Тогда вполне логично, что вся броня хранилась совсем рядом. Но...

— Один? В казармы? — спросила Реджи, вторя беспокоившим меня мыслям, прежде чем я успела их озвучить. Но после добавила: — Может, подождать у лестницы, пока здесь не пройдёт какой-нибудь ублюдок из Анклава, и по тихому его прикончить? Он и пикнуть не успеет, я как-никак с ножами Кейджа.

— Нет! — воскликнула я, опешив. Сражение с Анклавом в открытом бою — это одно. Но это? Это же убийство!

— Моему братцу смерть бы не помешала, — строго сказал Каламити. — Но большинство пони здесь совсем не плохие. Они прост следуют приказам. Мы не должны убивать этих пони.

— Нет здесь невинных, — прошипела Реджи.

— Может статься и есть, — возразил Каламити. — Не помню такого, чтоб «Громовержец» раньше сам участвовал в боях.

— Мы так не делаем, — присоединилась я, только заставив Реджи глумиться ещё больше.

— Да ладно, — продолжала гнуть своё Реджи. — Не забыла, что я дочь Гуады? Знаю я, что ты тогда устроила в Разбитом Копыте. Если надо, то ты и наёмным убийцей готова стать.

Я вздрогнула. Мне правда, правда не хотелось представлять себя в таком свете, но Реджина была права. И я заслужила этот подлый удар по самооценке, сбросивший меня с собственного пьедестала.

Несмотря на душевные боли, я сменила тактику:

— Ладно, ты права. Но Каламити — тоже. Мы уже видели мятеж команды. Есть вероятность, что большая часть этих пони перейдёт на нашу сторону; дай им шанс и немного возможности.

— Но они уж точно не согласятся, коли ты будешь им глотки резать на лестнице.

Реджи, казалось, согласилась с этим. Она замолчала.

Я двинула к нескольким анклавовским ящикам, лежавшим под лестницей, и легла, приготовившись погрузиться в сон. Каламити (как я предположила) ушёл, чтобы принести броню. Я не могла точно сказать, но это было разумным предположением. Но в любом случае они с Реджиной больше не спорили и не поднимали неприятные этические моменты. Тихо и спокойно. Время сна.

Слишком тихо.

— Рэйнбоу, — прошептала я.

— Дэш.

* * *

Я проснулась, когда Каламити вернулся с анклавовской бронёй и, как я предположила, со всем тем, что смог вынести из медицинского отсека.

— Всё прошло гладко, — сказал он, снимая зебринский плащ-невидимку и передавая его мне. Я потянулась к нему и поняла, что могу видеть свою переднюю ногу. МГ СтелсБак II выдохся, пока я спала. К счастью, никто (по крайней мере, достаточно наблюдательный) до сих пор не использовал лестницу.

Так, стоп.

— Сколько я проспала?

— Да достаточно долго. Он уже устроил себе тут экскурсию, — подразнила меня Реджи откуда-то неподалёку. — Мы решили, что должны дать тебе поспать. — Реджи переключила внимание на Каламити: — А ты не думаешь, что твой брат всё-таки заметит, что целый его грёбаный корабль исчезнет?

Готова поклясться, у одной из Богинь была слабость к нездоровым шуткам. До того, как Каламити ответил, мы услышали дверь, открывшуюся несколькими этажами выше. Музыка затопила лестничную площадку, скрытые динамики у входа ожили, заиграв навязчивую оркестровую музыку с главным музыкальным инструментом — изысканно звучащей виолончелью.

— Вот чёрт, — тихо простонал Каламити. — Это ж Отэм. — И в ответ на мой сомневающийся взгляд он объяснил: — Кто ж ещё, имея целый корабль, будет проигрывать классическую музыку, куда б ни пошёл? — Я заметила, что он встал, расправив крылья так, чтобы почувствовать Реджи, если она попытается пройти мимо него. Я не была уверена, хочет ли он остановить грифину, или просто предупредить её.

На лестничной площадке раздалось эхо голосов:

— И снова, сэр, я приношу свои глубочайшие извинения, — говорила кобыла, почти ноя. — Я всё ещё не могу понять, как этот монстр прошёл мимо нас.

— Без сомнения, с помощью заклинания телепортации, — ответил Отэм Лиф, его голос был твёрд. — Две твари наподобие этой, пытавшиеся прорваться в Нейварро, могли телепортироваться, — добавил он, — но это пустяковое заклинание не помогло ни одной из них.

