Каламити тоже выглядел гораздо лучше. Он жаловался, что после заклинания починки Вельвет Ремеди в шине не было необходимости, но она настояла, чтобы он носил её по крайней мере ещё один день.

Я бродила по клинике, ища хорошее место, чтобы послушать записи. Я подозревала, что они содержат неприятную информацию. В записях, что мы находили в Пустошах, так редко было что-то хорошее. А в Стойлах тем более.

Я нашла химическую лабораторию в задней части клиники. На мгновение все мысли о записях вылетели у меня из головы. Глядя на препараты и расходные материалы, я поняла, что наряду с тем, что у меня уже есть, мне хватит ингредиентов, чтобы приготовить свои собственные Праздничные Минталки! Такая возможность... Я не могла сопротивляться. Это было бы глупо.

Едва приступив к работе, я вспомнила, зачем пришла сюда. Я запустила проигрыватель, дабы прослушать его запись, пока буду перемалывать обычные скучные Минталки в порошок.

"Ооо..."

Голос был настолько наполнен отчаянием, что я быстро выключила проигрыватель. Я не хотела этого слышать. Я сконцентрировалась на приготовлении в течение нескольких долгих минут, а проигрыватель просто лежал там на столе и злобно смотрел на меня. Наконец, в гневе, я включила его обратно.

"Как это вообще могло произойти?

Мы с врачом только вышли на несколько минут. А когда мы вернулись, клиника оказалась запечатана, и была активирована система пожаротушения, заполняя всю клинику...

Нам потребовалось больше часа, чтобы открыть её снова. Мы пытались прорваться через окно, но оно было бронировано. Зачем они забронировали окно?! Пони внутри умерли от удушья. Лемонгрэйс была там только затем, чтобы ей сняли швы. Она планировала кьюти-праздник для её дочери в этот вечер и даже говорила со мной о том, какой лучше тортик заказать. Новый жеребёнок мистера и миссис Оранж был всё ещё в яслях клиники! О, Боже! Я думаю, они ещё даже не знают об этом!..."

Я выключила его снова. Моё сердце скручивалось в узлы от услышанного. Часть меня хотела плакать, часть хотела гневаться на что-то. Но не было ничего, на что я могла бы обратить свою ярость. Так что я направила её на кран, который отказался дать мне воды. Это было глупо, но зато я почувствовала себя лучше. Наконец (после того, как я добавила воды из своей фляги), я закончила перемешивание смеси и поставила её в печь.

Раздался звук пулемётного огня. Все мысли о журналах, Минталках и химии испарились, когда я услышала крик Вельвет Ремеди. Мои друзья были в беде!

Когда я повернулась, два красных пятна осветились на компасе моего Л.У.М.а. Турели стали враждебными. Примчавшись обратно в центральную клинику, я увидела прятавшихся за поваленной скамейкой Вельвет и Каламити. А снаружи две турели (над ныне закрытой дверью) усеивали пулями окно. Паутина трещин покрывала каждый его дюйм, бронированное стекло вот-вот готово было поддаться.

Левитировав Малый Макинтош, я встала так, чтобы суметь мгновенно сбить обе цели, когда стекло рассыпется. У меня не было много защиты, но если бы я была быстрой и хоть немного везучей, она бы и не понадобилась.

Стекло развалилось звенящим каскадом. Я почувствовала, как первая пуля ударила мне в грудь, хоть и не пробив мою броню полностью, пока я активировала З.П.С. и прицеливалась сразу в обе турели. Вторая пуля прошла через переднюю ногу между ПипБаком и коленкой, когда я сделала первый выстрел. А затем и второй.

БЛАМ! БЛАМ!

Первая турель взорвалась. Пули второй турели двинулись по дуге от Каламити с Вельвет ко мне.

БЛАМ! БЛАМ!

Последняя пуля ударила меня в бок, с громким треском отрикошетив от рукоятки боевого дробовика, когда вторая турель взорвалась.

Я рухнула, внезапно осознав, что опять получила множество ранений, и у меня всё разрывается от боли. Но на этот раз я не беспокоилась об этом. Вельвет Ремеди и Каламити были совсем рядом, и мы находились в клинике. Если бы мне пришлось быть расстрелянной, я не могла бы придумать лучшего места или лучшей компании для этого.

