— Это гаруда, — покровительственно сказал мальчишка. — Никогда не видел, да? — Он протянул руку, собираясь то ли приласкать, то ли пощупать, и летающее чудо поспешно отступило подальше от его пальцев ко мне, издав невнятный хриплый мяв, а потом отчетливо выругавшись.

— Не трогай, — рассеянно произнес Сип, о чем-то думая.

— Он говорит? — оторопело спросил я.

— Как попугай, — ответил пахан, вновь возвращаясь в привычный облик делового человека. — Все, — ссаживая сына, строго заявил. — Ступай к маме и скажи об этом, — показал на топчущегося на столе «голубя».

Тот послушался без нытья и возражений. Похоже, прекрасно знал, когда можно капризничать и когда не стоит нарываться на отцовское недовольство.

— Мог бы и догадаться, — с укоризной заявил мне Сип. — Иначе зачем записку посылать, сам бы сообщил послание. Неужели не слышал? — посмотрел он испытующе. — Хотя да. Обычные люди их не видят. Очень дорогое удовольствие. В отличие от голубей, летят не по одному маршруту, а прямо к нужному человеку. Правда, предварительно требуется, чтобы они с тобой познакомились.

Появилась женщина, с поклоном поставившая перед удивительным визитером блюдечко с мелко нарезанным сырым мясом. По-моему, несколько видов. Офигеть какая скорость. Это то ли животное, то ли птица на манер цапли застыла на одной ноге, хватая куски острыми когтями второй и поднося ко рту. Да уж, точно не голубь. Не зерном питается. У него и внутренности должны быть иными. Желудок уж точно.

— И как находят?

— Спроси у Тьмы.

Это такой аналог «хрен его знает», но со вторым смыслом. Тьму всегда упоминают в связи с колдунами и их действиями. Все абсолютно уверены в том, что они могут создавать животных новых видов. В смысле турпалис с ламией не сами в результате эволюции появились, как большие крысы, а их колданули. Прежде считал глупыми суевериями, тем более что ничего особенного в том забитом звере не обнаружилось. Ну крокодил сухопутный с ядовитыми органами. А ламия просто большая змея, которую держат для ловли грызунов. Как раз без яда. Мало ли рептилий на белом свете, я же не зоолог. Правда, в мое время на другой Земле могли и вымереть, как множество других. Теперь приходится срочно пересматривать взгляды, а это крайне неприятно. Непредсказуемый и прежде не учитываемый фактор. Насколько типы с магическими способностями опасны вообще, и для меня конкретно? Хм… а ведь жрецов огнепоклонников в Персии до мусульман так и называли — магами. Может, нечто в том имеется?

— Принеси ему одежду, — сказал Сип жене, ткнув в меня пальцем. — И позови Азама.

— Э? Вроде я и так не голый.

— Ты еще не понял? — сказал он тихо, когда она поспешно выскочила. — Тебя хотят видеть.

— Кто?!

— У меня, — после длинной паузы произнес Сип, — имеется покровитель. Очень высоко сидит. Помогает решать вопросы с судьями и вообще там, — показал в потолок.

Ничто не ново во всех мирах. Небось за заступничество неплохо берет на лапу. Попутно использует здешних бандитов, когда светиться нет резона. Интересно, как далеко распространяется опека? Теперь становится понятным, почему с Безродным не сцепились. Есть расклады, которые не на виду. Не удивлюсь, если и у того патрон существует. Попросил защиты — вот большие шишки и договорились.

— «Крыша», — произнес я автоматически.

Сип рассмеялся.

— Неплохо сказано, — согласился он. — Закрывает от дождя. Хм… скорее, от петли и кипящего масла.

В Ильме существует такая оригинальная «квалифицированная» казнь за подделку денег. Заливать в глотку расплавленный металл излишне дорого, и человек помирает быстро. А сварить в масле — реально, не фигурально, запросто. Насчет смертных приговоров вообще изумительные затейники. Куча отвратных способов, а специалисты стремятся удержать живым максимально долго, чтобы помучить на потеху собравшейся публике.

Гаруда сожрал несколько кусков, крякнул довольно и без «спасибо» взмыл в воздух, устремившись в окно.

