаркий спор. Первый не хочет ни в чем уступать бандитам, второй же склоняется к мирному договору с ними. Наконец приятели приходят к согласию, и Горгис излагает суть их решения. Они собираются предложить Реису следующую сделку: турок остается владельцем тонны шарраса и получит впридачу еще три тонны в обмен на Юсуфа. Кроме того, Реис должен уплатить мне за товар.

Этот план не противоречит моим замыслам, но Михаэль не разделяет нашего мнения.

— Берегитесь, — предупреждает он, — боюсь, что вы отдадите товар, но Юсуфа взамен не получите…

Горгис резко обрывает приказчика:

— Не вмешивайся не в свое дело и ступай прочь.

Михаэль уходит, понурив голову, а я отвечаю Горгису:

— Я принимаю ваше предложение. Но нужно поторопиться, ибо мое дальнейшее пребывание в Суэце нежелательно: вспомните, что говорил Михаэль о Махмуде. Этот шантажист того и гляди примется диктовать нам свои условия.

— Вы абсолютно правы. Я предвидел ваш ответ и заранее договорился с Реисом о встрече… Мне уже пора идти, чтобы не опоздать. Подождите меня в магазине, я пришлю за вами, если все будет складываться удачно. Пойдемте, нам по дороге.

Горгис явно не хочет оставлять меня наедине со Ставро, и великан это чувствует. Он пожимает плечами с презрительной гримасой, демонстрируя свою независимость, хотя и одобряет в душе решение компаньона.

Я расстаюсь с Горгисом у входа в его магазин, в глубине которого нахожу Михаэля. Молодой человек нисколько не огорчен выходкой хозяина, но мысль о Махмуде по-прежнему не оставляет его в покое.