То же случилось и с фонтанами. Один из них, между школой и жилыми секторами, разбрызгивал коричневую воду. Ужасные звуки доносились от труб и водопровода, как от неких противоестественных монстров.

Я замерла, как только красная точка вспыхнула на компасе моего Л.У.М.а. Где-то, прямо перед нами, бродило одно из тех существ, про которых рассказывал Подъёмник. И никто из нас не потрудился попросить их описание.

— Ну... есть соображения, каких именно "паразитов" мы должны здесь найти? — прошептала я, присев и двигаясь так тихо, как только можно.

Спальни, в отличии от душевых, были разделены: верхний этаж для жеребцов и нижний для кобыл. В отличие от Стойла Два, где помещения были семейными. Мой Л.У.М. раздражал своей ограниченностью, он не мог сказать, на каком этаже находится существо, показывая, что сейчас оно стоит прямо перед нами. Я левитировала Малый Макинтош, готовая ко всему.

— Щас никаких, — прошептал Каламити в ответ. — Если я не ошибаюсь, мы их не ищем. Мы, типа, дверь закрываем.

— Если я не ошибаюсь, — парировала я, возможно, чуть громче, чем следовало бы, — предполагается, что это я должна закрыть дверь. Тебя тут вообще быть не должно.

Всё-таки, в чём-то он был прав. Запершись в логове неизвестных существ, околачиваться по коридорам и всюду совать нос — наверное, самый глупый поступок, до которого только можно додуматься. С другой стороны, это было совсем другое Стойло. Моё любопытство не позволило бы мне оставить его неисследованным. И если уж я заперта здесь на пару часов, времени лучше не найти.

Каламити покачал головой, но последовал за мной.

Мы подошли на пару шагов ближе, и красная точка снова пропала. Я быстро повернулась, стараясь разглядеть что-то позади нас, но напрасно. Либо существо попросту испарилось, либо сверху действительно был ещё один этаж. Мы присели, пытаясь не шуметь. Спустя мгновение красная точка вновь появилась. Прямо перед нами. Несколько секунд — и она исчезла. На сей раз, очевидно, навсегда.

* * *

Если закрыть глаза на старость и разруху, школа в Стойле Двадцать Четыре выглядела точь-в-точь как дома. Школьные парты, стоящие ровными рядочками. Игровая площадка с игрушками. Стол учителя с терминалом, карандашами и даже давно сгнившим яблоком. Единственное различие состояло в большом стеклянном резервуаре, когда-то бывшим аквариумом. Даже в этих проржавевших стенах я чувствовала себя как дома.

Это должно было утешить меня, но нет. Напротив, стало как-то неприятно жутко. И это доводило меня до края. Постоянный стук и гудение в трубах усугубляли мой дискомфорт и вдобавок награждали слабой головной болью. И что хуже всего, мы столкнулись с тремя “призраками” — враждебными существами, появлявшимися только на Л.У.М.е, а так как у Каламити не было своего ПипБака, то он не мог понять, на что я так реагирую.

Я заволновалась, что мой Локатор Ушки-на-Макушке, или весь ПипБак целиком, сломался или испортился в Пустоши. И тут же разубедилась, вспомнив, что ПипБакам  не страшны и гораздо худшие испытания. Скорее всего, у этих созданий была собственная магия, что ничуть не утешало.

— Слышала когда-нибудь о пони по имени Принц Селест?

— Что? — Я подошла, подняв бровь. — Дай-ка гляну... — Телекинезом подняв книгу со стола, я прочитала пару предложений, затем захлопнула её, чтоб посмотреть на обложку. — “Жеребец на луне”?!

Каламити хихикнул.

— Припоминаю, как мам читала мне чё-т подобное... ток там была кобыла на луне, если не ошибаюсь.

— Потому что там действительно была кобыла на луне! — Я начала быстро просматривать другие книги на столах и полках. Закончив, я пришла к важному выводу:

— Во-первых: во всех книгах каждая мало-мальски важная пони изменена на жеребца...

— Ну, я подозревал, что некоторые из них были жеребцами...

— Во-вторых! — настойчиво продолжила я, несмотря на голос, казавшийся напряжённым даже для моих ушей. — Ни в одной книге нету ничего, кроме самых туманных ссылок, на историю или правителей Эквестрии.

