Не так, как в предыдущих поселениях, — говорил один из нападавших пегасов. — Здесь есть жеребята. Семьи!

Каламити уныло уставился на свой пирог:

— Умно.

— Да, — подтвердила Реджи. — Такими темпами, как сейчас, они всех рейдеров к концу месяца истребят. — И нахмурившись: — Проблема в том, что Анклаву никто не сказал, что Разбитое Копыто уже не рассадник рейдеров. Но это проблема, скорее, для Анклава...

Молодая грифина расплылась в улыбке.

— Тех "птичек" они не посылали, только целый выводок бойцов. Дюжины три, не меньше. Мы их и покрошили. Вся их расчудесная броня и вооружение в полёте и гроша ломаного не стоят, если не уметь их грамотно применять в группе.

Я только моргнула. Это действительно свежий взгляд на угрозу Анклава. Хотя Когти — это же наёмники-профессионалы, основательно вооружённые, закалённые годами боёв на пустошах.

Реджи встала из-за стола.

— Ладно, тут уже что-то всё затухло, а я ещё пирога Кейджу обещала захватить. В общем, я сваливаю.

Грифина прошла пару метров, после чего неожиданно обернулась и метнулась обратно к нам, вонзив в стол свой острый коготь.

— И знайте: куда б вы сейчас ни отправились, мы с Кейджем идём с вами.

— Что?

— И не спорьте. Не знаю, что вы там задумали сейчас делать, только обычно от ваших побед всей Эквестрии польза. — Реджи обвела нас взглядом, сделав голос потише. — Маманя, конечно, этого никогда не признает, но она вам чертовски благодарна за Прекрасную Долину. У Богини планы на грифонов были весьма непривлекательны. — Для грифонов Единства нет. — Раз её детьми будут все пони, то все остальные потенциальные их соперники заносятся в расстрельный список. Да и половина причин, по которым на Красного Глаза работает столько наших, и по которым такие, как Стерн, ему так преданы... — чаша, из которой Ксенит только что пила, застучала по полу, — ...это то, что все они знали о его замыслах против Богини.

Наша троица переглянулась.

Реджи продолжила:

— И как мне с брательником кажется, вы — лучшая возможность этой пустоши разобраться со всем этим. К тому же, под самый накал страстей у вас не хватает двоих бойцов, включая и "тяжёлую артиллерию". Мы вам необходимы.

Слышать такое было по меньшей мере... странно. Когти так не работали. Во всяком случае, Гауда.

— Но мы же вас не нанимали. — И за этим сразу последовала другая мысль: — А мать ваша как на это смотрит?

— Вы ещё передумаете, когда узнаете, во что ввязываетесь, — сказал Каламити.

— Да плевать, — не уступала Реджи. — Считайте, что мы себя сами наняли на это дело. Ну, это чтоб вы не думали, что мы от вас отстанем.

— Мы с благодарностью примем любую помощь, — отметила Ксенит. — Я ведь права, малышка?

Я поглядела на Каламити снова. Может быть, всего лишь может быть, нам всё-таки удастся пережить этот план.

* * *

Сквозь утреннюю туманную изморось я увидела, как четыре десятка чёрных бронированных силуэтов поднялось над вратами и влетело в город.

На какой-то момент я почувствовала ярость и страх. Анклав собирался атаковать ещё раз! Однако потом я заметила мягкое, карамельного цвета свечение, обволакивающее комплекты брони Анклава, и поняла что в них не было пони.

Тяжёлые ворота с грохотом отворились, и в город вошёл Подъёмник. Но он был не один. Позади него шла измождённая долгой дорогой угольного цвета единорожица, в белоснежной гриве которой виднелись знакомые вплетения алого и золотого. Она была одета в боевое платье Рэрити, а вместо седельных сумок на её боках висели жёлтые аптечки.

Это была она.

Вельвет Ремеди остановилась, её глаза расширились, когда она увидела меня. Мы смотрели друг на друга сквозь пелену дождя, разделённые рекой грязи, в которую превратилась главная улица Новой Эплузы.

Она отшатнулась назад, когда я галопом бросилась к ней. Между нами была боль. Но эту боль затмевала надежда, которую я почувствовала, вновь увидев Вельвет. Она попробовала пятиться, но я заключила её в объятия, прежде чем ей удалось бы сбежать.

