Маленькая пони в моей голове плакала, скорбя о каждом из пяти пони, которых я не смогла спасти.

Мощный глухой раскат, из-за которого потолок над нами прогнулся, осыпаясь землёй и каменными глыбами, напомнил мне о том, что я пока ещё никого не спасла. Пока мы не выбрались отсюда, я лишь отсрочила их смерть.

Я вытерла глаза ПипНогой, окрасив её в красный. Мой взгляд сместился на поникшую фигуру Отэм Лифа, задержавшись на его нефритовой броне. Я отказалась перезагружать её, пока он не выполнит свою часть сделки. Я не хотела быть сожжённой звёздным оружием в ответ на протянутое копыто помощи.

Я подползла к нему, уделяя особое внимание звёздному бластеру.

— Отлично. Теперь бомба, и я освобожу тебя.

Демонтировать звёздное оружие и извлечь из него энергетическое ядро оказалось куда сложнее, чем я представляла. Это говорило мне о том, насколько опытной должна была быть Хомэйдж, чтобы делать подобное. Я чувствовала радостную боль в своём сердце, гордость за мою любимую смешивалась с горьким пониманием того, что я почти наверняка больше никогда снова не увижу её лицо.

Времени попросту не хватало. Его вообще никогда не хватало.

Самодельное взрывное устройство тихо загудело. Взрывчатка из ошейников окружала оранжевое сияние энергетического ядра звёздного бластера. Я установила таймер и левитировала бомбу вниз по лестнице, направляя её в комнату вознесения. Я помнила эту комнату достаточно хорошо, чтобы не глядя поместить взрывчатку прямо в чашу Красного Глаза.

Я дала нам десять минут. Удары наверху сотрясали комнату, но я не думала, что «Громовержец» сможет добраться до этого подземелья так быстро.

— Ну что ж, — произнёс полковник Отэм Лиф. — Перезагрузи меня, и давай убираться отсюда ко всем чертям.

Я повернулась к брату Каламити. Мяснику Пустоши. Освободить его... Вопрос был даже не в том, принесёт ли он ещё больше вреда, а в том, насколько больше. Сколько ещё пони я позволю ему уничтожить, отпуская его.

Я осознала, что должна сделать. Мой взгляд стал решительным и твёрдым. Я склонилась над ним, телекинетически поднимая забрало его шлема, чтобы видеть его глаза. Карие глаза Отэм Лифа. Такие же, как у Каламити, подумала я с болью в сердце. Но они были тёмно-красными, кровь сочилась из уголков этих глаз, заливая его шерсть и наполняя шлем.

— Ты должнен знать кое-что обо мне, — печально сказала я ему. — Я отнюдь не носитель Элемента Честности. Но я знаю её. И я люблю её.

Я левитировала Малый Макинтош. Отэм Лиф выпучил глаза.

БАХ!

Отступив назад, я убрала оружие Эплджек в кобуру и левитировала двадцать спасённых пони прочь из комнаты.

Долгое время я думала о себе, как об отражении Красного Глаза (увиденном однажды в кривом зеркале Пинки Пай). Но я сравнивала себя не с тем пони. Я была не Красным Глазом.

Я была Эпснэком.

* * *

Все мои друзья уже ожидали меня на борту «Черепахи», когда я вбежала в неё, волоча на телекинетическом буксире двадцать бессознательных единорогов.

— Ну всё! — воскликнул Каламити. — Пора перенести это шоу на крылья!

Собор почти что сровняли с землей, лишь несколько бараков были более-менее целыми. «Громовержец» бомбил землю разноцветным шквалом энергии, буквально распыляя подуровень за подуровнем, пробиваясь до самого низа. Сам же Циклон был сильно потрёпан в бою, и сейчас дым клубами вырывался из множества пробоин в его корпусе. Грозовые облака «Громовержца» находились в нестабильном состоянии, судя по издаваемым ими звукам. Ни дракона, ни аликорнов видно не было, остальные же солдаты Красного Глаза, которым удалось пережить бойню, бежали в Вечнодикий лес, который, как я полагала, только и ждал момента, как бы их прикончить.

