Еще одной особенностью Каширы является, наверное, то, что среди жителей города много приезжих. В последнее время эту ситуацию усугубило то, что Кашира стала привлекательным местом для московских дачников. Постоянный приток случайных людей создает атмосферу разобщенного города. Не случайно, может быть, поэтому в Кашире за пять лет до моего назначения сменилось несколько благочинных, причем два из них ушли в раскол и сектантство. Именно здесь владыка митрополит Ювеналий какое-то время боролся с самоназванными епископами, митрополитами, патриархами. Это говорит в том числе о духовной атмосфере города, которую, конечно же, нельзя было назвать благополучной.

Поэтому первое, с чем мне пришлось столкнуться, став благочинным Каширского района, – это с последствиями городских и внутриприходских проблем, которые и сегодня, спустя одиннадцать лет моего служения, дают о себе знать. Сложный район, но слава Богу за все!

В настоящее время в нашем благочинии юридически числится 26 приходов, в четырех из которых установлены поклонные кресты на месте строительства будущих храмов. Несколько храмов находятся в разрушенном состоянии и требуют своего восстановления. Отмечу, что в настоящее время есть необходимость в том, чтобы вновь открывающиеся храмы делать приписными, так как, особенно в деревнях, не хватает священников.

При этом надо понимать: помимо того что священство занято на своих приходах, почти каждый из них несет дополнительное послушание, возглавляя в благочинии тот или иной отдел и организуя соответствующую работу, например по образованию и катехизации населения, работе с молодежью, социальному служению, окормлению воинских частей, медицинских учреждений, детских домов, школ и т. д. Соответственно, в обязанности священников благочиния, помимо проведения богослужений, входит посещение всех тех учреждений, которые находятся в их попечении, и организуемых ими мероприятий. Моя роль здесь, с одной стороны, координирующая, так как мы руководствуемся в том числе присылаемыми циркулярами из епархии, а с другой – контролирующая, когда я стараюсь либо поддержать какое-либо начинание священника, либо делаю нравоучение, если вижу недочеты в работе. Из последних успешных начинаний можно вспомнить недавно прошедший детский крестный ход.

Ежегодно в благочинии проводятся рождественские и пасхальные фестивали, в которых принимает участие более 1000 детей и где каждый из участников получает памятные награды или подарки. Это стало возможным в том числе благодаря тому, что есть солидарность и взаимопонимание с нынешним главой Каширского района – Дмитрием Викторовичем Бобровым, который поддерживает эти проекты административно и финансово. В результате чего в настоящее время у благочиния полное взаимопонимание и содействие с местной властью, в частности с главой района, многое стало легче, наши проекты стали осуществляться на совсем другом уровне. Дай Бог, чтобы было так и дальше!

Если говорить о моих обязанностях как благочинного, то, наверное, главная функция – это мой пасторский долг быть с болящими и осужденными, с угнетенными и страждущими, а также являть пример отца, горения сердца и любви к своей пастырской деятельности другим священникам. Одна из функций – административная, как благословил владыка митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. И здесь уже важно – донести благословение владыки до священства, собрать материальные средства для тех, кто в них нуждается (возрождающимся монастырям, пострадавшим от стихийных бедствий) и т. д. Но главным для себя в этой должности я считаю все-таки являть пример и помощь духовенству, чтобы их сердца тоже горели и любовью, и стремлением к возрождению дома Божьего (и как храма, так и души человеческой).

Если посмотреть, то все мы – разные, и священники в том числе. Это видно даже внешне – есть полный и худой, высокий и маленького роста, быстрый и неторопливый. Обязанность благочинного – зажечь разных и по телу и по духу священников к исполнению любви к Богу и к ближнему.

Для меня не существует приоритетов в моей работе, так как на самом деле важно все: армия, образование, дети, пенсионеры, дом престарелых, тюрьма… Всем нужно заниматься, всем оказывать духовную помощь. Опять же строительство… Есть постоянная необходимость контролировать и проверять, как идут работы в том или ином храме. Поэтому еду и спрашиваю отцов: «Когда будешь строить?», «Почему куполов еще нет, почему они стоят внизу?» и т. д.

