— И что, скажи на милость, здесь, по-твоему, должно случиться, если правда будет не на нашей стороне?

Паладин Амарант отступила ещё на два шага.

— Тут всё ясно. Убить их.

Как только она это произнесла, все точки на моём компасе окрасились в красный цвет. Все, кроме единорожицы.

— Что?! — вскричала она, оборачиваясь к остальным. — Отставить приказ!

Но было уже поздно.

Неподвижно стоявший СтилХувз держал Стальных Рейнджеров под прицелом, активировав заклинание наведения своей брони ещё во время разговора. Прежде чем кто-либо из них успел отреагировать на слова Паладина Амарант или той единорожицы, наш Рыцарь Эпплджек выпустил в них тучу фугасных гранат. Трое Рейнджеров разлетелись на бронированные потроха раньше, чем единорожица произнесла "приказ", но её слова потонули в грохоте многочисленных взрывов.

Паладин Амарант выстрелила в СтилХувза практически в упор. Снаряды, которыми было заряжено её двойное противотанковое орудие, прошли насквозь, пробив броню СтилХувза и оставив после себя идеально круглые отверстия. С глухим металлическим стуком он упал на землю. Его метка на моём компасе погасла.

Амарант резко обернулась ко мне, но успела только заглянуть в дула снайперской и зебринской винтовок и Малого Макинтоша, направленных на неё. Я выстрелила из всего разом. Судя по тому, как из отверстий, пробитых моими выстрелами в её броне, вырвались голубые искры, убили её, вероятно, магически улучшенные пули Малого Макинтоша.

Мир вокруг меня взорвался вспышками гранат и ракет, которые выпустили оставшиеся три Стальных Рейнджера, пренебрегая безопасностью как Старейшины, так и единорожицы. Они целились в СтилХувза, но, как только он пал, их заклятья прицеливания потеряли наводку. Я ощутила, как по мне хлестнули шрапнель и огонь, и свалилась на землю со звоном в ушах. Магическая хватка, которой я держала всё своё оружие, тут же испарилась.

Даже почти оглохнув от взрывов, я всё равно слышала эхо Грома Спитфайр, разносившееся по Мэйнхэттенскому побережью. Два Стальных Рейнджера упали, умерев раньше, чем коснулись земли. Третий выпустил ещё две ракеты. Я видела, как Ксенит проскакала мимо меня, уклоняясь от них, упёрлась передними копытами в землю и, развернувшись всем телом, лягнула рыцаря в шлем с такой силой, что у него хрустнула шея.

Когда она обернулась ко мне, я увидела, что в зубах у неё был зажат небольшой пузырёк. Она бросила его. Пузырёк разбился об землю, и парковка начала заполняться дымом.

Я с трудом поднялась на ноги, сражаясь с болью, пронзавшей многие части моего тела. ПипБак посылал мне медицинские предупреждения. Некоторые из моих порезов были довольно глубокими, и я быстро истекала кровью. Сортировщик инвентаря немедленно поместил в пределы досягаемости остатки медицинских припасов, которые я ранее забрала у Вельвет Ремеди. Я приняла последнее болеутоляющее и выпила исцеляющее зелье.

Новые взрывы прорвали землю невдалеке от меня, отбросив меня назад. Я ударилась головой о бетон с достаточной силой, чтобы это оглушило меня. Стальные Рейнджеры, остававшиеся до этого в укрытиях, вышли на позиции, с которых по нам можно было открыть огонь. В ушах звенело, а зрение у меня помутилось, но я всё равно различала звук пулемётной стрельбы.

Дым и пыль затуманивали мой взор, но Л.У.М. по-прежнему отмечал цели. Я не представляла, что же случилось с Ксенит. Я огляделась, старательно моргая глазами, чтобы очистить их от песчинок бетона, но нигде не могла её увидеть. Не было даже дружественного огонька, который мог бы отмечать её на компасе.

Ещё один дружественный огонёк вспыхнул на компасе, одновременно с ужасным звуком, потрясшим воздух. СтилХувз снова поднимался на ноги в вихре невиданной некромантической энергии. Кантерлотские Гули не остаются лежать мертвецами. Их нужно обратить в пепел или расчленить, чтобы удержать на земле.

Я испытывала одновременно радость и ужас, ещё больше страшась предстоящего похода в Руины Кантерлота.

Кто-то полз ко мне — дружественный огонёк на моём компасе. Я обернулась, ожидая увидеть Ксенит. Это была единорожица-писец. Она тащила себя по разбитому асфальту, оставляя позади красную полосу из разодранного бока: взрывом ей оторвало ногу.

