— Пожалуйста... всё хорошо. Я знаю, все мы перегружены и столько ещё предстоит сделать... и вы всё делаете просто замечательно. — После последнего утверждения она улыбнулась всем в зале. Если бы вся вода в Стойле номер два была заморожена, эта улыбка могла бы растопить её.

— Но... это действительно очень важно. Я говорила с принцессой Луной, и... Я очень, очень хочу осуществить этот проект. Я за него полностью, и я действительно надеюсь, что вы будете тоже.

В зале наступила полная тишина, все слушали.

— Эта страшная, ужасная война зашла далеко, длилась очень долго и принесла боль многим. — Я слышала печаль и боль в её голосе. О, любимая, милосердная Селестия... Мне хотелось подскочить к ней и обнять, солгать, что все будет в порядке. — Луна сказала, Министерство Мира должно найти способ остановить войну и привести всех — и пони и зебр за стол дипломатии.

Какой-то пони, (которого мне непременно захотелось лягнуть прямо в морду) как ни странно, спросил:

— Если война закончится, не останемся ли мы все без работы?

Я услышала, как Флаттершай прошептала: "Твои бы слова, да Селестии в уши."

<-=======ooO Ooo=======->

Я встрепенулась, задыхаясь, будто задерживала дыхание, будто весь мой мир, переполняя меня, вырвался наружу. Пару секунд было потрачено для восстановления опоры под копытами.

Вельвет Ремеди смотрела на меня большими, красивыми глазами. Я улыбнулась ей и левитировала к ней шар памяти, стараясь сосредоточиться вокруг него, а не прямо на нём, чтобы не потеряться в памяти снова.

— Здесь нет ничего плохого.

* * *

Почти весь день мы прошли под серым небом оттенка сланца. Вдали неясно вырисовывались холодные мёртвые остовы Мэйнхэттена, всё ещё более чем в дне пути от нас. Но даже на таком расстоянии ощущалось разрушительное воздействие жар-бомбы. До этих мест пламя не дошло, однако взрывная волна сровняла с землей деревья и изрядно подырявила дома.

Мы приблизились к маленькому скромному домику, стоявшему отдельно от остальных, на пару миль дальше от Мэйнхэттена, чем всё остальное предместье, буквально окружившее город. Передняя дверь домишки смотрела в сторону от города, будто бы намеренно избегая общества городских монолитов позади. По этой причине передняя дверь осталась нетронутой взрывом, в отличие от задней части дома, почти полностью провалившейся вовнутрь. На таком расстоянии действие взрыва схоже с действием сильного урагана, оно лишь ослабило строение, для того чтобы само время довершило процесс разрушения.

Только мы подошли ближе, Каламити шепнул:

— Кто-то дома.

Он поднялся в воздух и украдкой приблизился, чтобы рассмотреть получше. Секунду спустя он вернулся, улыбаясь:

— Всё путём. Там торговец-бродяга, отсиживается в развалинах. А совы можн не бояться — уверен, она ручная.

Каламити развернулся и полетел вперёд, чтобы поприветствовать торговца. Вельвет Ремеди побежала за ним, огибая с западной стороны руины этого небольшого здания. Я последовала за ними и случайно заметила, что кто-то прибил аудиопроигрыватель к входной двери. Он выглядел древним и потрёпанным. Я подозревала, что он тут висит ещё с тех пор, как умер владелец хижины. Я сменила курс и подбежала к двери. Мой ПипБак откуда-то знал эти руины, на нём высветилось: "Коттедж Трикси". Я уже давно бросила попытки понять, почему мой ПипБак хранит маркировки, казалось бы, случайных мест.

Проигрыватель был в ужасной форме. Я стянула его с двери, намереваясь разобраться с ним, пока Каламити торговался с торговцем. В глубине моего сознания голос настаивал, что, возможно, это будет непросто, и стоит воспользоваться Праздничными Минталками. Я знала, что голос лгал, и пыталась игнорировать его.

Когда я вернулась к другим, купец (седой жеребец-единорог с гривой серого цвета и в снаряжении торговца) рассказывал Каламити и Вельвет Ремеди небылицы о Мэйнхэттенских руинах. Судя по тому, как он смотрел на Вельвет, было ясно, что он не видел такой красивой кобылы... ну, очень долго, если вообще когда-либо.

