Я положила свою переднюю ногу на её шею (что позволило мне увидеть яблочно-зелёный цвет моей шерсти) и нежно потёрлась о неё носом. Ощущение, которое я нашла очень приятным.

— Сегодня они всё поймут и будут восхищаться тобой за это.

Я, а точнее пони, которым я была, наклонился и прошептал ей на ухо:

— А теперь иди туда и твори историю. Или я буду вынужден тебя отшлёпать.

Святая Селестия!

Оранжевая пони покраснела и дала владельцу памяти такой взгляд, что я заплатила бы что угодно, лишь бы на меня так посмотрела кобыла.

— Позже, любовничек, — улыбнулась она, немного повеселев, и вышла наружу к толпе. Пони, чью память я смотрела, спокойно наблюдал за ней, его глаза постоянно задерживались на её бёдрах, заставляя и меня смотреть. Хоть я и не могла его винить, но чувствовала я себя очень неуютно. Это была странная память для общего пользования.

Я заметила у неё кобуру, привязанную к одной ноге, в основном скрытую под её костюмом. Пока она шла, промелькнули три красных яблока на ручке цвета слоновой кости.

В приёме не было того уважения и тишины восхищения, которые получила Флаттершай, но Эплджек на подиуме встала прямо, откашлялась и начала говорить медленно и чётко.

— А теперь послушайте. Я понимаю, что не всем по нраву то, что пони из Министерства Чародейских наук работают с нами. Я знаю, что вы все хотите улучшить Эквестрию путём земных пони, и магия всему этому мешает. Но есть вещи, которые слишком важны, чтоб позволить упрямой гордости помешать нам принять помощь. Поверьте, я знаю.

— И я хотела, чтоб вы знали, какую гордость я испытываю, стоя перед вами сёдня. Многие ещё не знали, над чем мы работаем. Нам было очень важно не допустить... — следующее слово явно было не во обиходе её лексикона. — партикуляризма, чтоб сохранить наш проект в неприкосновенности от копыт зебр. Всё, что вы закончили всего за один год... не просто кучка земных пони, которые сделали куда больше за куда меньшее время, когда мы строили Эплузу.

До этого момента её слова отдавали сердитыми раскатами не выдержавшего угнетения пони. Теперь же её голос звучал сурово и смертельно серьезно. Пони в зале наконец-то притихли. Не в страхе к ней, но к её словам.

— Когда я была молода, мой брат, Биг Макинтош, был всегда рядом со мной. Он был моим ближайшим родственником, он никогда не подводил меня. И когда Эквестрия нуждалась в нём, он и её не подвёл. Он героически служил в нашей армии, сражался за наши жизни в течение трёх лет. А потом, когда мы больше всего нуждались в нём, он совершил самую большую жертву.

— Когда та пуля зебры пробила броню и пронзила его сердце, она разбила и моё сердце тоже. — Я видела слёзы в глазах Эплджек. Её голос дрожал, но она говорила дальше. В зале теперь была полная тишина, звучал лишь её голос.

— Год назад мы похоронили моего брата. Биг Макинтоша. И в тот день я дала клятву, что больше никто из пони не погибнет в бою. Они рискуют своими жизнями ради нас. Мы обязаны им. Теперь, начиная с сегодняшнего дня, мы начинаем возвращать им долг.

Носитель памяти начал выходить на сцену. Я почувствовала, как натянулись веревки, и упряжь впилась в мою плоть. Я ощутила сопротивление и услышала, как колеса тележки, которую я тянула, начала двигаться.

— Пони Министерства Технологии, представляю вам всем Стального Рейнджера!

<-=======ooO Ooo=======->

Спустя несколько мгновений воспоминание лопнуло. Последний взгляд сохранился в моём разуме: тележка, на которой стояла волшебная силовая броня. И я тут же вернулась в реальный мир. Я посмотрела на СтилХувза, осознавая, что теперь понимаю его куда больше, чем минуту назад.

* * *

Светло-серые облака сгустились, окутывая пейзаж туманом. Всё, окружавшее нас, разрушенные годами и взрывной волной здания создавали тени и препятствия. Я постоянно посматривала на компас Л.У.М.а, чтобы мы не сбились с пути. Даже Каламити приземлился, чтобы не потерять нас.

Мы вышли на окраину Мэйнхэттена. Факт, что из-за тумана невозможно нормально увидеть город, раздосадовал меня. Каламити и Вельвет Ремеди возглавили шествие, я же плелась за ними, постоянно поглядывая на Л.У.М., в равной степени чтобы ориентироваться и высматривать враждебных существ.

