В голове поезда я услышала ещё стрельбу, которую вели пони в поезде, сражающиеся за свои жизни. В хвосте поезда я, кажется, услышала крик Вельвет Ремеди! Я повернулась на звук её голоса, когда что-то в головной части поезда упало с громким звуком, и затем поезд покачнулся, будто его колеса переехали тело, упавшее перед ним на рельсы.

Каламити ловко приземлился рядом со мной.

Я смотрела на него с удивлением, и он, кажется, немного покраснел, пригладив копытом гриву.

— Боюсь, наш острокрылый друг не смогёт к нам присоединиться. Он отказался слезть с моего хвоста. Даж когда я пролетел между вагонами. — Каламити ухмыльнулся, осматриваясь, как бы пытаясь найти отставшего от него друга. — Клянусь, он был прям позади меня, вот токо что!

Я тоже ухмыльнулась. Потом указала копытом на пассажирский вагон.

— Погнали, поможем Вельвет!

Каламити кивнул и взвился в воздух, ему даже не надо было никуда лететь, поскольку  движущийся вместе с поездом пассажирский вагон подъехал прямо к нему. Я увидела, как он исчез в зазоре перед ним, и кинулась помогать поездовым пони. Пока я бежала к ним, испуганный голос в моей голове вопрошал, чем же стала моя жизнь, если так много пони хотят меня лишить её и я бросаюсь на них в атаку?

* * *

Последний из выживших тягловых пони бежал вместе со мной по крышам, и только мы нырнули в открытую дверь пассажирского вагона, как два розовых пучка магической энергии вырвались из боевого седла белого единорога-налётчика. Пони, который был рядом со мной всего секунду назад, теперь был лишь сверкающим розовым пеплом, развеявшимся на ветру.

Пассажирский вагон был пуст! Или типа того. Черно-шёрстное тело работорговца свисало с потолка, истыканное иглами. Заклинание, наложенное на его копыта, держало его даже после смерти. На моего спутника-земного пони это зрелище произвело то ещё впечатление. Ну и, может быть, я тоже немного вскрикнула.

— Вот чё я те скажу: я предпочитаю работорговцев, которые стреляют пулями! — тягловый пони ахнул, вставая. — Фиг перебинтуешь того, кто превратился в пыль!

Я была совершенно согласна с этим.

Через заднюю дверь, ведущую на вагон-платформу, вбежала Вельвет Ремеди. Увидев поездового пони, она поманила его за собой.

— Пожалуйста, поговори с Каламити! Он в тормозном вагоне!

— К нам движется какая-то сволочь, — я предупредила её, — и ещё четверо за ней. Я думаю, это последние. Но у одного из них боевое седло с энергопушками!

Вельвет осмотрительно кивнула, затем посмотрела на потолок и указала копытом на висящее тело.

— э-Этот пришёл прямо по потолку! К-как насекомое! — Она явно была шокирована, причём скорее тем, что ей пришлось лишить кого-то жизни, чем самими обстоятельствами случившегося, но, как я подозревала, она не осознавала произошедшего в полной мере. Пока что. Я задумалась, не являлась ли её периодически отталкивающее поведение частью своеобразного защитного механизма, помогающего справляться с ужасами Эквестрийской Пустоши.

Земной пони пробежал мимо неё, перезаряжая своё оружие, и пинком захлопнул за собой дверь.

Минуту спустя прискакал Каламити.

— Я отцепил тормозной вагон, усе пони в нём! Работорговцы не доберутся до них! — он опустил голову и топнул об пол. — Вот здесь мы будем держать оборону!

Не успел Каламити сказать о своём намерении, как три работорговца во главе с единорогом проникли в вагон. Но не спереди или позади, а через окна!

З.П.С. захватило работорговца, ворвавшегося через окно слева. На таком расстоянии мне было трудно промахнуться. К несчастью, им тоже. Рог Вельвет Ремеди засветился, когда я выстрелила в грудь моей первой цели, раз и ещё раз. Его броня погасила большую часть урона, но его отбросило назад, его собственный выстрел задел мою щеку. Я повернулась ко второму, но недостаточно быстро, чтобы предотвратить удар его магически зачарованной кувалды в мою грудную клетку! Боль была ослепляющей! Я даже слышала, как кости хрустят у меня под бронёй!

