— Нет, — сдавленно прохрипел Лаар сквозь деревяшку, на которой четко отпечатались зубы.

— Разве хочешь? Надо! — И плеснул на рану вторично.

Теперь наложить заранее приготовленную корпию и перевязать льняным бинтом. Может, и пронесет.

— Жить будет? — спросил Яким.

Я поднял голову и обнаружил, что почти все вокруг собрались. Так был занят, что не заметил.

— Полагаю, отлежится, если боги пожелают, — ответил я максимально дипломатично. Давать какие-то обещания лучше поостеречься. — Ну это хоть того стоило?

— О да, — радостно скалясь, доложил Беме, пнув мешок у своих ног. Тот отозвался металлическим бренчанием. — Каршей на семьсот монет, серебряная посуда, куча оружия да еще и скот. Не зря рискнули.

«А погибшие входят в приемлемый риск?» — подумал я без особого осуждения. Каждый знал, на что идет. Сотня — это годовой доход зажиточного человека. Воин — одна доля, оруженосец — половина. Погибшему вдвое для семьи, раненому в полтора раза от обычного. Выжившим совсем неплохой результат для двухдневной поездки.

В приемной оказалось полно народу, и на меня никто не обращал внимания. Люди собирались кучками и обсуждали свои проблемы. К главе Управы населения и члену Совета всегда толпятся в очереди просители. А я не того полета птица, чтобы в лицо узнавали. Можно было спокойно заниматься собственными размышлениями. В принципе сам собирался зайти к Бойсу, тем более что и причины выдумывать не надо, но срочный вызов несколько напрягал. То, что после «быстрее-быстрее» в кабинет не приглашали, как раз не удивляло. Нормальная практика высшего чиновника в любом мире — помариновать нижестоящих. А у господина реально полно неотложных дел.

Практически вся верхушка отбыла на поля сражений. Пусть руководители Управы войск или чинов нужны на месте боя — первый фактически военный министр, а второй отвечает за назначения и награждения, — но не улавливаю, к чему там находиться главе Управы общественных работ или ритуалов. Хотя догадываюсь. Лучше присутствовать при Правителе в свите, чем позволить забыть о себе. В случае победы неминуемо еще и награды последуют. А будешь далеко — обязательно обойдут подарками. За то, что не ведет себя так, отдельно и искренне уважаю благородного мужа Рангита Бойса с редко произносимым и никогда в его присутствии, но всем известным прозвищем Тать, то бишь разбойник. Ничего удивительного при его должности и сдирании налогов с подданных.

Секретарь осмотрелся, обнаружил мою скромную персону и поманил. Кенги происходил из старинного рода Парган, некогда влиятельного и богатого, но ныне захудалого. Кроме того, он изначально не мог рассчитывать на наследство, будучи не то третьим, не то четвертым сыном, да и здоровьем не блистал, чтобы сделать воинскую карьеру. Когда и как они пересеклись с начальником, мне неведомо, но уже несколько лет он занимал должность управляющего имениями Бойса и состоял в роли личного помощника. В таком качестве невольно имел множество недовольных его и хозяйской деятельностью. Многие заискивали, но при первом удобном случае ткнут ножом в спину. Не только фигурально выражаясь. В некотором смысле мы с ним одного поля ягоды, из грязи в князи, и пусть не дружим, но достаточно уважительно относимся друг к другу.

— Господин чем-то недоволен? — спросил я шепотом, когда вместе направлялись к двери. Прямо впереться не положено: сначала доложить.

— Война требует очень больших денег, — еле слышно ответил Кенги.

Ну понятно. С кого требовать, как не с начальника финансов. А казна не бездонная, и налоги повышать чревато. Перед войной ввели подать с каждого очага. Пусть и небольшую, но очень многим не понравилось.

Я пошел в кабинет, сорвал кепи и почтительно поклонился. Он вроде не смотрит, занятый табличками и свитками, наваленными на столе, но попробуй не исполни нужное движение. Явное оскорбление.

Пару минут Бойс посидел, то ли занимаясь реальными делами, то ли позируя на публику. Снял очки, и я в очередной раз остро пожалел о невозможности в здешних условиях оформить патент и засудить всех подражателей: уже и это используют без малейших компенсаций. Протер красные глаза и посмотрел на меня с иронией.

