Ещё один разряд промазал вчистую, попав в одно из разбитых окон офиса и изжарив терминал, которым я воспользовалась буквально пять минут назад, чтобы открыть вышеупомянутую дверь.

Металлический мостик был чертовски длинным. А за моей спиной были роботы, стрелявшие молниями. Я зарычала от напряжения, удерживая себя в воздухе, и почувствовала, что в глазах у меня начинает темнеть. Мне надо было остановиться, чтобы не потерять сознание, что, в свою очередь, стало бы моим концом.

Разжав магическую хватку, я повалилась на мостик. Он качнулся, но выдержал. Я перевела дыхание, которое сдерживала всё это время, и пустилась в галоп.

— Не убегай! Мы хотим подружиться с тобой!

Ещё выстрелы. Я напряглась, ожидая парализующего электрического разряда, поднимающегося от копыт и расползающегося по всему телу. Вместо этого я услышала громкий хлопок, звук бьющегося стекла и лопающихся тросов откуда-то сверху. На бегу подняв взгляд, я увидела, как один из разрядов попал в висящую под потолком слабо жужжащую лампу, и она взорвалась. И это, как ни странно, было последней каплей: одно крепление оторвалось от старого, потрескавшегося потолка и сорвалось вниз, сминая дорожку за моей спиной. Вся конструкция тяжело содрогнулась, а потом секция прямо за мной обрушилась с режущим ухо скрежетом гнущегося металла.

Разъеби меня Селестия копытом!

Должна признать, мой репертуар по части изощрённых ругательств заметно вырос после встречи с рейдерами. И сейчас мне, несущейся на головокружительной скорости наперегонки с громыхающим смертельным домино обваливающихся за моей спиной секций дорожки, эта фраза показалась как нельзя более подходящей к ситуации.

Я была почти у двери, когда металлическая дорожка ушла у меня из-под ног. Я бросилась вперёд, двигаясь лишь по инерции, и зацепилась за последнюю секцию одними передними ногами. Я висела, задние ноги болтались на высоте нескольких этажей над древним сборочным конвейером для винтовок, разбитым упавшими мостками. Я напряглась, пытаясь забраться наверх. Сердце немыслимо колотилось в груди. Я пыталась отогнать картины падения, которые рисовало моё воображение — старалась не думать о том, как мой позвоночник ломается от приземления на ленту конвейера внизу. По крайней мере, чёртовы роботы больше не стреляли по мне, откатившись в укрытие.

Казалось, это заняло целую вечность, но я сантиметр за сантиметром втащила своё тело на последнюю секцию мостика. Она угрожающе заколебалась подо мной, как торчащий из стены трамплин. Её держали лишь болты, шатающиеся в разбитых нишах. Я аккуратно поднялась и тихонько шагнула к двери.

Молния врезалась в мостик, сбивая меня с ног в болезненных конвульсиях. Я упала в проходе, меня жестоко трясло, грива и хвост встали дыбом. Мостик ответил металлическим скрипом и просел ещё на десяток сантиметров, угрожая скинуть меня в пропасть внизу.

Я с трудом поднялась на трясущихся ногах. Другой разряд прилетел практически из-под меня, промахнувшись мимо дорожки меньше чем на метр, и ударил в потолок. Опалённая штукатурка дождём посыпалась вниз. Я толкнула дверь, и словно гора свалилась у меня с плеч, когда та поддалась. Мостик просел ещё ниже. Я пошатнулась, зацепившись передними ногами за дверной проём, чтобы не соскользнуть по ставшей довольно крутой металлической платформе. Третий заряд рассёк воздух, попав в ещё один заводской светильник, взрывая лампу и опасно раскачивая плафон.

Заржав от натуги, я ввалилась в комнату. Я развернулась и села в проходе, глядя на робота, нарезающего круги прямо подо мной и пытающегося понять, как бы меня достать. Затем сильным ударом передних копыт я обрушила последнюю секцию мостика. Она упала, обдирая стену, и приземлилась на мозговой резервуар робота, раздавив его и разорвав остальную машину практически пополам. Должна признать, хруст, сопровождавший это событие, меня чрезвычайно удовлетворил.

* * *

Я понимала, что если в комнате, куда я с таким риском для жизни успешно забралась, не окажется другого выхода — я крепко влипну.