Мой визг боли не остановил его от нанесения второго удара, уже по моей спине. Броня Дитзи Ду рассеяла удар по моему телу, спася меня от сломанной спины и очень короткой жизни парализованного.

Двойной выстрел Каламити проделал в работорговце, что был с его стороны, две зияющие дыры. Кровь и внутренности забрызгали кровать, стены и окна.

Последняя пошла на Вельвет. О Богиня, почему она не носила броню? Я смотрела с пола в ужасе, как работорговка вонзила ей боевой нож глубоко в плечо, совсем рядом с шеей. Кровь хлынула из раны и пропитала её угольную шёрстку. Заклинание Вельвет взорвалось, магия, исходящая из её рога, мгновенно погасла.

Я начала вставать, вскрикнув снова, когда острая боль прорезала моё тело огненными когтями. Моё заклинание прицеливания перезаряжалось, но мой первый противник уже оправился и поднимал своё оружие. Пони с кувалдой замахнулся снова, собираясь избить меня до состояния неподвижности: неподвижности трупа.

Каламити выстрелил. Броня, которая спасла работорговца от моего боевого дробовика, не защитила его от мощных ружей моего напарника. Пони, нанесшая рану Вельвет, ухватилась зубами за рукоятку ножа, намереваясь вытащить его, но рог Вельвет вновь засветился, и нож окутало сияние телекинеза. Это было простое, слабое заклинание, удерживающее оружие. Но оно не дало пони вынуть нож с ожидаемой лёгкостью, и эта мимолётная пауза дала Каламити достаточно времени, чтобы направить стволы на неё. Он вновь выстрелил, и сырые ошмётки работорговца забрызгали Вельвет.

У меня всё горело от боли, моё видение было сильно размыто, я тяжело дышала. По крайней мере, теперь мы были три на один. Но как только работорговец поднял молот над моей головой, распахнулась дверь, и белый единорог, стоявший за ней, открыл огонь из своей энерго-магической пушки.

Мой рог вспыхнул, оттолкнув пони с кувалдой на линию огня. Мгновение спустя мой импровизированный щит стал светящимся розовым пеплом.

Теперь соотношение сил было действительно три на одного. И хотя боль мешала мне стрелять, моё прицеливающее заклинание наконец-то перезарядилось, и благодаря З.П.С. выстрелы отправились в цель. А Каламити такая помощь не требовалась и подавно.

* * *

Рог Вельвет Ремеди светился, она медленно восстанавливала мои сломанные рёбра. Боль в боку была сведена к пульсирующей, но достаточной, чтобы выдавить из меня хныканье.

— Действительно, Литлпип, это становится привычкой. — Её собственная шерсть слиплась от крови. Последнее из наших лечебных зелий было потрачено, мы с ней носили последние из бинтов, что у нас были. Один лишь Каламити остался практически невредим.

Мёртвые работорговцы лежали вокруг, за исключением того, что был с кувалдой. Его тело испарилось — обратилось в пепел. Меня поразила мысль, что я могла сейчас дышать этим самым пеплом.

Я отвернулась, уставившись в пол. Хоть мы и выиграли, но не хотелось подобной победы. Вместо этого я чувствовала, что стала причиной смерти полдюжины тягловых пони. В конце концов, я тоже потерпела неудачу в бою. Если бы Каламити не было с нами...

Прочесть обуревающие меня мысли по моему лицу было очень легко, Вельвет Ремеди в попытке успокоить меня сказала:

— По крайней мере, ты одолела того пони с ужасной кувалдой. Всё, что я успела сделать — это отвлечь на себя внимание.

— Ты делаешь большее. Твои навыки исцеления и восстанавливающее заклинание трудно переоценить, — сказала я. И прибавила: — Хотя я удивлена, что ты не осталась с рабами и жеребятами.

Вельвет Ремеди заржала:

— В том вагоне было слишком много народу. Если бы я осталась там, кто-нибудь бы точно задохнулся! — Она закончила обрабатывать мои раны, морщась от тряски поезда. За окнами проносились пейзажи.

— Агась, — Каламити вернулся к нам, пробираясь сквозь грохот поезда. — Похоже, это был последний.

На повороте поезд опасно заскрежетал, заставляя нас опомниться. Вельвет посмотрела на нас и спросила с тревогой:

— Никто из вас, случаем, не думает тоже, что мы едем слишком быстро? Как этот ваш поезд замедлить?