— Призраки? — с недоверием спросила Вельвет Ремеди.

— Ага. Именно поэтому я в одиночку дальше Фетлока не захожу. А там ещё и мантикоры.

— Мантикоры? — засомневался Каламити. — Чёй этим лесным существам делать в руинах крупнейшего довоенного города?

— Не знаю, но руины просто кишат ими. Лучше держаться оттуда подальше.

— ...И призраками, — не унималась Вельвет.

Единорог-торговец кивнул.

— Так говорят, по крайней мере. Имейте ввиду, Мэйнхэттен не похож на Кантерлот, где пони умерли медленно и мучительно. В Мэйнхэттене словно ничего не произошло. Это случилось так быстро, что духи пони даже не поняли, что они мертвы.

— Ерунда, — заржала Вельвет.

Пони наконец заметил подошедшую меня и широко улыбнулся.

— А, ещё один покупатель. Добро пожаловать в... — он повёл копытом на руины здания вокруг нас, — Луной Забытую Дыру. — Сидевшая на лишённом створок шкафу за его спиной робо-сова зажужжала и по-совиному ухнула. В приоткрывшемся металлическом клюве я заметила отблеск спрятанного внутри небольшого магического энергетического оружия. — Ничего особенного, зато всё моё.

Любопытство взяло верх надо мной.

— Почём птичка?

Купец засмеялся.

— Пардоньте, мисс. Старина Гирвинг не продаётся. Торговцы не живут долго в пустошах, если они путешествуют без защиты.

Я кивнула и подошла к Каламити, чтобы передать ему магическое энергокопьё для продажи, и уселась дальше копаться в проигрывателе. Эта штука была сделана до смешного выносливой, но этот уже перенес хренову тучу побоев. Когда я уже достала несколько моих точных инструментов, я поняла, что это будет маленьким чудом, если я чего-нибудь добьюсь от него.

Только начала я работать, как услышала, как Вельвет топает:

— Нет, нет, нет. — Я подняла глаза, удивляясь, почему она возражает против моих стараний, и поняла, что она смотрела на Каламити. Наклонив голову, она оттолкнула его от продавца.

— Какая муха тя укусила? — возмутился Каламити.

— Ты позволяешь ему грабить тебя, вот что! - Возразила она. — Теперь позволь пони, которая кое-что в этом понимает, заняться этим.

Я ошеломлённо наблюдала за своими спутниками. Торговец смотрел на них, слегка нахмурившись. Вельвет Ремеди повернулась к нему, пока Каламити наблюдал со стороны. Она проигнорировала кучу товаров, что Каламити пытался сбыть, не говоря уже о тех, что он пытался купить, и, похлопав ресницами, одарила купца взглядом, вызвавшим у меня укол ревности. Потом спросила:

— То платье, весеннего цвета. Сколько за него?

Она торговалась, включив своё обаяние, и при этом скромно отмечала плохое состояние каждого из платьев, которые он ей предлагал. Вскоре она приобрела четыре платья по цене двух.

Подбежав к Каламити с платьями, Вельвет вежливо его попросила:

— Не будешь ли ты так расчудесно любезен починить тканью этих платьев то, что сделала наша ужасная битва с тем драконом с прекрасным платьем, которое дала мне Литлпип?

Я почувствовала, что моё сердце сделало небольшое сальто в груди. Каламити в замешательстве просто уставился на неё. Купец, наблюдая за ней, медленно пробормотал: "битва с тем драконом."

— Эт ещё зачем? Ты даж медприпасов никаких не выторговала.

Но Вельвет его не слушала.

— Ну пожааалуйста! — добавила она, улыбнувшись Каламити, и тот быстро принялся за работу.

Я вернулась к своей возне с проигрывателем. Спустя почти час я была довольна прогрессом. Я поняла, что содержание записи не стоило затраченных усилий, но этот проигрыватель стал для меня вызовом. Само же сообщение не имело особого значения.

Каламити закончил ремонт великолепного платья Вельвет. Я была впечатлена, платье было почти как новенькое. Вельвет улыбнулась ему и чмокнула в щёку (вызвав у меня ещё один укол ревности), а затем взяла платье и побежала прятаться, чтобы одеть его. (в чём, по правде говоря, я не видела смысла.)