Но как только я ударилась об пол, я через силу заставила себя подняться на копыта, игнорируя мои травмы. Хромая и истекая кровью, я попыталась приковылять в химическую лабораторию. Я должна была убедиться, что мои Праздничные Минталки не пережарились. Теперь, когда мои друзья были в безопасности, мой разум сосредоточился на том, что стало вторым, но всё ещё важным приоритетом.

* * *

Двери Атриума были закрыты и заперты. Мы были запечатаны внутри.

Этот факт был скорее осложнением, чем серьёзным основанием для беспокойства. Я знала, что смогу управлять любой дверью из Отдела безопасности. Однако пробираться к нему означало постоянно оказываться там, где охранные системы весьма рады пострелять когда им вздумается.

Я посмотрела на своих спутников. К настоящему времени я уже начала думать о нас как о опытных воинах пустоши (ну, по крайней мере, о себе и Каламити). Я не очень долго пробыла здесь, снаружи, но это время закаляло как огонь, если побывать в нём однажды. Несколько турелей не должны быть большой угрозой для убийцы драконов.

Я осеклась. Такие мысли были опасны. Последнее, что мне было нужно, так это самой поверить в то, что слышала по радио.

Вельвет Ремеди смотрела на меня печально. Думаю, я была достаточно быстра, хотя казалось, она начала подозревать о том, что же я делала в химической лаборатории. Она не спускала с меня глаз, её укоризненный взгляд жёг мою душу.

Каламити рассматривал что-то на стене. Сначала я предположила, что это был ещё один довоенный плакат. Он изучал его с тем же интересом, что и Вельвет Ремеди что-либо, связанное с Министерством Мира. Но когда я, немного прихрамывая из-за своей заштопанной и перевязанной ноги, подошла ближе, я увидела, что это была карта Стойла. Мои глаза проследовали вверх по лестнице к станции безопасности. Там находился арсенал. На том месте, где в нормальном Стойле были апартаменты Смотрительницы и её семьи, была серия номеров, помеченных как V.I.P. (особо важные пони). На месте же предполагаемого офиса Смотрительницы не было абсолютно ничего.

Я наморщила лоб.

— Я реально ненавижу эти Стойла.

Вельвет Ремеди осматривала скелеты, при этом держа меня в прямой видимости.

— Были... были ли другие Стойла, что вы нашли, тоже плохи?

— Хуже, — ответил Каламити.

Мы двинулись к лестнице, но задержались, проходя мимо доски объявлений. Я съёжилась, когда увидела, что через всю доску кто-то написал, по всей видимости, кровью "ПРЕКРАТИТЕ НАС УБИВАТЬ!!!"

— О небо, — прошептала Вельвет. К моему удивлению, она сорвала одно из объявлений, левитировав поближе, чтобы рассмотреть. Объявление висело между списком новых правил безопасности и заметкой о двух потерявшихся жеребятах, чьи улыбающиеся лица веками всматривались в атриум, полный трупов. Нижняя часть буквы "А" была нарисована на листе, который взяла Вельвет. Я уставилась на нее, задавшись вопросом, что, во имя Луны, может заинтересовать её больше, чем мольба о помощи, написанная собственной кровью умирающего пони.

Вельвет Ремеди повернула листовку так, чтобы мы с Каламити смогли её рассмотреть.

Празднование Третьего Месяца Выживания!

Сегодня вечером в Атриуме!

С 10 до 16 часов

Ведущая — почётный обитатель Стойла 29 — Винил Скретч.

(выпивка будет после двенадцати)

Каламити присвистнул, поправляя шляпу.

— Винил Скретч. Настоящая диджей Пон3... если верить тому, что говорят. Значитца, она всё-таки пережила взрыв жар-бомбы в Мейнхэттене.

Я метнула в Каламити взгляд, говоривший, что тому стоит пересмотреть своё определение слова "пережить".

Как же я ненавидела эти Стойла.

* * *

Остальные турели мало что могли противопоставить скрытности и Малому Макинтошу. Я перезарядила Мак, пока мы продвигались в Отдел безопасности. Я присела за терминал, постаравшись отнестись уважительно к скелету предыдущего его оператора, аккуратно левитировав его в угол к остальным. Вельвет начала читать над ними молитвы.