Пока я работала с терминалом, Каламити стоял на страже. Мы подняли головы, когда к нам эхом прикатился приглушённый звук взрыва несколькими этажами выше.

— Значит, любящей заботой встретить не получилось.

— Агась.

— Если я всё это переживу, то однажды усядусь и напишу продолжение Руководства по Выживанию в Пустоши, описав всё, что Дитзи Ду умудрилась пропустить.

Мне, конечно, нравилась пони-гуль, но... серьёзно, целая глава о радсвинах и лишь упоминание об адских гончих? А глава о перенастройке роботов под свои нужды оказалась вообще сплошным проёбом.

Я сосредоточилась на своей задачке, отсеивая различные варианты паролей, пока не нашла верный. Было почти так же сложно, как с терминалом Пинки Пай. Почти.

Издав серию громких лязгов, массивная дверь опустилась в пол. Слегка удивившись этому, я шагнула в хранилище.

Кто-то уже побывал здесь. Остались лишь разбросанные повсюду довоенные монеты, а большинство малых сейфов вдоль стен были открыты и опустошены.

— Тю-у-у, вот эт облом.

Я приметила три малых сейфа и один большой, которые выглядели нетронутыми. Их замки явно требовали уровень умений гораздо выше... неужели это была работа того самого взломщика-конкурента, что навёл такой беспорядок на Энергостанции №12?

Нет, это же бессмысленно. Но моя внутренняя пони не собиралась отказываться от этого предположения.

Я начала с самого большого сейфа, уверенная в том, что смогу с ним справиться, полная желания победить воображаемого соперника по уровню мастерства.

Пришлось приложить усилие, чтобы открыть сейф, но штифты наконец встали на место. Большая дверь неспешно открылась. Я с энтузиазмом потянула её телекинезом, собираясь посмотреть, что же внутри.

Внутри были два объекта, один из которых я видела ранее, правда, через бинокль: антимех-винтовка. Только эта была совсем нетронутая, с золотым стилизованным под пламя филигранным узором, явно сделанным на заказ, тёмными цитринами на стволе и гравированной именной табличкой "Гром Спитфайр". Она была разобрана на части, чтобы уместиться в сейф. Требовалась некоторая сборка.

Увидев массивную пушку, Каламити присвистнул.

Моё внимание привлекла небольшая коробка рядом. На ней была знакомая яблочная эмблемка, хотя здесь было одно яблоко, а не три, как на Малом Макинтоше. Я извлекла коробку наружу. У неё был свой замок, но он выглядел сравнительно просто.

— Самоцветы на стволе? Да, видал такие раньше, — сказал позади меня Каламити, всё ещё впечатлённый оружием, — На них чары, которые гасят отдачу. Эт для того, чтоб пегас мог стрелять и при этом не сбиваться с курса.

Я хихикнула. Он наверняка решил, что был проницателен.

— Нравится? Она твоя. — Я улыбнулась. — У меня даже есть немного патронов для неё.

Коробка с яблоком щёлкнула и открылась. Я поняла, что видела похожую коробку раньше — в сейфе Винил Скретч. Как и та, эта содержала в себе четыре шара памяти.

Я поставила открытую коробку на пол. Позади меня, Каламити изо всех сил старался не запищать от радости.

— Спасиб те, Лил'пип. Эт очень мило с твоей стороны...

— Каламити, — я утихомирила его улыбкой. — Посторожи тут. Я, возможно, буду недоступна некоторое время.

Оранжевогривый пегас обратил внимание на коробку с шарами памяти и кивнул, повернувшись ко входу в хранилище в боевой готовности.

Я направила свой рог в сторону коробки, подняв первый попавшийся шар памяти, и сфокусировалась на нём. Банк, Каламити и вся Эквестрийская Пустошь исчезли в небытие.

<-=======ooO Ooo=======->

Эпплджек смотрела на меня, как будто я потеряла рассудок.

— И вот какого сена ты это на себя нацепил?

Я очень надеялась узнать больше о прошлом... и, если повезёт, о Кобылах Министерств. Но обнаружить одну из них, обращающейся ко мне, вблизи и лично? Это лежало за гранью везения.

Комната вокруг нас была очень похожа на номера в Башне Тенпони, как они должны были выглядеть первоначально. Может быть, это был Министерский Центр? На фоне играла песня, которую я слышала раньше:

“О, как мне бурю усмирить,

Когда война в твоих глазах?

