А эта зебра пользовалась крыльями так, будто только что их отрастила.

— Эта битва была обречена на провал с самого начала, — зарычала Стерн, думая, как лучше всего прибить эту вшивую рабыню. Её любимый вариант — расстрел из анти-мех винтовки — не подходил из-за болевшей повреждённой лапы. И зебра это видела. — Да кем ты себя возомнила?

— Я — никто, — тихо сказала Ксенит, отхаркивая кровь. Глаза Стерн округлились. Разве эта рабыня не была немой? Может быть, я перепутала её с другой зеброй. Не, это невозможно.

— Тогда с чего ты решила, что сможешь разделаться со мной? — недоверчиво прошипела Стерн, аккуратно спускаясь по покатой крыше. Она была как тёмный силуэт на фоне пылавшего красного неба Филлидельфии.

— С того... — Ксенит снова закашляла и застонала от боли в попытке сдвинуться, что только разозлило её. — ...Что я не одна.

— Чего? — Стерн с круглыми глазами проследила за тем, как вторая зебра появилась над её головой. Ветер скинул с неё капюшон плаща в тот момент, когда она нанесла сокрушительный удар копытами по спине грифины в районе позвоночника.

— Не. Трогай. Мою. МАТЬ!

* * *

Два дня назад:

Закат расстилался по всей Эквестрийской Пустоши, словно тяжёлое одеяло, усыпанное румяными цветами, заставляющими облачный покров пылать, подобно предупреждающим огонькам. Видок был такой, будто облака кровоточили.

Старейшина Кросс выделила нам целую дюжину Рейнджеров Эплджек и предложила нам полный доступ к их оружейной. Но я была вынуждена его отклонить; в этом бою пули не будут играть ведущую роль. Но я сама удостоверилась, что каждый Рейнджер был готов к сражению своей жизни.

— Паладин Строуберри Лемонэд?— спросил Каламити, выглядя впечатлённым.

— Младший Паладин, — застенчиво ответила кобыла. — Но да. И я, скорее всего, стану полным Паладином после этого. — Она даже не знала, чем "это" было, но это не поколебало веру в её голосе. Её бодрый голос стал немного более подавленным, когда она пояснила: — Повышения в звании в военное время быстро приходят.

— Какие новости с фронта? — скромно спросила Вельвет Ремеди.

— О, пальба между нами и Стальными Рейнджерами поутихла. Вторжение Анклава заставило Стальных Рейнджеров попрятаться по своим норам. — Исходя из того, что Кроссроадс сказала мне ранее, Рейнджеры Эплджек тем временем приложили свои усилия к помощи остальной части пустоши в борьбе против Анклава, укреплению позиций и зализыванию своих собственных ран. Но иного суждения от гордого молодого Паладина я и не ожидала. — Троттингем наш. Как и Мэйнхэттен. А в Филльдельфии сейчас невесть что творится, так что почему этот город нас должен сейчас волновать?

Потому что там сотни пони, нуждающихся в вашей помощи? Или как насчёт того, что там находится Штаб Стойл-Тек и их собственный мэйнфрейм? Или просто желание сделать что-то правильно?

Свои мысли я решила не озвучивать. Старейшина Кроссроадс имела в копытах более важные дела. Не было необходимости литься дождём на патриотический энтузиазм юного Паладина. Наслаждайся, пока можешь. Суровая реальность скоро заявит о себе.

Я подвинулась, вглядываясь в Эквестрийскую Пустошь через узенькое окошко небесного танка, позволяя моим глазам увидеть это в последний раз. За два месяца я навидалась ужасов, которых бы хватило на целую жизнь кошмаров, жестокости и безысходности, способных разрушить душу. Пустошь походила на труп — выглядела мёртвой и покинутой, не более чем пустая оболочка — который кишел ужасными тварями, питавшимися её гниющей плотью.

Тварями, с которыми я боролась. И боролась успешно, хоть победы и слишком часто давались большой ценой.

— Я Литлпип, — мягко объявила я, ведя беседу лишь между мною и Пустошью. — Ранена, но не побеждена… — Я искала что-то ещё, что могла бы сказать, но лишь одна вещь пришла из моего сердца: — И тебе не победить.

Мгновением позже мы разорвали завесу облаков над нами, и ночное небо открылось нам во всей своей красе, сверкая звёздами.