Духовная жизнь также требует внимания. Если я прихожу в какой-нибудь отдел подписать бумагу, то это не просто возможность сделать свое дело, но и малая проповедь, когда за 10–15 минут я могу поговорить с человеком о духовных вопросах, сосредоточить его мысль на потребностях души. При этом я всегда дарю журнал нашего благочиния «Вестник Каширского благочиния», который мы выпускаем с 2009 года.

Для меня было действительно важным в начале моей пасторской деятельности восстановить основные храмы города Каширы, так как храм – это дом Божий, и если я пришел в этот дом, а он разрушен, то я, как настоятель, обязан его восстановить. И прихожане не гости, а полноценные члены этого дома, поэтому и они ответственны за то, каким будет этот дом – красивым и ухоженным или разрушенным и опустевшим. И считаю самым главным для священника – нужно восстанавливать души человеческие, направить их на путь в Царство Небесное. Путь, который дается большим трудом, трудом молитвы, смирения и послушания.

Протоиерей Александр Балглей, благочинный Никольского округа, настоятель храма Чуда Архангела Михаила в Хонех (с. Былово), настоятель Троицкого храма (с. Ознобишино), секретарь Совета Викариатства новых территорий г. Москвы: «Господь дает нам возможность утвердить то, как Церковь должна жить, как она изначально задумана, потому что нет у нас иной цели, отличной от той, что была у апостолов».

Я родился в 1975 году в городе Подольске, там же учился в школе, и в последние годы учебы Господь судил так, что в свои 15–16 лет я пришел в Троицкий собор г. Подольска и принял Таинство крещения по собственному желанию. Отец у меня до сих пор некрещеный, и, в общем-то, мы толком с ним не жили; мать – педагог и крестить не могла, потому что тогда у нее были бы проблемы на работе.

Меня часто спрашивают, какие тогда были у меня мотивации, и я до сих пор не могу точно осознать и кроме как чудом объяснить это не могу. В то время настоятелем в собор был назначен протоиерей Александр Ганаба[6]. Он присмотрелся ко мне – парень молодой, стремится к духовной жизни – и тут же меня взял. Я пробыл в разных послушаниях: пономарил, был ответственным за службу, старшим алтарником, вел уроки в Воскресной школе; в то же время поступил в Коломенскую духовную семинарию и окончил ее. Так продолжалось около 10 лет, после чего в 1997 году я, можно сказать, скоропостижно женился. Тоже интересная история… Мы были знакомы всего две недели и решили зарегистрировать брак. Отец Александр Ганаба писал нам в ЗАГС специальное письмо о том, что мне нужно срочно уезжать в семинарию, поэтому месяц мы никак не можем ждать. И через 25 дней после свадьбы я был посвящен в сан дьякона.

Девять месяцев я пробыл дьяконом, мне это очень нравилось. Однажды отец Александр меня спросил: «Кем ты хочешь быть – протодьяконом или батюшкой?» Я ответил, что полагаюсь на его усмотрение, благословение. Он сказал: «Пиши прошение», и я был рукоположен в священники в 1998 году. После этого сразу я получил назначение исполняющего обязанности ключаря Троицкого собора города Подольска, а спустя год митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий[7] назначил меня ключарем этого собора. Так я прослужил 12 лет. Это была, конечно, очень интересная и динамичная жизнь. В собор приходит множество людей, например Великим постом за литургиями, бывало, причащались по полторы тысячи человек; священнику требовалось два – два с половиной часа, чтобы человек триста только исповедовать. По моим прямым обязанностям всегда требовалась интенсивная деятельность, разнообразная организаторская работа. Меня также всячески привлекали к различного рода общецерковным мероприятиям, которые организовывала Московская областная епархия.