Террел нетерпеливо остановил доктора.
— Но это уже случилось. Не переживайте, мы найдем его. Как это произошло?
Доктор Хертц отхлебнул кофе, поставил чашку.
— Скорее всего, Льюис проявил халатность и сам подставил себя под удар. Однако верится в это с трудом, так как персонал у меня весьма квалифицированный. Но иного объяснения я не нахожу. Инструкции у нас очень строгие. Ночью на каждом этаже дежурят, как минимум, два человека. Один из них отдыхает, а другой наблюдает за коридором. Сидя за столом, он видит двери всех палат. Существует строгое правило: если пациент позвонит, санитар обязан разбудить спящего напарника, прежде чем отправиться в палату. С особо буйными надо соблюдать предельную осторожность. Я думаю, на сей раз Льюис пренебрег правилами. Форрестер позвонил, и Льюис, вместо того, чтобы разбудить Мейсона, легкомысленно направился в палату один. Впрочем, «легкомысленно» — это слишком сильно сказано, ведь Форрестер никогда не проявлял склонности к насилию. Он был самым примерным пациентом. Так что то, что Льюис не разбудил Мейсона, в какой-то мере объяснимо. Думаю, Форрестер напал на Льюиса, когда тот вошел. Потом Форрестер вытащил у Льюиса ключи, отпер входную дверь и ворота.
Бейглер нерешительно вошел в кабинет доктора Хертца.
— Извините меня, шеф…
Террел поднялся.
— О'кей, доктор, будем считать, что так и было. Но есть одна вещь… пожалуйста, ничего не говорите журналистам. Судя по всему, дело подпадает под юрисдикцию Вашингтона, так как это не больше не меньше, как государственная тайна.
— Да… да, конечно. Я понимаю.
Глядя, как доктор пьет кофе, пытаясь унять дрожь в руках, Террел недовольно поморщился и вышел в коридор. Бейглер вышел за ним.
— Представляете, наш Ловис вообразил, что он Шерлок Холмс, — нотки презрения ясно слышались в голосе Бейглера. — Поговорите с ним.
Террел поднялся вслед за Бейглером по лестнице. Они вошли в палату Форрестера, где детектив Фред Хесс из отдела по расследованию убийств, сидя на кровати, что-то заносил в записную книжку, а доктор Ловис, патологоанатом, наблюдал, как двое санитаров укладывают на носилки тело Фреда Льюиса.
Толстый коротышка, доктор Ловис пользовался заслуженным уважением Террела. Они давно работали вместе, и Террел всегда прислушивался к мнению Ловиса.
— Что-нибудь не так, док? — спросил он, когда двое дюжих санитаров унесли носилки.
— Из того, что мне говорили, следует, что это и есть орудие убийства. — Он указал на ножку табуретки, лежавшую в пластиковой упаковке на столе. — На ней имеются следы крови и мозга. На первый взгляд, именно этим и был убит санитар. Но я сильно сомневаюсь. Череп проломлен гораздо более тяжелым орудием! Ножка табуретки сама бы треснула от такого сильного удара. Санитара убили специальной дубинкой или же стальным прутом, я так думаю.
Террел глянул на Хесса.
— А что ты думаешь, Фред?
— Док совершенно прав. Я целиком поддерживаю его версию. И еще одна вещь… На ножке нет отпечатков пальцев. Тот, кто ее держал, был в перчатках.
Террел задумчиво почесал нос.
— С чего бы Форрестеру надевать перчатки? — спросил он сам себя. — Да и были ли они у него вообще?
— Я спрашивал, — ответил Хесс. — Перчаток у него не имелось.
— Но ведь он мог стереть отпечатки пальцев.
— Тогда он стер бы и следы крови.
Вновь Террел задумался.
— Пропало ли что-нибудь из одежды?
— Голубой костюм, рубашка, белье, носки и ботинки. Я попросил Мейсона проверить гардероб.
Террел глянул на разломанный табурет, валявшийся в углу палаты.
— Итак, никаких отпечатков пальцев?
— Никаких.
— Так… Возьмите табуретку. Проведем следственный эксперимент: можно ли ножкой нанести столь сильный удар.
Пока Хесс отдавал распоряжения своим людям, Террел спустился в вестибюль, где находился Бейглер.
— Ничего нового, Джо?
— Практически ничего. Я разговаривал со сторожем. Он спал, но все же утверждает, что ночью здесь проезжала машина. Какое это было время ночи, он сказать не может.