* * *

Сегодня:

Маленький огонек надежды возник в небе над Филлидельфией снова, пробиваясь вниз сквозь чёрно-красные облака, подобный падающей звезде. Эта звезда пульсировала, испуская потоки света ядовитых цветов, с каждой вспышкой становясь всё ярче и ярче.

КА-БУУУУУУУУУМ!

Огонёк надежды взорвался вспышкой ярче самого солнца Селестии, кольцо света невообразимых цветов разошлось из центра взрыва, гоня перед собой воздушную волну, уносящую отвратительные облака прочь.

Чистый и ясный солнечный свет пролился на отравленные улицы Филлидельфии с сияющего синевой неба.

Расширяющаяся токсичная радуга разорвала остававшиеся в воздухе Хищники и нанесла фатальный удар по уже вышедшему из строя «Рассвету». Падающая со страшным гулом массивная чёрная осадная платформа, казалось, разрушалась под собственным весом, разваливаясь на части и извергая из себя пегасов.

Крошечное пятнышко, бывшее совсем недавно сияющим огоньком надежды, продолжало падать, снижаясь на огромной скорости к Филлидельфийскому Кратеру, откуда оно и появилось ранее.

Нечто, похожее очертаниями на странного тощего пони с кожистыми, как у летучей мыши, крыльями, вырвалось из падающих останков «Рассвета» и помчалось наперерез падающему, чтобы подхватить его.

* * *

Два дня назад:

— НЕТ! — взревел Спайк, его могучий рык угрожал скинуть «Черепаху» с выступа рядом с его пещерой.

Гигантский фиолетовый дракон ударил кулаком по горе, загораживая вход в свой дом.

— Литлпип! Ты ведь знаешь, почему я не позволяю Стальным Рейнджерам заходить в мой дом! Так почему ты привела сюда целую дюжину их?

Вывести из себя дракона. Сделано.

— Спайк, — сказала я спокойно. — Это Рейнджеры Эплджек! Они хорошие ребята. И ты должен знать это, — разумно заметила я, указывая на него копытом. — Ты видел, сколько хорошего они сделали. Ты Наблюдатель.

Морда Спайка сменилась недовольной миной. Он скрестил лапы на груди, фыркая дымом.

— Ну я всё равно не понимаю, зачем ты привела их сюда.

Я глубоко вздохнула. Самое время, чтобы пустить в ход большие щенячьи глазки.

— Неужели ты мне не доверяешь, Спайк?

Дракон застонал.

— Агх. Только ради тебя, Литлпип. — Спайк опустил морду и уставился на самого первого Рейнджера. — Но вести себя хорошо. Никаких лишних хождений. Стоять в передней комнате. Ясно?

— Д-да, ваша ч-чешуйчатость, — стараясь прозвучать уверенно, ответила ему пони изнутри своей силовой брони; эта её слабая попытка оставаться жёсткой выглядела просто смешно, особенно если учесть, что она этому дракону была на пол-зуба.

Большинство из нас быстрым шагом направилось прямо в зияющую пасть Пещеры Дракона. Паерлайт и Реджи летели над нами, маленький розовый шар катился между нашими копытами, тень мыши внутри была едва заметна.

Темнота, царившая около входа, уступила место яркости внутренних помещений. Я просто задохнулась от удивления. Блеск пещеры Спайка был совершенно не таким, как я запомнила.

Залежи драгоценных камней были перенесены, но не далеко: они стали переливающейся мозаикой, покрывающей каждую стену, изображая картины с Кобылами Министерств в их счастливой юности. Я узнала некоторые сцены из историй, рассказанных нам Спайком, когда мы его навестили несколько недель назад. Строчки из драгоценных камней пронизывали потолок и проходили через множество книжных полок, как украшения. Драгоценные камни были зачарованы светиться мягким цветным светом. Стены блестели, отражая свет, словно вывернутый зеркальный шар.

— Вам нравится? — зазвучал голос Сильвер Белл, скачущей к нам. — Я сделала пещеру красивой!

Я потрясённо кивнула. Но это было не просто красиво, а ошеломляюще красиво.

— Ух ты, — замурлыкала Вельвет. — Даже я б так не смогла! — Она заключила маленькую кобылку в объятия. Я посмотрела вокруг и недалеко заметила улыбающуюся Дитзи Ду.

— Реджина!