Закрыв за собой дверь, я немедленно успокоилась. Цвет, в который была выкрашена комната, когда-то был ярко-оранжевым, и за прошедшие годы он так и не потерял своей теплоты. Деревянная обшивка, должно быть, привносила чувство уюта и комфорта в кабинет, как мне показалось, смотрительницы завода. Теперь же эта обшивка была прогнившей и облупившейся. На стене над столом висел огромный логотип из ныне сильно потускневшей бронзы:

ОГНЕННЫЕ ПОДКОВЫ

Как вам такие яблочки?

Я не поняла его смысла.

Оставив его в покое, я осмотрелась. Большой фигурный стол, кресло, шкафчики для документов, гардероб, плакат в подсвеченной рамке — такой же, что я видела раньше на заводе, но гораздо лучше сохранившийся. На нём на фоне радужных взрывов были изображены грациозные пегасы, рассекающие небосклон и стреляющие по тёмным полосатым фигурам со злыми светящимися глазами.

“Лучше быть распятым, чем полосатым!

Вступай в Вооружённые силы Эквестрии

уже сегодня!”

Мой взгляд едва задержался на них, переместившись на более важные вещи. В офисе находились терминал, который я могла взломать, стенной сейф и личный лифт, который, если бы был в рабочем состоянии, мог безопасно доставить меня на первый этаж к выходу из этой западни. Под столом обнаружился ящик с боеприпасами. А потом мой взгляд упал на нечто уникальное: в противоположную стену была вмонтирована стеклянная витрина, внутри которой красовался превосходно сохранившийся револьвер. Модель такая же, как у меня, но сделанная поистине с любовью. На нём был установлен оптический прицел, а рукоять была отделана слоновой костью для наиболее удобного удержания во рту и доступа к спусковому крючку. На рукоятке была эмблема — три яблока.

Я, образно выражаясь, размяла копыта на сейфе. Замок был сложным, но после нескольких попыток и одной сломанной шпильки я научилась избегать дальнейших потерь. Сейф открылся с громким щелчком. Внушительное количество предметов внутри заставило меня засомневаться в бесполезности экскурсии по «Огненным Подковам». Я начала сортировать найденное богатство, откладывая ценные вещи. Внутри обнаружился мешочек с довоенными монетами, номер журнала «Армия Эквестрии сегодня», целая стопка финансовых документов, имевших ценность пару веков назад, упаковка чего-то, смахивающего на жвачку (я не смогла разобрать надпись на ней), энергетическая батарея Спарк’о’Мэджик. Наконец, там лежало странное техномагическое накопытное устройство, которое определённо должно было подключаться к ПипБаку. Заинтригованная, я надела его и подождала, пока мой ПипБак его опознает.

СтелсБак — заклинание невидимости. Один заряд.

Ни-хре-на себе!

Следующим в списке был терминал. Достав комплект инструментов, я извлекла оттуда декодер и принялась за работу. Этот терминал было сложнее взломать, чем все, попадавшиеся мне ранее. Даже с моими инструментами мне пришлось несколько раз отключиться, чтобы не заблокировать компьютер. Глядя на экран, я вытащила из сумки второе яблоко и, откусив, почувствовала, что мне на зуб попало что-то твёрдое. Я поднесла яблоко к глазам и увидела пулю, торчащую из него. Взглянув на сумку, я заметила маленькое отверстие, и мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, когда это произошло.

Взломав терминал, я обнаружила целый ворох старых заметок и сообщений. Вдобавок, на терминале находились коды для отключения роботизированной системы безопасности. А ещё с него можно было открыть как сейф, так и витрину в стене. Я закатила глаза: спасибо, дорогое мироздание, ты подарило мне прекрасную возможность облегчить себе жизнь... сразу после того, как я с таким трудом обошлась без твоей помощи. Ещё я поняла, что не сломала бы заколку, займись я компьютером в первую очередь.

Я приказала терминалу открыть витрину. Эта команда запустила сообщение:

— Кузен Брейбёрн. Я знаю, мы долгое время не общались, но дело, по ходу, идёт к большой войне, и мы, возможно, больше не увидимся. Я хочу всё исправить. Сейчас я не собираюсь просто так сотрясать воздух. Мы оба знаем, чем это кончилось в последний раз. Вместо этого я посылаю тебе Малый Макинтош как дар и извинение. Чтобы показать свою искренность. Сохрани его ради меня, хорошо?