Гаудина Грознопёрая покачала головой.

— Монархия — это удел пони. Я думала о чём-то более демократичном, более открытом для общества. — Она перевела взгляд на свою дочь. — Возможно, это будет республика, прообразом которой станет легендарный Совет Грифонов.

— Не будет Принцессы? — переспросила я, пытаясь свыкнуться с новой идеей. — Не будет даже Смотрительницы?

— Неа, — ответила Реджи. — Только Арбитр. На тот случай, если главы кланов не сойдутся во мнениях. Мама отлично подойдёт на эту должность.

Мы политикой не занимаемся и стороны не выбираем.

Клюв Гауды расплылся в широкой улыбке.

— Честно говоря, я уже отправила своих послов к буйволам и надеюсь, что Ксенит сможет стать моим представителем у Ангелов.

— Я? — едва слышно произнесла Ксенит, вновь демонстрируя своё умение появляться буквально из ниоткуда. Она, казалось, хотела сначала возразить, но прервалась и сконфуженно спросила: — Ангелы?

Я слышала это название раньше. И, кстати говоря, совсем недавно.

— Это она про нас, — пришла ей на помощь Сефир, которая до этого, вероятно, внимательно вслушивалась в нашу беседу. Трудно сказать, что больше встревожило Ксенит — появление дочери или же название. — После того, как мы стали готовить Дэш по твоему рецепту, некоторые из нас решили, что нашему племени нужно новое название. Мы больше не могли использовать отцовское.

Глаза Ксенит расширились.

— Они хотели что-то клёвое, хотели имя, которое вызывало бы уважение, — объяснила Сефир. — Ну, и раз уж мы живём под огромным Зайкой Смерти, то почему бы не назваться его именем?

— Ты… назвала племя… в честь Зайки Смерти? — Ксенит побледнела. (Что, стоит отметить, для зебры непростая задача.)

— А я даж не знал, что буйволы ещё существуют, — шепнул мне Каламити.

Тут в беседу вмешалась Вельвет Ремеди:

— На самом деле, далеко не всё то, над чем работал Красный Глаз, было какой-то дикостью, — заявила она. — Я бы даже хотела возглавить один из его проектов. — Нахмурившись, Гауда уже собиралась было возразить, но единорожица не дала ей даже начать: — Я про его планы по созданию школ и больниц.

— Вы делите шкуру неубитого медведя, — напомнил им Каламити.

— Я больше заинтересована в фабриках и заводах, — призналась Гауда. — И при этом у меня есть Когти и бывшие рейдеры Разбитого Копыта. Не обижайся, но как одна единственная пони будет строить школы и медицинские центры по всей пустоши?

— Я… — Вельвет Ремеди замялась, краснея. — Я думаю, у меня есть аликорны.

Гауда моргнула.

Ксенит тут же подскочила к Вельвет.

— Если ты действительно займёшься этим, то, пожалуйста, начни с Глифмарка. Ему нужна школа… и медицинский центр. — Она взглянула на Сефир. — Там уже есть врач. И…

Вновь переведя взгляд на Вельвет Ремеди, Ксенит с выражением решительности на лице произнесла:

— Я приняла решение. Я стану их учителем. Это то малое, что я могу для них сделать.

Глаза Вельвет расширились от удивления, а её рот расплылся в улыбке. Она потянулась, чтобы обнять зебру, но Ксенит была готова к таком повороту событий и, стукнув по земле, исчезла в густом облаке дыма. Не ожидав такого, единорожка шлёпнулась на круп и просидела так, потрясённая, добрых десять секунд.

— Ты права, Гаудина, — прийдя в себя, произнесла она. — Даже если у меня есть аликорны, мне всё равно потребуется помощь.

Грифина подняла бровь, давая понять, что внимательно слушает.

— Ты поможешь мне с этим, а я, в память о Кейдже, использую название, которое он придумал. И ещё назову Филлидельфийскую школу в его честь, — предложила Вельвет.

— Послушай, Вельвет… — Каламити вновь попытался образумить свою девушку, но потом, похоже, сдался. Наклонившись ко мне, он пробормотал: — Я искренне надеюсь, что твой план включает в себя разгром армий Анклава и Красного Глаза в Филлидельфии. — Пегас тревожно покосился на Гаудину и Вельвет.

— Название… которое придумал Кейдж? — спросила старая наёмница, а затем вопросительно взглянула на свою дочь.