— Я думал, ты умнее.

— Простите, господин? — бормотнул я, не дождавшись продолжения.

— Зачем было скакать за мелочью, когда здесь можешь получить много больше, добившись успеха. Или ты не способен на серьезные дела?

Я пристыженно молчал.

— Знаменосец Бжатапу рвет и мечет, требуя в канцелярии Повелителя Тарбена найти и призвать к ответу людей, убивших хозяев поместья Зиген.

М-да… Кажется, наше замечательное мероприятие будет иметь серьезные последствия. Ишь куда забурился, на самый верх.

— Могу поклясться чем угодно, — возмущенно ответил, — не принимал участия в смерти хозяев, — тут ударение, — виллы.

Похоже, он и так все знает, так что не стоит изображать полную невинность. А вот поиграть словами…

— Строительство винокуренного завода по соседству…

— Ну и что? С благородным мужем Падмой Ленцем заключена неплохая сделка, о чем своевременно сообщил.

Поскольку тебе принадлежит доля, звучит в воздухе так и не прозвучавший намек. А что Огненный мне теперь крепко обязан, наши личные счеты.

— Всегда удобнее на месте производство организовывать. Расходы на доставку меньше. У виньяка совсем другие объемы и стоимость. К тому же его усадьба выходит на реку, и перевозки облегчаются, а баржи за его счет. Нам платить ничего не придется. Тут абсолютно практические соображения.

— Благородный муж Лаар тоже случайно пострадал? — ехидно поинтересовался Бойс.

Кто же ему стучит-то… Или по доброте душевной кто-то сболтнул, не удержавшись… Хорошо, что всем скопом отправились с Джокумом героизм проявлять, включая пострадавшего. Заработает придурок воспаление, перетрудив едва начавшую заживать ногу, но то не моя забота. Сам обязан иметь в котелке мозги, своих не вставлю.

— На тренировке пострадал по недомыслию соперника. Я-то при чем? — сделал я удивленные глаза.

— Хоп, — сказал Бойс, выдержав многозначительную паузу. Ну да, я знаю, что ты знаешь, что я знаю, и не собираюсь идти поперек, а то всплывет в самый неудобный момент. — Никто не заинтересован заниматься такой мелочью. Как минимум в ближайшее время. Особенно на таком уровне. Бжатапу перестарался. — В тоне определенно злорадство.

Возле Ильма не только земли Повелителя и его клана. Здесь натуральная чересполосица, и я перед приглашением соучастников кое-что проверил. Прямой вражды с названным у Сили нет, но некие трения с Бойсом прежде имели место. Как водится, высокорожденный не прочь указать не имеющему множества прославленных предков на преимущество в положении. Причем прилюдно. Такого не забывают и не прощают. Я все же не полный идиот и не зря первым делом поинтересовался кланом соседей. Нельзя сказать, что занимаюсь разведкой, но про всех, с кем свары у покровителя и Сили, информацию коплю. С другим бы не стал связываться. Даже овец воровать. Все же рядом с логовом волк скота не режет, чтобы охотники не заявились.

— Но он всерьез закусил удила, собирает людей и может нанести ответный удар. Пришло время показать, что твои люди не зря едят мясо, запивая вином. Выдвигаешься в район Сордо, и если допустишь сожженные усадьбы…

Очень многозначительное умолчание. По результатам и реакция. Оплошаем — и будет лично мне кисло. Может, и сдаст.

— Благодарю, благородный муж, — сказал я с максимальной искренностью. — Наконец-то проверю Табор в деле.

Он удовлетворенно кивнул.

— Будет ли позволено уточнить…

— Ты получишь полномочия на призыв местных воинов.

О! То, что требуется. Похоже, он меня очень хорошо способен просчитать. Все же без кавалерийского прикрытия пехота много не сделает. За налетчиками ей не угнаться.

— На многое не рассчитывай. Большинство опытных вояк ушло с Правителем.

Это хуже, но вполне ожидаемо. Все равно лучше хоть кто-то, чем полное отсутствие. А тактику на месте придется изобретать. На слух.