О, как тебя мне защитить,

Когда повсюду ложь и страх?

И когда всё, что было мило,

В руинах обрело могилу,

И вам не выжить здесь –

Нам шепчет глас впотьмах.”

Мне понадобилось мгновение, чтобы вспомнить это, но я однажды видела СтилХувза, фактически очарованного этой песней.

— Чтобы запомнить этот вечер, — почувствовала я, как произносят мои губы. Слова были произнесены мягким, низким, рокочущим голосом. О, Луна... это был голос СтилХувза! Более учтивый и совсем не такой резкий, как у гуля, которого мы знаем, но это определённо был он.

Как, чёрт возьми, это воспоминание завалялось здесь? В этом банке? Только теперь мне стало ясно, что СтилХувз, должно быть, знал, что это за здание, не потому, что заметил его вчера, а потому, что помнил это.

— А вот фигушки. Я не собираюсь с тобой ничего делать, пока на тебе этот нелепый реколлектор, Эпплснэк! — Эпплджек топнула ногой. — А ну, снимай сейчас же.

Постойте, чего? О нет. Мне правда, правда не следует быть здесь. Это же... личное. И...

— Я свяжу тебя. Твоим же лассо.

Эпплджек выпучила глаза. На её веснушчатых щёках проступил румянец.

О, милостивая Селестия, прояви милосердие. Мало того, что я вторглась в личные воспоминания СтилХувза, так этот парень ещё и был возбуждён. Я ощущала горячую напряжённость, которой мне отчаянно хотелось избежать. Я взмолилась Богине, чтобы она вытащила меня из этого воспоминания, избавила меня от него. И моего спутника-гуля тоже. Он не заслуживал, чтобы я была здесь. И я очень не хотела здесь находиться.

Глаза угрожающе прищурились.

— С чего же это ты взял, будто можешь превзойти меня с моим же лассо, солдатик?

(Часть моего мозга замерла, удивляясь, что сельская пони, ставшая важной политической фигурой, влюбилась в городского жеребца, ставшего солдатом).

СтилХувз... нет, Эпплснэк наклонился вперёд (то горячее давление у него в паху стало для меня совершенно невыносимым) и сипло прошептал:

— Потому что знаю, что тебя это заводит.

Слишком много информации! Пожалуйста, Селестия, Луна, кто-нибудь... остановите воспоминание... я хочу сейчас же кончить! Ааааа! То есть, уйти. Я хочу уйти!

Я почти поверила, что мои молитвы были услышаны, как только от ближайшего сияющего терминала раздался громкий звенящий звук. Эпплджек сбросила маску "оленя, застывшего в свете фар".

— Всё равно нет, — ответила она, разворачиваясь к терминалу. — Сейчас мне нужно посмотреть, что там. А тебе лучше бы снять эту штуковину до того, как я закончу. Ты выглядишь нелепо!

Я почувствовала, как мой хозяин вздыхает, потом идёт к тому, в чём я узнала дверь ванной. Меня охватил внезапный ужас. Эпплснэк всё ещё испытывал свою... твёрдость. О, Богиня, пожалуйста, пусть там не будет зеркала в полный рост!

Испуганный вскрик рыжей кобылы разрешил мои беспокойства с пугающей быстротой.

— Что случилось? — спросила я голосом Эпплснэка.

Кобыла Министерства Технологий прокручивала информацию на экране терминала так быстро, как ей позволяло её копыто.

— Нет... — простонала она. — Нет, они не могли! — Её голос становился громче и всё более напряжённым: — Нет! Они... они... Как они могли?!

Опять, более решительно:

— ЭйДжей, любимая, что случилось?

Эпплджек повернулась к своему солдатику. На глазах у неё навернулись слезы, а в голосе появилась устрашающая резкость.

— Айроншод — вот что случилось! — Она сплюнула, когда прочие эмоции, кипевшие у неё на душе, выплеснулись в виде ярости. — Один год! Стальные Рейнджеры просуществовали один год, и Айроншод Файрармс взяли и сделали ружьё, разработанное, чтобы пробивать их броню! Они создали оружие, чтобы убивать своих же!

Я почувствовала, как Эпплснэк посерьёзнел от этих вестей.