— "Последователи Апокалипсиса".

* * *

Сегодня:

Ходить по облакам было... странно.

К несчастью, у меня не было времени по-настоящему перебороть это чувство. Мне просто пришлось принять его неправильность и ступить на облака.

— Ты уверена, что нам стоит так разделяться? — кричал Каламити сквозь ветер и грохот обороняющейся базы. Над нами крутился и танцевал Спайк, стараясь не попадаться под выстрелы защитных плазменных пушек, прячась от них за Хищниками, также оборонявшими базу.

— Не волнуйся обо мне, — ответила Вельвет Ремеди, улыбаясь. — У этой старой единорожицы есть ещё парочка новых трюков.

— Старой единорожицы? — отозвался Каламити. — Где она? Прячется за Вельвет?

Какофония разрываемого метала и взрывов обозначили, что второй Хищник попал под обстрел со стороны своих и был выведен из строя. К счастью, солдаты Анклава, оставшиеся охранять базу, не обладали достаточным мастерством, чтобы одновременно стрелять в Спайка и избегать огня по собственным кораблям.

К несчастью, некоторые их выстрелы всё же попадали по Спайку. И его прикрытие начало слабеть.

— Мы должны идти, — сказала я этой парочке, прежде чем ускакать.

— Те лучше быть в порядке, когда я тя снова найду, — сурово сказал Каламити Вельвет.

Прекрасная единорожка улыбнулась и кивнула.

— Конечно буду.

— Они придут за тобой, — не в первый раз сказал Каламити.

— Пусть, — ответила Вельвет. — Они недооценивают меня. Все недооценивают меня.

Каламити и Вельвет остановились, и, посмотрев в глаза друг другу, слились в страстном поцелуе.

Через минуту они оторвались друг от друга. Вельвет ускакала в своём направлении, а Каламити в своём.

* * *

Вчера:

— Прощу прощения за опоздание, — извинился самый прекрасный голос в Эквестрии. — Я не пропустила совещание?

Голос Хомэйдж озарил комнату, поднимая моё настроение. Это как если бы моё сердце взмывало вверх, окружённое стаей бабочек.

— Неа, — ответил Каламити спрайт-боту, из которого звучал голос моей любви. — Мы ток начали. Рад, что ты смогла добраться.

— О, спасибо, спасибо! — обрушила я свои эмоции на Спайка. Мои глаза наполнились слезами радости. Я в последний раз c Хомэйдж. Может, не физически, но это было даже больше, чем то, на что я рассчитывала.

Немного смущённый таким всплеском чувств с моей стороны, пригладив шипы, он произнёс:

— Пожалуйста. — Каждый в пещере глядел на нас. — Да мне это, вообще-то, ничего не стоило.

— Для тебя — ничего, — настаивала я, — а для меня это — всё!

Я ничего не могла с собой поделать. Я обвилась вокруг одной из его лодыжек.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

— Если ты начнёшь целовать Спайка, — игриво сказала Хомэйдж, — я покину комнату.

Остановившись, я посмотрела на толпу и начала краснеть.

— Э-э, Лил'пип? Ты тут говорила, как Анклав зависит от облачной завесы, — тактично напомнил мне Каламити. — Ну, про план.

— А, да. Об этом.

Я снова собралась, убрала упавшую гриву с лица и окинула взглядом комнату, все смотрели на меня. Вот оно. Мой План.

Маленькая пони в моей голове всё никак не могла прекратить прыгать, как Пинки Пай, благодарить Спайка и кричать имя Хомэйжд.

— Анклав уничтожит всё живое в Филлидельфии и похоронит всё, чего там достиг прогресс, под оплавленными обломками, — напомнила я. — Если победят силы Красного Глаза, то выжившие пегасы либо будут порабощены, либо их головы украсят острия пик.

— А Когти Стерн не похожи на тех, кто может удовольствоваться одной победой, — добавила Гауда. — Теперь, когда с Красным Глазом покончено, она постарается взять на себя всю его операцию. Победить самое большой войско Анклава? Она вернёт линию фронта обратно в небо, едва лишь почует проблеск его слабости.

— Это та грифина, что уничтожила племя отца, верно? — спросила Сефир. Ксенит нахмурилась и утвердительно кивнула. — Что ж, тогда мы не позволим им победить, — уверенно сказала молодая зебра.