Я повернулась к своим товарищам. Работка вряд ли была сложной. Как раз подходила мне по возможностям. Мне даже навряд ли нужна была магия (которой и так почти не осталось).

— Ах да, чуть не забыла. — Гауда снова пощёлкала когтями друг об друга.

И почему только я чувствовала, что мне это не понравится?

— Чего?

— Залог. — На лице Гауды висела холодная, недружелюбная улыбка. — Не то чтобы я вам не доверяла, но мне надо быть уверенной, что вы не пойдёте и не расскажете Дэдайсу всё о нашей небольшой сделке. Так что... один из вас остаётся здесь со мной.

— Хрена с два! — прорычал Каламити.

— А почему бы тебе не сесть на мой рог и покрутиться? — предложила я сдержанно.

Гауда даже хохотнула над этим. Она раскинула когтями.

— Ну, если не хотите работу, то можете идти на все четыре стороны. Я просто прикажу пони снаружи отпереть дверь, а потом скажу им, что вы больше не находитесь под моей защитой. — Она приподняла бровь, будто давая нам время обдумать каждый вариант, как будто у нас и впрямь был выбор. — Если решите взяться за работу, то следуйте правилам.

Ладно, делать нечего. Я с нескрываемой неприязнью посмотрела на грифину.

— Хорошо. Можешь взять меня. — Мгновение спустя я, вздрогнув, уточнила: — В заложники.

Какую-то долю секунды Гауда раздумывала над предложением.

— Нет. — Острый как бритва коготь рассёк воздух и указал на Вельвет Ремеди. — Останется она.

У меня в рассудке эхом отдались слова, сказанные Каламити: “хрена с два!”. Я раскрыла рот, собираясь излить такой поток ругательств, который поверг бы в шок любого рейдера. Но Вельвет Ремеди опередила меня:

— Договорились.

— Чего?! — Я ошеломлённо уставилась на неё.

Вельвет просто кивнула.

— Здесь есть пони, которым нужна моя помощь. К тому же твои навыки пригодятся для выполнения задания...

— Погоди, — перебила её Гауда. — Нужна помощь? Только не говори мне, что ты ещё один Проповедник.

Вельвет Ремеди смерила грифину строгим взглядом.

— Может быть, тебе стоило сначала спросить чуть больше обо мне, прежде чем заявлять, что останусь с тобой именно я.

* * *

Каламити передал мне бинокль и укрылся за грудой камней, лежащей на вершине холма. Я поднесла его к глазам и оглядела раскинувшуюся перед нашими глазами небольшую искусственного происхождения долину, окружённую гребнями холмов.

Несколько рядов железнодорожных путей пересекали долину и обрывались перед металлическими воротами крепости. Бетонные стены с решётчатыми окнами возвышались над окрестностями, окружая внутренний двор, едва видный сквозь крышу из колючей проволоки (хотя с одного из краёв двора в проволоке имелось отверстие, через которое, очевидно, когда-то спускались грузовые вагоны). Развалины дороги, разрубленные на части несколькими бетонными заграждениями, вели ко вторым металлическим воротам, находящимся под сторожевой вышкой. Между ней и другими башнями прогуливались редкие часовые пони.

Перевоспитательный Скотный Двор Разбитое Копыто

"Восстанавливаем сбившихся с пути тяжёлой работой и любящей заботой"

Мы были предупреждены о том, что долина была заминирована. Путь по дороге обернулся бы в кровавую мясорубку. И даже если бы я пошла в одиночку, воспользовавшись СтелсБаком, я вряд ли прошла бы через закрытые ворота. Судя по их виду, они открывались только изнутри. Если мы собирались проскользнуть вовнутрь незамеченными, у нас оставался лишь один вариант. Я повернулась к Каламити и по его лицу увидела, что он пришёл к тому же выводу.

— Так понимаю, мы подождём, пока стемнеет, потом я перенесу тя туда.

Я кивнула.

— Ты уверен, что твоё крыло выдержит?

Каламити потянул своё забинтованное крыло и несколько раз взмахнул им.

— Агась. Сойдёт. Чтоб меня сбить, нужно всадить больше, чем одну пулю. — Потом быстро добавил: — По крайней мере, когда я не тащу с собой телегу из-под яблок.

Он посмотрел на крыло и помрачнел. Лететь всё равно было рискованно. Тёмное пятно в форме пони на фоне неба вполне могли заметить, особенно если местные часовые ожидали грифонов. Я не хотела вновь рисковать здоровьем Каламити. А СтелсБак не мог укрыть нас обоих. Я поразмышляла над дилеммой, пока меня не осенило. Это должно было сработать, хотя мне было неприятно просить Каламити лишний раз напрягать своё больное крыло. (Даже если он сам это только что предложил.)

— Каламити, помнишь те матрацы, что лежали в бакалее? — спросила я.

Час спустя Каламити плавно снижался, описывая в вечернем небе круги над брешью в колючей проволоке, растянутой над камнедробительным двором. В передних ногах он нёс меня. А я в свою очередь напрягала свой телекинез, левитируя под нами простыню от одного из матрасов из лагеря рейдеров. Покрытый пятнами кусок ткани прямоугольной формы скрывал наши очертания в небе.

Разбитое Копыто стало домом сбежавшим рабам, в частности и тем, что спаслись с того самого железнодорожного состава у Узловой Станции Р-7, которые теперь жили за счёт рейдов на местные фермы. Мой живот скрутило от одной мысли об этом. После того, как я сражалась за свободу рабов, рискуя как своей жизнью, так и жизнями моих друзей (не говоря уже о невинных поездовых пони), от мысли о том, что некоторые бывшие рабы опустятся до самых отвратительных форм варварства, у меня появилось ощущение, будто с меня вот-вот слезет кожа.

Их вожаком был пони по имени Дэдайс, который в свою очередь выполнял приказы ещё более важного пони, которого никто, кроме самого Дэдайса, не видел: Мистера Топаза. Именно для Мистера Топаза Дэдайс организовывал рейды и поддерживал работу на каменоломне.

По словам Гауды, в этой крепости, в офисе Дэдайса, был сейф. А в сейфе лежал гроссбух. Он и был нужен Гауде. Она не сказала зачем.

Честно говоря, у меня самой были причины для того, чтобы покопаться в этом гроссбухе.

Каламити ловко проскользнул сквозь дыру в проволоке и аккуратно приземлился на краю двора.