— Я... — сказала она слабо, вглядываясь в меня так настойчиво, как будто от этого зависела её жизнь, — ...не... понимаю...

Но её жизнь не зависела от меня. Она уже была окончена. Во второй раз за тот день я дала болеутоляющее (всё, что у меня осталось) той пони, которая должна была быть моим врагом.

* * *

Я обнаружила, что лежу на соломенной подстилке на главной площади Арбы и наблюдаю за скачущими по своим делам разноцветными пони. Многие останавливались, чтобы махнуть копытом в знак приветствия, или подходили поздороваться. "Самый дружелюбный город в Пустоши" — гласил их лозунг, и судя по всему, они в самом деле жили в согласии с ним. Как сказала мне одна пони (взаправду уродливая кобылица красновато-коричневого цвета с отсохшей левой задней ногой и кьютимаркой, напоминавшей кастрюльку): "Ну должны же мы быть в чём-то хороши. Во всём остальном этот город отстоен. Так что, возможно, мы и есть его лучшая часть, верно?"

Фасады всех магазинов были заколочены, за исключением зданий "Быстропомощь Хелпингхуф" (где окна были обклеены пожелтевшими листовками и постерами) и "Комиксы Добродетели" (где не то что окон — фасада уже не было). Однако город, очевидно, не был заброшенным: в нём жили почти полдюжины семей.

Этой ночью мы могли бы заночевать у них. Добрые пони Арбы настояли на том, чтобы любезно принять нас как гостей за спасение торговца этим утром.

Я была слишком слаба, чтобы спорить. Или вообще что-либо чувствовать. Отчасти из-за болеутоляющих, которыми меня накачала Вельвет Ремеди, перед тем как обмотать бинтами, словно музейный экспонат. Приходите поглазеть на редчайшую мумию Обитателя Стойла. Но остерегайтесь проклятия.

Я не могла вспомнить, чем закончился бой. Как и большую часть из того, что связано с единорожицей-писцом, будто её просто вычеркнули из этой жизни. Я получила сотрясение. Вельвет Ремеди предупредила, что у меня могло возникнуть помутнение.

— Ещё раз спасибо за вашу любезную помощь, незнакомец, — говорил Каламити купец. — Мне был бы конец, если бы вы не вмешались.

Вельвет Ремеди подбежала ко мне словно бы из ниоткуда. Она нежно поцеловала меня в рог, как если бы я была её маленьким жеребёнком.

— Как твоя голова?

Я буркнула в ответ. В голове было полно стенающих теней.

— Ты будешь в порядке, Литлпип, — сказала она успокаивающе. — Просто отдохни. — Произнеся это, она вздохнула. — Хотя кому я это говорю?

— Где вы сейчас были? — спросила я, меняя тему.

— Помогли торговцу подлечить браминов, — ответила она, показав на двухголовых животных. — В одного попало несколько пуль, а у другого осколок стекла застрял в копыте. Прежде чем первый поднимется на ноги, пройдёт день или два, так что сегодня торговец разделит с нами трапезу.

Я кивнула.

— Это любезно с твоей стороны. — Сама же я недоумевала, как можно заметить кусочек стекла под чьим-то копытом. Ну, в смысле, копыта же на земле стоят, верно?

— А, так она сама мне сказала, — непринуждённо ответила Вельвет, когда я озвучила свой вопрос. Она снова поцеловала меня в лоб и предупредила: — Я пойду посижу с Каламити. — После чего неспешно ускакала, оставив меня в раздумьях, когда это она успела научиться разговаривать с животными. Голова у меня не варила как следует, и я была уверена: что-то я упустила.

Поднявшись, я огляделась по сторонам. Делать мне было нечего, а большее, на что я была сейчас способна — разве что пристрелить кого. Так что я включила ещё одну аудиозапись неизвестной охранницы магазина.

"Весь день провела на дне рождения своей племяшки. Поначалу, честно говоря, я хотела, чтобы меня вызвали на службу, но, само собой, ничего не происходило. Меня всё же так и подмывало изобразить ложный звонок. Знаю, это ужасно и эгоистично, но Дарлин страдает от симптомов Невроза Военного Времени, а я ничем не могу ей помочь. Мне пришлось как дуре просто беспомощно стоять и, бросая вместе с сестрой озабоченные взгляды на Дарлин, покуда она ходила взад и вперёд по комнате, выслушивать её ворчание: 'Ну и что с того, что сегодня мой день рождения? Завтра мы все можем быть мертвы. Меня бесит эта война! Почему всё должно быть именно так? Неужели уже поздно прийти к мирному решению? Уверена, среди зебр есть и хорошие.' Праздничного настроения не было ни у кого.