Не то, чтоб библиотека Стойла Два была совершенной в данном смысле — новая история в любой книге основывалась на старой. Но это не было нехваткой материала. Это было преднамеренным искажением фактов и смысла! В части Стойла, посвящённой образованию! Это... это...

— Ты ща чё-нить сожжёшь, если не остынешь.

Я со злостью бросила за угол книгу, которую держала. Я собралась уйти, негодование плащом окутывало меня, когда я вспомнила о терминале на столе учителя. Экран светился мягким светом. Подойдя к нему и готовясь взломать, я слегка разочаровалась, когда терминал с готовностью предложил свои тайны. Записи в основном были о посещениях и успеваемости. Две выбивались из общего ряда.

Первая:

“Настоящей неожиданностью стало сегодняшнее тестирование единорогов на магические способности. Все маленькие пони принесли своих домашних животных и на них показывали левитацию. Достаточно просто, несмотря на то что извивающееся животное может утруднить задание для жеребят в их возрасте. Мне пришлось позволить Масленке и Перидэнс взять талисман класса, так как у них не было своих питомцев. Перидэнс волновался, но, я думаю, что Масленка испугалась змеи, хоть ей и сказали, что она обеззублена и безопасна. Разумеется, у Масленки не очень хорошо получалось.

Всех удивила маленькая Кванта, целый год испытывавшая затруднения даже с простой левитацией. Знаю, что такого никогда не наблюдали у девочек, но я не могу представить иного объяснения: в классе случилось настоящее чудо. Кванта не только подняла себя, но и вспышкой энергии затронула всех животных в классе. Большинство выздоровело, но некоторые (наш талисман в том числе), кажется, полностью исчезли. И что самое странное, загадочная вспышка, похоже, превратила старую уродливую кошку Кэрот Тэйл в... ладно, ещё более уродливую старую кошку.

Это продлилось всего мгновение. С Квантой, похоже, всё в порядке. Никто не понял, что она сделала. Конечно, я оповещу родителей, да и Кэрот Тэйл травмирована. Чудом будет, если я смогу чему-то научить этих жеребят до конца недели. Между тем, я собираюсь писать прошение, чтобы ещё один жеребец присматривал за тестами. Так, на всякий случай.”

Вторую, последнюю запись в терминале сделали пару дней спустя:

“Я ожидал, что родители будут держать жеребят дома после случившегося в начале недели, но теперь они могли бы и отпустить их. Вместо этого посещаемость всё ещё низка. Сегодня почти половина учеников пропустила уроки. Если после выходных ничего не изменится, мне придётся поговорить с родителями. А если и это не сработает, то и со Смотрителем.”

Несколько мгновений я пялилась на последнюю запись.

— Погоди... Смотритель?

Каламити любопытно посмотрел на меня.

— Что-то не так?

— Смотрительницей этого Стойла был... жеребец?

Пегас моргнул, глаза его чуточку расширились.

— И что?

— Предполагается, Смотрительница всегда она. Вот что не так.

— Что, думаешь, жеребчику не под силу то, что делает кобыла?

Озадаченная, я пыталась доходчиво объяснить:

— Н-нет. Дело вообще не в этом! — я отрицательно покачала копытом. — Это.. Просто так правильно. Это традиция.

Он не двигался. Голос пегаса был удивительно ровный.

— Хочешь сказать, что даже если был бы жеребец, способный управлять Стойлом лучше, чем кто-либо, и его кьютимарка указывала на это, и ему не разрешили бы только потому, что он жеребец?

Я сглотнула, отступив назад. Параспрайт задери, я была права! Всё же я не нашлась, как объяснить мою правоту без самокопания. Я просто промолчала.

Каламити развернулся и вышел из класса. На этот раз я последовала за ним.

* * *

— Ладно, чё-то я запутался.

Перед нами была другая дверь на Технический Этаж. Справа — кафе. Слева — кладовая. В последней мы обнаружили светящийся терминал, пару стеллажей с продовольствием и плакат на стене, изображающий могучего жеребца, храброго и высокого, в готовности встретить опасность лицом к лицу, в окружении трёх кобыл, припавших к земле, напуганных, но смотрящих на него как на спасителя, с обожанием.