Каламити собрал всех в «Черепахе», как друзей, так и беглецов с «Громовержца», и перевёз их всех в укрытие, созданное одним из сбитых Хищников. По шинковке корпуса я предположила, что это судно на счету дракона. К счастью, на моей ПипНоге была метка «Черепахи», так что (после короткого приступа паники) я без проблем её нашла.

— Отэм Лиф? — спросил Каламити, как только я пришла, не успев даже перевести дыхание и вся мокрая от пота.

— Ему не удалось спастись, — ответила я, решив не конкретизировать. — Как и Красному Глазу.

Боль прокатилась по лицу Каламити.

— Оно, наверное, к лучшему, — сказал он, отворачиваясь к кабине небесного танка.

Моя голова раскалывалась с достаточной силой, чтобы составлять конкуренцию бомбардировке Циклона, но с каждым смачным взрывом боль становилась просто зубодробительной. Сейчас мне нужны были друзья, кровать и супер-пупер-мега зелье лечения.

Я открыла люк в грузовое отделение танка, и меня сразу же рывком затащили внутрь и прямо в объятия.

— Литлпип, где же ты пропадала? Я так за тебя переживала!

Я почувствовала облегчение и обняла Вельвет.

— Училась играть в "камень-ножницы-бумагу", — сказала я ей, и сразу же подумала о порождённой звёздами взрывчатке, которую я оставила в Соборе и которая могла взорваться в любую минуту, если уже не взорвалась. — Ставлю на камень.

Моё облегчение сменилось нарастающим беспокойством, когда я разглядела через её плечо и гриву спящего адского пса-альбиноса. Несмотря на то, что «Черепаха» была забита до предела, остальные пони старались держаться от него подальше и не трогать. Я надеялась, что альбинос был под заклинанием Вельвет и был совершенно неопасен. Мой взгляд скользнул вниз и остановился на блестящей кибернетической ноге, на месте которой ранее была лишь уродливая культя.

— Ты ведь сдалась в плен, чтобы помочь ему, да? — медленно спросила я.

— У нас всё было под контролем, — вступил в разговор Лайфблум оттуда, где он осматривал Реджи. Пурпурное свечение его рога охватывало искалеченную конечность грифины. — Ксенит в хижине. Мне больше нечем ей помочь, да и перемещать её мы не посмели. К счастью, аликорну, видимо, было наплевать на неё.

Они оставили её одну?

— Паерлайт осталась там приглядывать за ней, — добавил Лайфблум.

Хорошо, подумала я, вспоминая своё пребывание в Филлидельфии. Не одну. Этого было вполне достаточно.

— Да, и Каламити был такииииим любезным, — проворковала Вельвет. — Тебе бы стоило это видеть! У этих анклавовских шавок, охранявших нас, просто не было шансов.

Моя голова заболела. Сильно.

Я пошла к одному из рюкзаков, в поисках лечебного зелья, когда Каламити закрепил себя в упряжи.

— Какого чёрта он вытворяет?! — внезапно спросил Каламити, подаваясь вперёд, чтобы посмотреть наверх через своё бронированное окно.

Я повернулась и высунула голову в открытый люк, чтобы посмотреть на массивную громаду «Громовержца», нависающую над стёртыми в порошок остатками Собора. Сильно повреждённый Хищник снова объединился с одним из грозовых облаков Циклона, а второй Хищник тем временем подлетал ближе, оставляя за собой полосу чёрного дыма, стараясь не потерять высоту и доползти до Циклона для швартовки. Тень третьего Хищника, приближавшегося с дальней стороны, была различима сквозь дым.

И приближался он просто стремительно.

Я осмотрелась и насчитала четыре сбитых Хищника. Три очевидно сбил дракон, и ещё один пал жертвой зенитных орудий, которыми когда-то располагал Собор. Было ещё два — «Перистый» и Хищник, который отправили за ним вдогонку.

Я поднесла к уху наушник, собираясь с духом, и настроилась на внутреннюю связь анклавовских кораблей, готовая при первых признаках помех вырубить приёмник нахрен. Но вместо шипения я услышала голос кобылы:

"«Перистый»! Говорит Циклон «Громовержец»! Ответьте, или мы откроем огонь, приём!"

Ответа не последовало. Несколько орудий «Громовержца» повернулись навстречу приближающемуся боевому кораблю.

"«Перистый», это последнее предупреждение! Отключайте двигатели, или мы откроем огонь!"