— Машина? Откуда? Зачем? Здесь же тупик.
— Он не уверен в этом, но все же…
— Это очень важно, Джо. Если он слышал, что здесь проезжала машина, следовательно, кто-то помогал Форрестеру. А это намного усложнит наши поиски.
— Док полагает, что Льюиса убили около двух ночи. Это дает Форрестеру два часа форы. Если его увезли на машине, то посты на дорогах ни к чему — мы опоздали.
— Вполне вероятно, что Форрестеру кто-то помогал. Он проломил череп Льюису. Было ли у Форрестера орудие, которым он мог это сделать? Где он мог его прятать? Почему подбросил нам ножку табурета?
Послышался шум винтов вертолета. Террел и Бейглер вышли из здания и спустились на лужайку. Уже почти рассвело.
— Уильямс оперативен, — заметил Террел, наблюдая, как тяжелый армейский вертолет на бреющем полете прочесывает окрестности клиники. — Молодцы! Но зря теряют время. Если у Форрестера была машина, он находится уже за много миль отсюда.
— Может быть, объявить тревогу в пяти соседних штатах, шеф? — спросил Бейглер.
— Я спрошу об этом у Уильямса. Нужно возвращаться в управление. Если мы объявим тревогу, об этом тут же пронюхают газетчики и раструбят по всему миру. Форрестер — очень важная птица. Продолжай расследование. Джо. Важна любая зацепка.
Террел вернулся в управление чуть позже семи утра. Он прошел в кабинет, позвонил, чтобы принесли кофе, и вызвал Макса Якоби.
— Ничего нового? — спросил он молодого детектива.
— Практически ничего, — ответил тот. — Обнаружен труп молодой женщины. Она работала в клубе «Гоу-гоу». Вышла из бара навеселе и свалилась в воду.
— Ерунда. Поручи это дело Лепски, — нетерпеливо сказал Террел. — О Форрестере ничего не слышно?
— Нет, сэр.
Зазвонил телефон, и Террел взмахом руки показал, что Якоби может уйти. Затем он поднял трубку.
— Я Марвин Уоррен, — послышался голос. — Буду к середине дня. Я уже послал к вам Джесса Гамильтона из ЦРУ. Он должен быть у вас с минуты на минуту. Какие новости?
Террел знал Марвина Уоррена только заочно. Тот возглавлял научно-исследовательский институт ракетостроения и являлся очень важной особой. Еще ему говорили, что Уоррен неплохой человек и с ним легко найти общий язык. Террел почтительно, но без подобострастия изложил выводы доктора Ловиса относительно орудия убийства, не забыв упомянуть и то, что сторож слышал шум проехавшей машины.
— Уильямс из ФБР в настоящий момент на вертолетах прочесывает местность. Дороги перекрыты.
— Нет нужды напоминать вам, кто такой Форрестер, — озабоченно сказал Уоррен. — Мы должны обязательно найти его.
— Понимаю. Как насчет прессы?
— Мы можем ее использовать. Гамильтон доставит фотографии Форрестера. Пусть их напечатают на первых полосах всех газет. Из того, что вы мне сообщили, маловероятно, что ученого похитили, хотя русские и китайцы дорого бы заплатили за то, чтобы Форрестер попал в их руки. Так что мы должны найти его как можно быстрее. — Уоррен помолчал, затем продолжал: — Гамильтон возьмет на себя журналистов. Проинструктируйте своих людей. Пусть не болтают лишнего. Гамильтон в курсе дела, что можно сказать журналистам, а чего нельзя. Пришлите в аэропорт машину за мной. Я прилетаю рейсом 589. Всего доброго, — в трубке послышались короткие гудки.
Террел некоторое время размышлял, затем пододвинул к себе блокнот и начал делать пометки.
* * *
Коллеги считали детектива второго класса Тома Лепски смутьяном, вечно идущим поперек течения. При этом у него была репутация профессионала, которому любое дело по плечу. Это был высокий пластичный мужчина с приятными чертами лица и ясными голубыми глазами. Честолюбив, впрочем, он не скрывал этого.
Лепски приехал в управление сразу же, как только его вызвали, — то есть чуть позже семи утра. Настроение у него было хуже некуда. Он обещал жене провести воскресный день на пляже, но все полетело к черту. Испортилось настроение и у жены.