Рядом с нами, чуть впереди и слева замелькала ещё одна красная точка.

— Каламити, враг на юго-западе.

Каламити кивнул и пригнулся, прокрадываясь вперед. Туман окутал его, скрывая его от моих глаз, но компас Л.У.М.а обозначил его местоположение. Вельвет отошла чуть назад, но не теряла его из виду, её рог слабо засветился, в любую секунду готовый набросить щит на оранжевогривого пони в чёрной шляпе-десперадо.

Мгновением позже раздался двойной выстрел.

Каламити вернулся:

— Гигантский радсвин.

Одно из мутировавших свино-образных существ, с которыми я столкнулась под мостом.

— Я надеюсь, вы не собираетесь зажарить и съесть это, — небрежно сказала Вельвет Ремеди. — Я представить себе не могу, будто всё то мясо, что вы съели за последние несколько дней, хоть как-нибудь было полезно.

Я промолчала и лишь метнула в неё взгляд, который она, вероятнее всего, не заметила.

— Вот видишь, терь-то пнятно, с чего ты вся такая вегетарианка у нас, — засмеялся Каламити. — Ты ж никогда не пробовала бекон. Поверь, коль пони было бы суждено есть только фрукты, овёс и траву, то вкус бекона доказывал бы всю злобу и жестокость мира.

Ну зашибись. Теперь я ещё и радсвинину жрать буду.

Чуть позже, когда мы разожгли костер, Каламити начал объяснять, какие части радсвина самые вкусные. Вельвет Ремеди предпочла составить компанию СтилХувзу и держаться подальше от нас.

Её шёлковый голосок лился по воздуху, обращаясь к СтилХувзу:

— А теперь, если мы ввяжемся в бой, я надеюсь, тебе хватит здравого смысла позволить Каламити и Литлпип справиться самим. Без обид — я очень благодарна за то, что пришел к нам на помощь — но больший вклад в мою возможную кончину внесли все же твои гранаты, а не аликорны.

Я об этом так ещё не думала, но Вельвет Ремеди привела веский аргумент. Оружие СтилХувза было чрезвычайно... чрезмерным. И хотя все его прибамбасы неимоверно хороши для борьбы с мантикорами или аликорнами на большой дистанции, они смертельны для всех в ближнем бою или в закрытых помещениях.

Я должна была бы убедить СтилХувза придержать себя в резерве, пока не настанет момент. Я не была уверена, как это воспримет Стальной Рейнджер. Путешествовать с другими и принимать меры предосторожности, чтобы сохранить своих спутников в живых не было для СтилХувза, как я подозреваю, особо важно, чтобы долго иметь с ним дело.

* * *

—... старая песня, — Каламити говорил с Вельвет Ремеди, когда они снова шли впереди группы. — Коль я бы спел её малёхо (неважно, скорее всего), ты наколдовала бы музычки, чтоб петь под неё?

— Ну, — неуверенно протянула Вельвет. — Я, конечно, могу попытаться. — Затем, она ободряюще улыбнулась: — А твой голос довольно хорош. Если бы ты взял пару уроков пения, то тебя можно было бы слушать с удовольствием.

Я закатила глаза. Такова уж моя Вельвет.

Нет, это Вельвет Каламити, одернула я себя. А затем окончательно для себя уяснила: Вельвет Ремеди принадлежала только Вельвет Ремеди, пока она не говорит об обратном. И только до тех пор, пока она это позволяет. А вот Каламити будет принадлежать Вельвет.

И я не собираюсь быть ревнивым третьим крылом.

СтилХувз замыкал наше шествие. Я немножко поотстала, предпочитая вовлечь его в разговор, нежели постоянно брести перед двумя пони впереди меня. В попытках начать разговор, я задала ему вопрос о воспоминании, которое я видела.

— Что за вопрос? — В его голосе читалось предположение,что я ему сейчас задам целую кучу вопросов, половина из которых не были моим делом.

— Министерство Технологий — почему М.В.Т.?

Когда скрытый за бронёй пони заговорил, я услышала нотку облегчения в его голосе:

— Официально оно называлось Министерство Военных Технологий. Но Эплджек было ненавистно это название. Она всегда говорила, что в первую очередь технологические инновации, которые разрабатывало и производило М.В.Т. служили в целом Эквестрии, а не только для войны.