— Ответ не требуется?

Сип покачал головой:

— Такому человеку не отказывают.

— И зачем я ему? — спросил его с опаской.

— Вряд ли зажарить и скушать. Видать, слухи пошли, вот и заинтересовалась.

— Прости, господин. Ты сказал в женском роде.

— Это и есть женщина, — с усмешкой произнес Сип. — И она гораздо умнее и опаснее любого мужчины. Ее зовут Исыль Сили Кровавая.

Я выпал в осадок.

Паланкин несли шестеро носильщиков, а за ним следовали Ахрим с Азамом при полном параде и с оружием. Меня тоже нарядили в белоснежные одежды с яркими вышивками. Хорошо оставили привычный пояс и хотокон. Без первого свободные штаны непременно свалились бы, а второй как бы мое личное оружие.

Лошади в Ойкумене, как минимум в южной части, редки и дороги. Позволить себе кататься в повозке могут исключительно богатые люди. Транспорт в основном на быках или ослах. Кстати, давно у меня лежит отложенная до лучших времен идея рикши. Человек в оглоблях на небольшой тележке. По узким улицам не желающим пачкать грязью ноги очень удобно. Ну не лежит душа ездить на людях… Правда, отрыжка прежнего образа мыслей — чем дальше, тем меньше корежит.

Личный опыт поездки в паланкине стремительно добавил аргументов к новому средству передвижения. Мы сидим на мягких подушках, и при этом элементарно укачивает. Носильщики умеют ходить четко в ногу, однако городские улицы не слишком напоминают дорожку для бега на стадионе. Дорожное покрытие, даже где оно имеется, делают из булыжников. Кое-где присутствуют выбоины. Какие бы вышколенные люди ни несли нас с Сипом, все равно качает. Неприятно, и опять же не уверен, что на руках таскать легче, чем бегать в качестве скакуна в легкой коляске.

Я давно привык ходить пешком и совершенно не нуждался в подобном транспорте, но так не принято. Существует этикет. Точнее говоря, как придешь, так к тебе и отнесутся. Уважаемый человек в гости к еще более важному на своих двоих не припрется даже в критической ситуации. С таким просто разговаривать не станут или станут через губу. Притом оба обычно прекрасно в курсе имущественного положения второй стороны и в зримых подтверждениях не нуждаются. А нищий может хоть верхом на слоне приехать — кто же с ним будет говорить, как с равным? И все равно: положено.

Делать было нечего, приходилось ждать неизвестного. А пока я старательно приводил в порядок само собой для Гунара разумеющееся. Он о таких вещах никогда не задумывался, поскольку скучная обыденность. Когда я впервые узнал, и вовсе, сколько ни копался в памяти, пытаясь нечто обнаружить, — не смог. Вряд ли это вина парня. Я тоже мало что помню из детства золотого. Только наиболее яркие или печальные моменты, как, например, смерть мамы. Скоротечный рак легких. Совсем была молодая. Папа так и не женился, хотя бабы у него имелись в немалом количестве. Кое с какими я даже был знаком.

В принципе это уже не суть важно. Просто тот день прекрасно помню, а что было раньше — пустота. Должны же были вестись какие-то разговоры, лекарства встречаться в доме. То же и с Гунаром. Последнего дня и горящей деревни не забыть никогда, как тел мертвых. А прежняя неспешная жизнь сливается в одно ощущение счастья. Хотя жили мы не так чтобы богато. Зато семья была любящая, и пусть много требовали — то не со зла. Воин должен тренироваться постоянно, эту мысль в меня вбили прочно. И в подземельях старался, и в качестве хозяина женского дома пару часов при любом самочувствии непременно стучал учебными клинками.

Причина на поверхности. Здешняя жизнь медом отнюдь не намазана. Даже если не происходит серьезных войн, постоянно идут выяснения отношений между соседями, кланами и мелкие стычки, переходящие в большие побоища. Здешняя земля вроде бы едина, но без настоящей централизации. Повелитель, нечто вроде императора по титулу, но фактически первый среди равных глав высших линий, то есть предки которых происходили от трех линий — Солнечной, Звездной и Лунной.