— Ты тоже тут? — спросила она кротко. — Ну конечно же ты тут.

— Богини, как же мы по тебе скучали, — сказала я ей, не отпуская. — Пожалуйста, скажи что ты больше не покинешь нас.

— Я... Я пришла, чтобы помочь, — пробормотала она в нерешительности. — Я... навещала СтилХувза... и увидела взрыв.

— Она пришла сюда вчера, поздно ночью, — обратился ко мне Подъёмник. — Помогала в основном пегасам, которые были слишком ранены, чтобы улететь домой.

Конечно она помогала.

Вельвет Ремеди было плевать, кто перед ней. Она всегда была готова остановиться и помочь любому пони, что встречались у неё на пути, не важно, хорошими они были или плохими. Я лишь надеялась, что её доброта не будет забыта Анклавом.

— Я собирал их броню, — сказал Подъёмник, указывая рогом вверх. — Собираюсь отдать эти комплекты Дитзи Ду, думаю они ей пригодятся. Мы в долгу перед ней за то, что она сделала. Надеюсь, это сможет погасить хотя бы малую его часть. — В этот момент Подъёмник стал мне нравиться чуточку больше. — В конце концов, ведь это она их всех посбивала.

Намереваясь сменить тему, Вельвет Ремеди указала копытом на Подъёмника.

— Этот хвастался, что он самый лучший телекинетик на Пустоши, — сказала она с возмущением. — Очевидно, что он ещё не встречался с тобой.

Мы с Подъёмником обменялись взглядами. Единорог усмехнулся, когда я отвесила ему почтительный поклон, на что он ответил мне тем же.

— Или я ошибалась, впрочем как и всегда, — вздохнула Вельвет, глядя на нас.

— Подъёмник был моим учителем, — объяснила я. — Он рассказал мне, как... раскрыть свой... телекинетический потенциал? — Богини, это звучало глупо. Я решила, что это из-за того, что я читала слишком много комиксов про "Кобыл-Мечниц" и слишком долго была одна.

Ксенит (и откуда только она взялась?) прошептала мне на ухо:

— А сейчас ты должна сказать: "И теперь ученик стал мастером."

Я моргнула, всё ещё пытаясь осознать то, что где-то рядом стояла невидимая Ксенит.

— Что? Почему?

— Так принято, — серьёзно прошептала она.

Я потрясла головой.

— Кем?

На это у зебры, видимо, ответа не было.

Подъёмник пошёл дальше, леветируя несколько дюжин анклавовых бронекостюмов, добытых им снаружи, в сторону "Абсолютно Всего". Ксенит, отступив назад, казалось, растворилась в туманной сырости утреннего дождя. И всё-таки Сильвер Белл была права — зебра была немного жутковатой.

Под дождём остались стоять только я и Вельвет. Одни.

— Вельвет...

— Литлпип...

— Сначала ты...

— Давай лучше ты...

Мы остановились, разговор не клеился. Между нами повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по металлическим крышам железнодорожных вагонов.

— Литлпип, то, что я наговорила тебе тогда... — снова начала Вельвет. — Это было ужасно.

Я глубоко вздохнула. Её слова всё ещё отдавались болью в моей душе; рана, нанесённая ими, была слишком глубока. Но, тем не менее:

— Ты была права, — сказала я Вельвет. — И ты пыталась защитить меня, докричатся до меня. Остановить, — добавила я, осознавая, что это была чистая правда. — Это была моя вина. Я должна была остановится тогда. Кобыла, тыкающая палкой в осиное гнездо, не может не быть ужаленной.

На мгновение я задумалась, а существуют ли осы в Эквестрии до сих пор? Я видела их только в книжках.

Вельвет Ремеди потрясла головой, хлопнув промокшей полосатой гривой.

— Нет. То, что я сказала, было грубо. И... лицемерно. — Она стряхнула с себя аптечки. Жёлтые ящики с розовыми бабочками упали в грязную воду. — Я не достойна быть последовательницей Флаттершай. И не достойна быть твоим другом.

Я видела, что она дрожит. Главным образом из-за усталости и холода. Должно быть, она мчалась галопом всю дорогу, от самого Фетлока. А это было неблизко. Я приподняла её мордашку, подперев копытцем ей подбородок, и заглянула Вельвет в глаза. Они были мокрыми не только из-за дождя. Она плакала.