— Сэр, вы же понимаете, что это западня? — сказала кобыла.

— Конечно же это западня. — Голос жеребца был гладок, как стекло. В отличии от других братьев Каламити, в его голосе не было ни следа фамильного акцента. — Красный Глаз вызывает меня. Нет просто других объяснений этой... — в голосе Отэм Лифа чувствовалась злоба, — ...ментальной атаке.

У меня голова пошла кругом. Если я правильно истолковала услышанное, то, получается, я была не единственной, кого аликорны Красного Глаза "тестировали" своим ментальным изнасилованием.

Отэм Лиф серьёзно заявил:

— И я не собираюсь его разочаровывать.

Только сейчас я поняла, почему Отэм Лиф выдвинулся раньше запланированного.

— Сэр? — начала умолять кобылка, её голос всё приближался. — При всём моём уважении, я считаю что для вас будет серьёзной ошибкой вступать в подобную схватку.

— Я не сомневаюсь в этом, — ответил пегас, принёсший слишком много вреда, разрушения и смертей Эквестрийской Пустоши. — Но есть такие преступления, которые требуют личного счёта.

Я услышала, как над нами открылась другая дверь.

— Если я умру, — проинструктировал её полковник Отэм Лиф, — или меня схватят в заложники, вы будете следовать отданным вам приказаниям. — Его голос начал удаляться, когда оба пони вышли. Я еле расслышала, как он добавил: — Кроме того, Красный Глаз не сможет этого предвидеть...

Дверь начала закрываться. Как только она закрылась, виртуальный классический оркестр испарился, погрузив лестничную площадку в угнетающую тишину.

— Рэйнбоу? — с опаской спросила я.

Ответного "Дэш" не последовало.

* * *

Я включила своё радио, из-за чего мне пришлось, сдерживая кровавые слёзы, срочно выпить ещё одно лечебное зелье из тех, что раздобыл Каламити. Боль, раскалывавшая голову и рог, отступила, а затем и вовсе исчезла. По крайней мере, попав сюда, мы могли восстанавливать здоровье. Даже опухоль в моей ноге почти полностью исчезла.

Кантерлотский статический сигнал с Хищника «Перистый» всё ещё наводнял внутрикорабельный канал Анклава. Тот факт, что «Перистому» не удалось ни заглушить его, ни увести достаточно далеко от «Громовержца», чтобы вывести того из зоны действия сигнала, указывал на то, что силам Анклава на его борту не удалось успешно разобраться с "демоном". Я готова была спорить, что по крайней мере один из других Хищников пытался преследовать «Перистого». Но без средств связи координировать свои действия им было совсем не просто. Я представляла, как солдаты Анклава летают между кораблями, доставляя сообщения.

Я отключилась от того канала сразу же, как услышала ЭТО, но концентрированный удар кантерлотского сигнала до сих пор негативно сказывался на мне. Теперь я переключалась между другими каналами: анклавовский сигнал, контролирующий адских гончих, внутрикорабельный канал классической музыки (одна виолончель, постоянно), радиовещание Красного Глаза (ведётся прямиком из Собора, минуя башни, а значит неподконтрольное Анклаву) и, наконец, обычное вещание пустоши (всегда Анклав; ну, почти всегда).

От Реджи по-прежнему не было ни слуху ни духу. Прошло уже пятнадцать минут.

— У меня несколько бутылочек ледяной Спарк~Колы в рюкзаке, — заметил Каламити. — Они почти так же хороши, как ещё пара часиков сна, я считаю. — Он повернулся к ящикам под лестницей, открывая первый же незапертый. — Ого, — присвистнул он, — гранаты!

Я тут же начала рыться в его рюкзаке под фанфары, звучащие в моём ухе.

— Тебе действительно нужен ПипБак, — шепнула я Каламити с усмешкой. В очередном приступе клептомании он свалил содержимое неимоверного количества аптечек и ящиков Анклава в свои седельные сумки и ещё больше в свой боевой рюкзак. — Хотя бы для сортировки своего барахла.

Мелодия по радио сменилась. Теперь звучала мрачная струнная музыка.

— Ах чёрт, — ответил Каламити, со стуком приложившись своим бронированным копытом по шлему. — В броне ведь есть один из таких. — Очевидно, он впервые должным образом пользовался бронёй Анклава. В те несколько раз, когда я видела его в собственной броне, на нём никогда не было шлема, за исключением краткого пребывания в Старом Олнее.